Егоров, Александр Ильич

Александр Ильич Егоров
Дата рождения	13 (25) октября 1883(1883-10-25)
Место рождения	Бузулук, Российская империя
Дата смерти	23 февраля 1939(1939-02-23) (55 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1901—1917 1918—1939
Звание	Подполковник (РИА) Маршал Советского Союза (РККА)
Командовал	Штаб РККА
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии	РСФСР, СССР Почётное революционное оружие (шашка) Российская империя

Алекса́ндр Ильи́ч Его́ров (13 [25] октября 1883 года, Бузулук — 23 февраля 1939 года, Москва) — советский военачальник, один из первых Маршалов Советского Союза (1935).

Член Коммунистической партии с июля 1918 года, кандидат в члены ЦК ВКП(б) (1934—1938). Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва.

Биография

Служба в Императорской армии

Окончил Самарскую классическую гимназию в 1901 году.

В том же году поступил на военную службу вольноопределяющимся, был зачислен в 4-й гренадерский Несвижский полк. Окончил по первому разряду (с отличием) Казанское пехотное юнкерское училище, где учился в 1902—1905 годах, 22 апреля 1905 года был выпущен подпоручиком (со старшинством с 9 апреля 1904 года) и распределился в 13-й лейб-гренадерский Эриванский полк.

В автобиографии указывал, что с 1904 года примкнул к эсерам.

Кадровый военный Русской императорской армии, участник Первой мировой войны. В январе 1916 года состоящий в чине капитана при Алексеевском военном училище, был переведён в Тифлисское Великого Князя Михаила Николаевича военное училище, где преподавал военные науки на ускоренных курсах выпускающих прапорщиков, одновременно являясь и помощником начальника училища. 21 августа 1916 года был назначен и. д. штаб-офицера для поручений штаба 2-го Кавказского кавалерийского корпуса. В чине подполковника с 6 декабря 1916 года (старшинство с 15 августа 1916). В дальнейшем командовал батальоном, а затем и 132-м пехотным Бендерским полком в том же чине, затем в чине полковника. Был 5 раз ранен и контужен.

После Февральской революции в чине подполковника вступил в партию эсеров.

В 1917 году в ноябре месяце… я слышал выступление бывшего тогда правого эсера подполковника Егорова А. И., который в своём выступлении называл товарища Ленина авантюристом, посланцем немцев. В конечном счёте речь его сводилась к тому, чтобы солдаты не верили Ленину, как борцу-революционеру, борющемуся за освобождение рабочего класса и крестьянства.

— Из заявления Г. В. Жукова к наркому Ворошилову

Участие в Гражданской войне

Состоял в РККА с декабря 1917 года, отвечал за отбор офицеров для Красной армии, занимался вопросами пленных и беженцев, с августа 1918 года командовал армиями и фронтами в Гражданской войне (в частности, участвовал в боевых действиях под Самарой и Царицыном), а затем в советско-польской войне (1919—1921).

С 26 декабря 1918 по 25 мая 1919 — командующий 10-й армией. В мае 1919 года был тяжело ранен в бою у Плетнёва (у реки Сал). В июле — октябре 1919 года — командующий 14-й армией.

С октября 1919 по январь 1920 — командующий войсками Южного фронта. В январе — декабре 1920 года — командующий войсками Юго-Западного фронта

К А. И. Егорову я относился с большим уважением. Я видел в нем крупного военного специалиста, преданного революционному народу, честно отдающего ему свои знания и опыт. Мне нравилось, что он держится скромно, не щеголяя своей образованностью, как это нередко делали бывшие офицеры. Особенно меня подкупала его смелость в бою, то, что он, командующий армией, когда это необходимо, ходил в атаку вместе с красноармейцами.

— Из книги С. М. Будённого "Пройденный путь"

После Гражданской войны

В декабре 1920 — апреле 1921 — командующий войсками Киевского военного округа. С апреля по сентябрь 1921 года — командующий войсками Петроградского военного округа.

В сентябре 1921 — январе 1922 — командующий Западным фронтом. В феврале 1922 — мае 1924 — командующий Кавказской Краснознамённой армией.

С апреля 1924 по март 1925 года — командующий войсками Украинского военного округа. В 1925—1926 был военным атташе в Китае. С мая 1926 по май 1927 — заместитель начальника военно-промышленного управления ВСНХ СССР. В мае 1927 — апреле 1931 — командующий войсками Белорусского военного округа.

С июня 1931 по сентябрь 1935 — начальник Штаба РККА. С сентября 1935 по май 1937 — начальник Генерального Штаба РККА.

В феврале 1934 года на XVII съезде ВКП(б) избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б). В 1935 году приказом Наркома обороны СССР Ворошилова в честь Егорова была названа 37-я Новочеркасская стрелковая дивизия.

С 11 мая 1937 года — 1-й заместитель Наркома обороны СССР.

В период сталинских репрессий в РККА Егоров оказался в опале. Сталин, прежде характеризовавший Егорова как «выдающегося полководца и одного из организаторов побед», лично подверг маршала критике:

Известно, что у нас пять Маршалов Советского Союза. Из них меньше всего заслуживал этого звания Егоров, я не говорю уже о Тухачевском… Егоров — выходец из офицерской семьи, в прошлом полковник — он пришёл к нам из другого лагеря и относительно к перечисленным товарищам меньше имел право к тому, чтобы ему было присвоено звание маршала, тем не менее за его заслуги в гражданской войне мы это звание присвоили…

— Из речи Сталина 22.01.1938

В январе 1938 года постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) Егоров был снят с должности 1-го заместителя Наркома обороны СССР и назначен «в качестве последнего испытания» на должность командующего войсками Закавказского военного округа.

Первый заместитель народного комиссара обороны СССР т. Егоров А. И. в период его работы на посту начальника штаба РККА работал крайне неудовлетворительно, работу Генерального Штаба развалил, передоверив её матёрым шпионам польской, немецкой и итальянской разведок Левичеву и Меженинову.

— Из постановления ПБ ЦК ВКП(б) «о т. Егорове» 25.01.1938).

Опросом членов ЦК ВКП(б) 28 февраля — 2 марта 1938 года Егоров был выведен из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б).

Арест и казнь

8 февраля 1938 года была арестована его жена Галина Цешковская. 27 марта арестован и сам Егоров, хотя ордер на его арест датирован месяцем позже^{[уточнить]}.

«26 июля нарком НКВД Ежов представил на утверждение Сталина список лиц, подлежащих расстрелу, в котором было 139 фамилий. Сталин вычеркнул из списка фамилию Егорова и наложил резолюцию: „За расстрел всех 138 человек“. Егоров, благодаря вмешательству Сталина, прожил ещё полгода».

22 февраля 1939 года Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в шпионаже и принадлежности к военному заговору приговорён к расстрелу. Расстрелян 23 февраля 1939 года, в День Красной Армии и Флота. Кремирован на Новом Донском кладбище. Посмертно реабилитирован 14 марта 1956 года.

Награды

Российской империи:

• Ордена св. Станислава 2-й степени и 3-й степени (10 марта 1907 года), а также 2 медали царской армии и нагрудный знак в память 50-летнего юбилея покорения Восточного Кавказа (31 августа 1909 года).
• Георгиевское оружие — за бой под Буском 13 августа 1914 года.

Советские:

• Два ордена Красного Знамени (1919, 1928 (№ 2)).
• Орден Красного Знамени Азербайджанской ССР (1922).
• Орден Красного Знамени Грузинской ССР (12.05.1924).
• Почётное революционное оружие — шашка (17 февраля 1921).

Звания

Российской империи:

• вольноопределяющийся
• унтер-офицер (1902)
• подпоручик (22 апреля 1905 года, со старшинством с 9 апреля 1904 года)
• поручик
• штабс-капитан (15 ноября 1912 года)
• капитан (30 мая 1916 г.)
• подполковник (27 ноября 1916 г.)
• полковник (9 ноября (по ст. стилю) 1917 года) — интересным образом произошло произведение Егорова в чин полковника: из-за бюрократизма госаппарата Временного правительства это произошло по приказу, подписанному спустя полмесяца после Октябрьской революции.

Советские:

• Маршал Советского Союза (1935)

Память

• В 1983 году была выпущена почтовая марка СССР, посвященная Егорову.
• В Бузулуке существует улица Маршала Егорова.

Сочинения

• Львов—Варшава. 1920 год. Взаимодействие фронтов. M.—Л., 1929;
• Разгром Деникина. 1919. М., 1931 (книга переиздана в 2012, изд-во «Вече», ISBN 978-5-4444-0501-7);
• Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов. — В кн.: Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917—1940 гг.). М., 1965;
• Задача современного военного искусства. — В кн.: Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917—1940 гг.). М., 1965;

Литература

• Ненароков А. П. Верность долгу. М., 1973;
• Ненароков А. П. Верность долгу: О маршале Советского Союза А. И. Егорове. М., 1989.
• Полководцы гражданской войны. М., 1960.
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979.(4)
• Лазарев С. Е. Социокультурный состав советской военной элиты 1931—1938 гг. и её оценки в прессе русского зарубежья. — Воронеж: Воронежский ЦНТИ — филиал ФГБУ «РЭА» Минэнерго России, 2012. — 312 с. — 100 экз. — ISBN 978-5-4218-0102-3.
• Военный энциклопедический словарь (ВЭС), Москва (М.), Военное издательство (ВИ), 1984 год (г.), 863 страниц (стр.) с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.).(5)
• Якупов Н. М. Трагедия полководцев. — М.: Мысль, 1992. — С. 247—266. — 349 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-244-00525-1.
• Ларин М.Ю., Хватов А.В. Неизвестные войны России. — М.: ООО «Дом Славянской книги», 2012. — 480 с.

Ссылки

• [nvo.ng.ru/history/2004-01-16/5_donos.html «Донос на маршала»]
• [www.sovsekretno.ru/magazines/article/576 Досье из сейфа Сталина]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_ye/egorov_ai.php Биография на сайте ХРОНОС]
• [marshalu.com/BIOS/Egorov.html Маршалы и Адмиралы Флота Советского Союза]

Отрывок, характеризующий Егоров, Александр Ильич

На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.