Егошиха (деревня)
Егоши́ха (историческое написание — Ягоши́ха, иное название — Брюхановка) — населённый пункт, существовавший на реке Егошиха в XVII—XVIII веках. Известна как старейшее документально зафиксированное поселение на месте основания города Перми[1].
Впервые упоминается в переписных книгах воеводы Прокопия Елизарова в 1647 году как починок Брюхановский:
… починок на р. Каме и на речке Егошихе, а в нём крестьян дворы: Сергейко Павлов сын Брюханов, у него дети Климко да Ивашко.
Этот починок к 1678 г. уже превратился в деревню. В ней насчитывалось 7 крестьянских дворов, в которых проживало 26 человек мужского пола. Это были 4 большие крестьянские семьи. В трёх дворах значились Брюхановы — потомки одного из первопоселенцев Сергея Брюханова. Сия деревня именовалась Егошихой (Ягошихой) — по речке, или Брюхановкой — по прозванию первопоселенца[2]. В переписных книгах князя Фёдора Бельского за 1687 год значится:
… починок на р. Каме и на р. Егошихе, а в нём дворы: Ивашка Верхоланцев, Демка да Яранко Брюхановы, Ларька Брюханов и Ивашко Брюханов.
В 1692 году в отказных книгах на Строгановские вотчины это поселение упоминается уже как деревня Егошиха (Ягошиха). Иногда деревня Егошиха также называлась Брюханово по фамилии первых поселенцев.
В 1723 году после открытия в окрестностях месторождений меди на берегу Ягошихи были основаны Ягошихинский медеплавильный завод и заводской посёлок, который указом Екатерины II от 16 ноября 1780 года, 18 октября 1781 года был преобразован в губернский город Пермь.
Напишите отзыв о статье "Егошиха (деревня)"
Примечания
- ↑ Брюханова // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [perm.ho.ua/] — Пермь — столица Урала.
Литература
- С. А. Торопов. Пермь: путеводитель. — Пермь, Кн. изд-во, 1986.
- А. А. Дмитриев. Очерки из истории города Перми. — Пермь, 1889.
Ссылки
- [www.permonline.ru/perm/history.htm Историческая справка об образовании города Перми.]
Отрывок, характеризующий Егошиха (деревня)
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
