Егорьевский уезд

Егорьевский уезд Герб уездного города Герб губернии Губерния Рязанская губерния Центр Егорьевск Образован 1778 Площадь 3471,4 вёрст² Население 153 299 (1897)

Его́рьевский уе́зд — административная единица в Рязанской и Московской губерниях Российской империи и РСФСР, существовавшая в 1778—1929 годах. Уездный город — Егорьевск.

География

Уезд был расположен на севере Рязанской губернии. Граничил с Московской губернией (Бронницкий и Коломенский уезды) на западе и Владимирской губернией (Покровский и Судогодский уезды) на севере. По площади уезд занимал территорию в 3 572 вёрст², большей частью находился на Мещерском хребте по линии Егорьевск - Касимов Мещёрской низменности.

Площадь уезда представляет собой равнину, которая покрыта на северо- и юго-востоке озёрами и болотами; на юго-западе пересечена оврагами. Реки, которые протекают по уезду, все принадлежат к Оке. Наиболее важная река — Цна, исток которой находится вблизи деревни Коробяты; протекает Цна по западной части уезда на 30 вёрст, весной пригодна для сплава от села Куплиям. Река Поля течёт по уезду на 40 вёрст. В неё впадает другая река — Понаря. Также заслуживают внимания реки Гуслянка, приток Нерской, а также реки Семиславка, Мезенка, Берёзовка — все они являются притоками реки Москвы. Также в уезде есть множество озёрами и болот. Озёра расположены группами; из этих групп наиболее замечательная располагается на границе Егорьевского, Касимовского и Рязанского уездов; в состав этой группы входят озёра: Святое, Лихарево, Дубовое, Великое, Ивановское, Сокорево и Мартыново. Во́ды этой группы через реку Пру и другие притоки сливаются в Оку. Другая, также значительная группа озёр расположена на севере и северо-востоке, к озёрам на севере принадлежат: Святое, Муромское, Белое и другие; на северо-востоке: Великое, Маловское, Свинкино и другие. Бо́льшая часть озёр уезда находится в окружении окружении болот. По качеству почвы уезд делится на 3 части. У 1 части принадлежность к 2 районам: одному от Московской границы, к югу от реки Андреевки и до реки Сухушки; южная межа этой местности прилегает к реке Оке и Зарайской границе; другому — к долине, образованная цепью больших озёр, которые примыкают к Касимовскому уезду. В этой местности почва мергельная, богата частями из глины, плотная, сырая, рождает овёс и плодородная. 2 разряд — это местность, которая идёт от границ Московской губернии вдоль реки Цны и левого берега реки Сухушки; затем местность суживается и входит в пределы Рязанского уезда. Здесь почва песчаная, смешанная с илом, местами есть незначительное количество глины, сырая и малопроизводительная. К 3-му разряду принадлежит остальная часть уезда. Почва в этой местности сухая, песчаная, рыхлая и недолго удерживающая удобрения. Леса в уезде занимают примерно 40 % всей его площади; из деревьев больше своего распространена сосна; она занимает половину всей площади лесов уезда.

История

Уезд был образован в 1778 году в составе Рязанского наместничества на землях Высоцкой, Крутинской, Мещерской, Раменской, Холмовской волостей Коломенского уезда Московской губернии и ряда волостей Владимирского (Шатурская, Сенежская, Кривандинская, Дубровская, Вышелесский Остров, Муромское сельцо, Пырков Стан) и Рязанского уездов (волости Купля и Литвуня). В 1796 году император Павел по вступлении на престол повелел наместничества преобразовать в губернии, и утвердил новый штат, по которому Рязанской губернии положено было состоять из девяти городов с уездами. Вследствие этого город Егорьевск был упразднён, а территория уезда поделена между Зарайским и Рязанским (примерно по р.Цне). В 1802 году император Александр возвратил Рязанской губернии прежнее административное деление, и уезд был восстановлен. 4 мая 1922 года уезд вошёл в состав Московской губернии. В 1929 году уезд был упразднён, большая его часть вошла в состав Егорьевского района Орехово-Зуевского округа Центральнопромышленной области (позднее — Московской).

Структура

Под лугами в 1891 году считается 38 930 десятин. В том же году 21 873 десятины засеяли рожью, льном — 2 321, овсом — 3 219, гречей — 10 566, картофелем — 8 279. По исследованию в 1885 года, у крестьян было надельной земли 154 606 десятин, из которых 3 627 — в подворном владении. Своей собственной земли у крестьян тогда было 36 348 десятин, а в аренде — 34 592. Из надельной земли, исключая неудобную, под пашней находится 66 779 десятин, луговой и покосов — 33 904, площади лесов — 28 166, огородами, садами и прочим — 2 233, под усадебными строениями — 2 754, под выгонами и пастбищами — 10 424, под болотами — 7 748 десятин. Согласно переписи, произошедшей в 1886 году, у крестьян было: лошадей — 16 124, жеребят — 1 174, коров — 27 294, телят — 20 943, овец — 59 799, а свиней — 10 361. Земля была малопроизводительная; её недостаток способствовал развитию фабричной, а также кустарной промышленности. В 1890 году в уезде находится 8 фабрик, 99 мельниц, 44 крупорушки, 36 маслобоен, 57 спичечных заведений и 32 завода: кожевенных, дегтярных, смоляных, рогожных и прочих. Все 182 фабричные, торговые и промышленные заведения в Егорьевске были оценены земством в 3 451 790, а 1 033 заведения в уезде — в 502 542 рублей. Главный местный промысел в уезде — тканьё бумажных изделий. Тканьём нанки занимались дома и на фабриках, их было около 11 500 человек, размоткой бумаги занимались 6 600 человек, а крашением пряжи и ткани — 200 человек.

В уезде было два монастыря: мужской - Николо-Радовицкий монастырь (XV век) находился в с. Радовицы на месте Акакиевой пустыни и женский - Свято–Троицкий Мариинский монастырь в г. Егорьевске. В 1890—1891 учебном году общее количество школ — 80; 5 городских и 3 сельских министерства народного просвещения, 41 земская, 22 церковно-приходских и 9 школ грамоты. Учащиеся: 3 553 мальчика и 898 девочек, всего же 4 453 человека. Окончило курс в 1891 году 275 мальчиков и 43 девочки. Большинство земских училищ имели собственные удобные дома. Одним из активных организаторов народных (воскресных) школ считается Н. П. Столпянский (1834—1909). Родился в с. Остров Горской волости в семье дьячка, выпускник Рязанской духовной семинарии, впоследствии известный деятель по народному образованию. Он разработал методику обучения письму и чтению в начальной школе и в школах для взрослых. Широко известны его литературно-педагогические труды: "Азбука с прописями" (1864); "Букварь для народных школ" (1865); "Народная азбука" (1867); "Учебник арифметики" и др. На народное образование земство назначило в 1891 году 22 658 рублей, из них 5 884 рублей на мужскую прогимназию, 1300 рублей на содержание школ в городе — мужской и женской. На медчасть назначили 27 027 рублей. Кроме больницы в городе, земство имело в уезде 2 больницы и 4 лечебницы. Земских врачей — 7, фельдшеров — 8, акушерок — 4. На содержание земской управы назначили 8 221 рубль. Все земские расходы исчисляются в 122 202 рубля.

Плели рыболовные сети 4-5 тысяч человек, изготовляли изделия из дерева до 3 000 человек, разрабатывали и вывозили лес 1 500 человек. Было развито плотничество и рыбная ловля. В некоторых волостях жители собирали ягоды, грибы, плаун и муравьиные яйца. Согласно приблизительному подсчёту, все местные промышленники исчислялись в 32 000 человек. Отхожими промыслами занимались около 16 000 человек.

Население

Население уезда в 1885 году 145 675 чел. По переписи 1897 года в уезде было 153 299 жителей (71 007 мужчин и 82 292 женщин).

По итогам всесоюзной переписи населения 1926 года население уезда составило 180 666 человек, из них городское — 34 950 человек.

Населённые пункты

В 1859 году в составе уезда было 463 населённых пунктов, наиболее крупные из них:

• г. Егорьевск — 4779 чел.;
• с. Бордуки — 804 чел.;
• с. Большое Гридино — 669 чел.;
• д. Василёво — 715 чел.;
• д. Коробовская — 776 чел.;
• с. Маливо — 868 чел.;
• с. Двойни — 749 чел.;
• с. Середниково — 711 чел.;
• с. Дубровка — 779 чел.;
• с. Тимохино — 716 чел.;
• с. Полбино — 791 чел.;
• с. Куплиям — 760 чел.;
• с. Починки — 910 чел.

Административное деление

До революции в центральном регионе существовало три параллельных структуры административного деления: Гражданская: губерния-уезд-волость Церковная: епархия-благочиние-приход и Военно-полицейская: губерния-уезд-стан.

На момент образования Егорьевский уезд делился на четыре стана (номерных, без названий). Во главе стана стоял становой пристав, занимавшийся, в частности, учётом годного для несения ратной службы населения. По данным 1860 года в уезде было 2 стана. Становые квартиры располагались в Бол. Гридино (1-й стан, 247 селений) и Починках (2-й стан, 212 селений). В 1918 году станы сменили милицейские округа (их было 3 штуки).

С 1778 и до реформы 1861 года волостей в позднейшем понимании этого слова не существовало. C 1897 года на территории уезда кроме упомянутых станов выделялись две экономические волости: Высоцкая и Тимшинская - для управления делами государственных (казённых) крестьян. Практически все дела крепостных крестьян, кроме метрического и военного учёта населения, находились тогда в ведении помещиков, поэтому обычные волости стали не нужны. Высоцкая и Тимшинская волости не имели определённых границ, просто всё свободное крестьянское население уезда было приписано к одной из них. В 1834 году вместо Тимшинской были были образованы новые экономические волости - Лаптевская (из пригородных селений), Василенцевская и Тимиревская. Около 1840 года из Тимиревской была выделена ещё Полбинская волость. Лаптевская просуществовала до 1850 года, когда была образована Поминовская волость. Все они просуществовали недолго - с отменой крепостного права вместо них были образованы новые 26 волостей.

В ходе реформы 1861 года был реализован с некоторыми изменениями проект волостного деления, предложенный в 1850-м году. В Егорьевском уезде появились 26 волостей, существовавшие практически в неизменном виде до начала XX века:

1. Архангельская (с. Архангельское, д. Пышлицы, д. Высокая, д. Дорофеево, д. Филимакино, д. Чисомы, д. Филилеево, д. Ефремовская, д. Дрошино, д. Ханино, д. Тюрвищ, д. Князево, д. Ивановская, д. Евлево, д. Семеновская, д. Филисово, д. Воропино, д. Высокорево, д. Горелое, д. Демино, д. Казыкино, д. Маврино, с. Никола Ялмонт)
2. Середниковская (с. Середниково, д. Самойлиха, д. Бабынино, д. Бармино, д. Терихово, д. Гаврино, д. Новшино)
3. Бережковская (д. Бережки, д. Лобановская, д. Щеголево, д. Семеновская, д. Маловская, д. Юрцево, с. Юрьево, д. Барсуки, д. Чигарово, д. Колычево, д. Трубицыно, д. Абрютково, д. Захаровка, д. Большие Холмы, д. Васильево, д. Таракановская)
4. Петровская (д. Петровская, д. Андреевские выселки, д. Левошево, д. Грибчиха, д. Белавино, д. Васютино, д. Гавриловская, д. Алексино, д. Иванцево, д. Митинская, д. Чукаево, д. Халтурино, д. Аксеново, д. Софряково, д. Малое Алексино, д. Лузгарино, д. Деревнищи, д. Бармусово, д. Аринино, с. Погост Преображенский, с. Ново-Покровское)
5. Парыкинская (д. Рахманово, д. Леоново, д. Полбино, д. Дмитриевка, д. Парыкино, д. Тюшино, с. Владычино, с. Княжево, д. Кочема, д. Астанино, д. Ворово, д. Харланово, д. Чигарево, д. Песье)
6. Двоенская (д. Гора, д. Скорнево, д. Тимохино, д. Никитинская, д. Демидово, д. Митяковские выселки, д. Иншаково, д. Кумово, д. Песье, д. Подрядниково, д. Букишино, д. Астанино, с. Завражье, с. Воронцево, д. Варлыгино, д. Двойни, д. Фильчаково)
7. Старовская (д. Старая, д. Лыщиково, с. Красное, д. Красное, д. Вершина, д. Чертовиха, д. Торханово, д. Дорофеевская, д. Слобода, д. Велино, д. Дылдино, д. Зворково, д. Кузнецы, д. Верещагино, д. Бекетовская, д. Каменница, д. Филисово, д. Кобелево)
8. Круговская (с. Круги, д. Кочема, д. Ксенофонтово, д. Парфентьево, д. Фетюхино, д. Саламаево, д. Поцелуево, д. Левино, д. Белавино, с. Горки, д. Лосино, д. Пашутино, д. Бабково, д. Поповская, д. Васильково)
9. Дерсковая (с. Радушкино, д. Дерсковская, д. Новосёлки, д. Масеево, д. Селянино, д. Беломутово, д. Великодворье, д. Артемово, д. Дубасово, д. Югино, д. Пронино, д. Сычи, д. Макарово)
10. Семеновская (д. Семеновская, д. Левинская, д. Лешино, д. Кузнецы, д. Фединская, д. Минино, д. Сидоровская, д. Маланьинская, д. Пожога, д. Митинская, д. Починок, д. Стенинская, д. Ивановская, с. Вышелес)
11. Куплиямская (с. Куплиям, с. Радовицы, д. Служная Слобода, д. Сазоново, д. Летово, д. Ново-Покровская, д. Молодинки, с. Никиткино, д. Шевницы, д. Белавино, с. Шарапово)
12. Горская (д. Новосельцевская, д. Гора, д. Малеиха, д. Тупицыно, д. Ворово, д. Ширяевская, д. Спирино, д. Тюшино, д. Волосунино, д. Ершовская, д. Ананьинская, д. Широкая, д. Парфеновская, д. Русановская, д. Вальковская, д. Пиравинская, д. Пожинская, д. Покровка)
13. Нечаевская (д. Нечаевская, д. Заболотье, д. Лаптево, д. Теребенки, д. Бузята, д. Русанцево, д. Вишневая, д. Агрысково, д. Голубевая, д. Исаевская, д. Семеновская, д. Даниловская, д. Пантелеево, д. Фиретово, д. Карниловская, д. Федуловская, д. Кудиновская, д. Левинская, д. Станинская, д. Гавриловская, д. Ефремовская, д. Таняевская, д. Курбатиха, д. Забелино, д. Костылево, д. Батраки, д. Палкино, д. Подлужье, д. Орлы, д. Некрасово, д. Алешино, д. Селиваниха, д. Хохлево, д. Глуховская, д. Ширяевская, д. Акатово, д. Сурово, д. Михали, д. Тимшино, д. Лунинская, с. Рыжево, д. Кукшево, д. Жучата, д. Назарово, с. Дмитриевцы)
14. Троицкая (с. Троицы, д. Кузьминка, д. Калачево, д. Надеево, д. Блохино, д. Исаиха, д. Бутово, д. Русаки, д. Зайцево, д. Ивановская, д. Сазоново, д. Борки, д. Гридинский Посёлок)
15. Старо-Василевская (с. Знаменское, д. Федотиха, д. Деревнищи, д. Запутное, д. Горки, д. Алексино, д. Старо-Василево, д. Лесково, д. Денисиха, д. Чадлево, д. Позняки, д. Екимовская, д. Малое Гридино, с. Шатур)
16. Поминовская (д. Поминово, д. Костино, д. Болдино, д. Деминская, д. Титовская, д. Артемовская, д. Бруски, с. Власовское, д. Власовская, д. Авчагино, д. Соколово, д. Филинская, д. Федякино, д. Степановская, д. Синевая, д. Клеменово, д. Незгово, д. Зиреевская, д. Бурцево, д. Яковлево, д. Лосево, д. Великий Край, д. Саввино, д. Дранниково, д. Василенцево, д. Коробята, д. Мартиновская, с. Знаменское, д. Лесково, д. Большое Гридино, д. Малое Гридино, д. Сабанино, д. Денисиха)
17. Дубровская (с. Ильмяны, д. Шмельки, д. Дубровка, д. Красная Горка, д. Подлесная, д. Катчиково, д. Митрониха, д. Бородино, д. Гришакино, д. Шелагурово, д. Ловчиково, д. Харлампиево, д. Обухово, д. Пруды, д. Голыгино)
18. Починковская (д. Сидоровская, д. Тимоново, д. Алешино, д. Антипино, д. Большая Ильинка, д. Старое Ерохино, д. Новое Ерохино, д. Спас, д. Бутово, с. Жабки, д. Малая Ильинка, д. Анохино, д. Коливоново, д. Крехтино, д. Денисово, д. Никоново, с. Починки)
19. Маливская (д. Храмцово, д. Мастищи, д. Волково, д. Родионово, д. Надеево, с. Маливо, д. Новопосёлки, д. Поповка, д. Темирово, д. Подосинки, д. Сельниково, д. Зарудня, д. Петровское, д. Комлево, д. Нестерово, д. Угорная Слобода)
20. Раменская (д. Коншево, д. Кувакино, д. Бочнево, д. Казино, д. Старое, д. Трофимово, д. Мелентьево, д. Гулынки, д. Комлево, д. Натальино, д. Проняево, д. Афанасьево, д. Сурино, д. Карповская, д. Андреевка, д. Починки, д. Михеево, с. Маншеево, с. Раменки, д. Нестерово, д. Русилово, д. Сельниково, д. Березники, д. Жулево)
21. Лелеческая (с. Лелечи, д. Харинская, д. Гридинская, д. Янино, д. Юринская, д. Прохорово, д. Старо-Аксеновская, д. Ново-Аксеновская, д. Лазарево, д. Луки, д. Анненка, д. Алферово, д. Васинская, д. Голыговщина)
22. Лекинская (с. Шеино, д. Лека, д. Валово, с. Телема, д. Телема, д. Перхурово, д. Симонцево, д. Зименки, д. Шеино, д. Муравлевская, д. Шестимирово, д. Коренец, д. Филинская, д. Старо-Черкасово, д. Ново-Черкасово, д. Савинская, д. Якушевичи, д. Погостищи)
23. Колычевская (д. Абрахово, д. Прасковьины выселки, д. Горки, д. Клин, д. Мелихово, д. Морозово, д. Маньшино, с. Колычево, д. Козельская, д. Зубово, д. Аристово, д. Каширово, д. Курапово, д. Давыдовская, д. Аверкиево)
24. Коробовская (д. Коробовская, д. Кулаковская, д. Митинская, д. Губино, д. Белая, д. Наумово, д. Федеевская, д. Михайловская, д. Петряиха, д. Денисиха, д. Надеино, д. Першинская, д. Епифановская, д. Бундово, д. Бекетовская, д. Федоровская, д. Кузьмино, д. Ивановская, д. Кашниково, д. Пестовская, д. Ширяевская, д. Емино, д. Епихино, д. Марковская, с. Погост Дмитриевский)
25. Василёвская (с. Спасское, д. Василево, д. Иваново, д. Карцево, д. Коврево, д. Низкая, д. Иньшино, д. Ларинская, д. Панино, д. Суханово, д. Пановская, д. Каменская, д. Фролково, д. Курбатиха, с. Пырково)
26. Лузгаринская (д. Лузгаринская, д. Вяхирево, д. Бардуки, д. Ананкино, д. Горяиновская, д. Васюковская, д. Варюковка, д. Воронинская, д. Тарбеиха, д. Перинская, д. Гавриловская, д. Ново-Сидориха, д. Новая Курияниха, д. Яковлевские выселки, д. Старая Курьяниха, д. Дуреевская, д. Кузяевская, д. Климовская, д. Мелиховская, д. Инюшинская, д. Старое Алексино, д. Малое Алексино, д. Харинская, с. Туголес, с. Кривандино)

Некоторые деревни (например, Ворово, Тюшино, Ширяевская) фигурируют сразу в двух волостях, потому что в них было по нескольку крестьянских общин и разные общины одной деревни могли относиться к разным волостям и разным приходам. По данным 1886 года В Егорьевском уезде насчитывалось 459 селений и 636 общин, т. е. в среднем 1,4 общины на селение.

Начиная с 1912 года в списках волостей уезда отсутствует Старо-Василевская волость.

В 1917-1918 годах количество волостей в уезде увеличилось, и сама иерархия административного деления изменилась, получив вид губерния-уезд-волость-сельсовет.

В 1918 году в Егорьевском уезде было 30 волостей: Нечаевская, Поминовская, Бережковская, Васильевская, Горская, Лузгаринская, Васютинская, Кривандинская, Красновская, Петровская, Радовицкая, Круговская, Маливская, Раменская, Троицкая, Парыкинская, Починковская, Двоенская, Лелеческая, Куплиямская, Шараповская, Горковская, Семеновская, Коробовская, Архангельская, Колычевская, Дубровская, Лекинская, Фроловская, Середниковская.

В 1919 году 5 волостей Егорьевского уезда отошли в Спас-Клепиковский район: Колычевская, Архангельская, Лекинская, Фроловская и Дубровская

В 1921 году из Богородского уезда Московской губернии в Егорьевский уезд были переданы Беззубовская и Ильинская волости, причём в 1922-м Беззубовская вошла в состав Ильинской.

В 1922 году, после переподчинения уезда Московской губернии, где волости были изначально крупнее, было проведено укрупнение волостей. в результате их стало 13: Двоенская, Дмитровская, Егорьевская, Ильинская, Колычевская, Красновская, Куплиямская, Лелечевская, Лузгаринская, Поминовская, Починковская, Раменская, Середниковская. Их количество оставалось неизменных до упразднения уезда в 1929 году.

Количество церковных приходов на территории Егорьевского уезде постепенно увеличивалось. Так, согласно описи фонда 16 ЦГАМО, в 1880-м году их было 43, в 1901 - 57, в 1903 - 58, в 1909 - 59, в 1913 - 61. Дополнительно к ним с 1905 года в уезде официально существовала старообрядческая община со статусом отдельного прихода.

Ссылки

• Егорьевск // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/ryaz_karta-egorievskiy_uezd.html Старые карты Егорьевского уезда]

Отрывок, характеризующий Егорьевский уезд

– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.