Егоров, Михаил Васильевич (государственный деятель)

Михаил Васильевич Егоров<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр судостроительной промышленности СССР
19 июля 1976 — 9 января 1984
Предшественник:	Борис Евстафьевич Бутома
Преемник:	Игорь Сергеевич Белоусов
Рождение:	17 января 1907(1907-01-17) Гатчина
Смерть:	27 мая 2000(2000-05-27) (93 года) Москва
Партия:	КПСС
Награды:

Михаил Васильевич Егоров (17 января 1907, Гатчина, Россия — 27 мая 2000, Москва) — советский государственный деятель, министр судостроительной промышленности СССР (1976—1984), вице-адмирал (1984).

Биография

Родился в семье рабочего.

В 1930 г. окончил Высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского в Ленинграде.

С 1930 г. инженер-механик линейного корабля Балтийского флота.

В 1930—1939 гг. старший инженер, начальник отдела научно-исследовательского института в Ленинграде.

С 1939 г. главный инженер Главного управления, заместитель начальника главного управления, начальник Главного управления наркомата (с марта 1946 г. — министерства) судостроительной промышленности СССР.

С марта 1953 г. начальник Главного управления министерства транспортного и тяжелого машиностроения СССР.

С 1955 г. заместитель министра судостроительной промышленности СССР.

С 1958 г. первый заместитель председателя Государственного комитета по судостроению СССР.

С октября 1965 г. первый заместитель министра судостроительной промышленности СССР.

С июля 1976 г. министр судостроительной промышленности СССР.

С января 1984 г. персональный пенсионер союзного значения.

Член КПСС с 1938 г. Член ЦК КПСС в 1981—1986 гг. Депутат Верховного Совета СССР 9-10 созывов.

Награды и звания

• Герой Социалистического Труда (1963).
• Награждён шестью орденами Ленина (1939, 1950, 1963, 1970, 1977, 1982), орденом Октябрьской Революции (1974), двумя орденами Красного Знамени (1945, 1956), двумя орденами Отечественной войны 1-й степени (1945, 1985), двумя орденами Трудового Красного Знамени (1959, 1966), двумя орденами Красной Звезды (июнь 1944, ноябрь 1944), медалями.
• Лауреат Ленинской премии (1981).
• Почётный гражданин Северодвинска (26.07.1978).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10248 Егоров, Михаил Васильевич (государственный деятель)]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&53E/514cf760/index Егоров Михаил Васильевич — Биография]

См. также

• Список инженер-адмиралов, инженер-вице-адмиралов, инженер-контр-адмиралов, ВМФ СССР (1940—1945)
• Список инженер-адмиралов, инженер-вице-адмиралов, инженер-контр-адмиралов, ВМФ СССР (1946—1960)

Отрывок, характеризующий Егоров, Михаил Васильевич (государственный деятель)

– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.