Еда вместо бомб
| Еда вместо бомб | |
| Тип организации: |
Сеть коллективов |
|---|---|
| [www.foodnotbombs.net/ dnotbombs.net] | |
Еда вместо бомб (англ. Food not bombs) — это несвязанные друг с другом независимые группы активистов, бесплатно раздающие веганскую и вегетарианскую еду. К основным задачам «Еды вместо бомб» относится привлечение внимания общества к насущным проблемам милитаризма, бедности и голода, источником которых является неправильная расстановка приоритетов корпорациями и правительствами. Иллюстрацией этого, а также способом сократить затраты на приобретение продуктов, служит тот факт, что значительное количество пищи, распространяемой активистами, — это излишки, которые иначе испортились бы на складах, рынках и в супермаркетах и оказались бы выброшенными.
Содержание
Основы
«Еда вместо бомб» — это попытка накормить каждого голодного. Каждая ячейка «Еды вместо бомб» собирает продукты, в первую очередь излишки, которые в ином случае пропадут и пойдут на выброс на складах, рынках, супермаркетах и т. п., и готовит из них пищу, которая бесплатно предлагается всем голодным.
Основные идейные положения:
- Если бы правительство и корпорации тратили столько же денег, времени и энергии на пропитание людей, сколько они тратят на войны[1], на свете не существовало бы проблемы голода;
- В мире достаточно еды, чтобы накормить каждого, но огромное её количество выбрасывается просто так, что является прямым следствием милитаризма и капитализма;
- Веганство: если всю площадь земли, задействованной в мясной промышленности, засадить плодоносящими культурами, то проблема голода в мире будет решена;
- Веганская пища полезна для здоровья, и для её получения не требуется прибегать к насилию.
«Еда вместо бомб» также пытается привлечь внимание общественности к проблемам бедности и бездомности в обществе, раздавая бесплатную еду в общественных местах и предоставляя возможность встретиться бедным, бездомным и бесправным людям.
История
1980-е: основание движения и начало его распространения
Движение «Еда вместо бомб» зародилось в начале 1980-х годов в Кембридже в штате Массачусетс, США. Группа активистов движения против ядерной угрозы, протестовавших против строительства Сибрукской атомной электростанции, начала оставлять на стенах домов по всему городу лозунги «Money for food, not for bombs» (рус. Деньги на еду, а не на бомбы). Позже лозунг укоротился до «Food not bombs» (рус. Еда, а не бомбы. Еда вместо бомб) и стал названием их группы. Вскоре после этого они решили воплотить свой лозунг в жизнь. Во время встречи управляющих крупных банков, финансирующих проекты в атомной энергетике, группа активистов стала раздавать бесплатную еду бездомным в количестве примерно трёхсот человек прямо перед зданием, где проходила встреча. Успех был настолько велик, что группа начала проводить такие акции на регулярной основе, собирая излишки продуктов в продуктовых магазинах и готовя из них еду.
В конце 1980-х вторая ячейка «Еды вместо бомб» сформировалась в Сан-Франциско. Вскоре она наткнулась на сопротивление со стороны полиции и городских мэров Арта Агноса и Фрэнка Джордана («суповые войны»). 15 августа 1980 года было задержано 9 волонтёров. Мэр Агнос вызвал первую конфронтацию, использовав специальные подразделения полиции для разгона активистов «Еды вместо бомб», раздававших еду в парке «Golden Gate». Группа тем не менее проявляла упорство и, несмотря на сотни задержанных, продолжала поставлять еду на улицы. Умелое использование ими скандала в СМИ позволило им заручиться поддержкой общества. Консервативный мэр Джордан продолжил дело Агноса, отношения между «Едой вместо бомб» и администрацией оставались напряжёнными. Члены группы постоянно избивались и задерживались полицией. После каждой волны задержаний группа росла. На каждую раздачу стали собираться сотни человек, что затрудняло действия полиции. В 1989 году члены «Еды вместо бомб» начали записывать на видео действия полиции и использовать судебную систему в попытках остановить полицейский беспредел[2].
1990-е: конфронтация с полицией и дальнейший рост
В течение 1990-х бостонская ячейка «Еды вместо бомб» тоже сталкивалась с оппозицией в лице местной полиции. Тем не менее, после демонстраций и выражения солидарности местных церквей, потенциальная возможность негативного освещения в СМИ сделала уничтожение данного движения неудобным для политиков.
На выборах мэра Сан-Франциско в 1995 году кандидат Вилли Браун пообещал прекратить задержания активистов «Еды вместо бомб» и выиграл выборы.
Отчасти из-за внимания СМИ к тому, что движение «Еда вместо бомб» выжило в противостоянии в Сан-Франциско, ячейки начали возникать по всему миру. Движение продолжило набирать силу в течение 1990-х, были организованы четыре международные встречи: в Сан-Франциско в 1992 и 1995 годах, в Атланте в 1996 году и в Филаделфии в 2005 году. Ячейки «Еды вместо бомб» участвовали в подъёме антиглобалистского движения в конце 1990-х, что привело к протесту против АТЭС в 1997 году, «Международному карнавалу против капитализма» (англ. International Carnival Against Capitalism) 18 июня 1999 года и к так называемой «Битве в Сиэтле» (англ. «Battle in Seattle»), приведшей к срыву встречи ВТО.
2000-е: антивоенные акции
Движение «Еда вместо бомб» принимало также интенсивное участие в антивоенном движении, возникшем в 2002—2003 годах в знак протеста против вторжения в Ирак.
Выступая в Университете Техаса в Остине в 2006 году, представитель контр-террористического отдела ФБР назвал движение «Еда вместо бомб» и сеть Indymedia в числе организаций, предположительно имеющих связи с террористами.[3][4]
«Еда вместо бомб» сегодня
Сегодня ячейки «Еды вместо бомб» имеются по всему миру, хотя большинство из них находятся в Северной Америке. «Еда вместо бомб» имеет свободную структуру: каждая ячейка следует нескольким основным принципам и ведёт одну и ту же деятельность, но каждая ячейка свободна принимать независимые решения исходя из нужд людей в её регионе. Помимо этого, каждая ячейка «Еды вместо бомб» действует на основе консенсуса: каждый делает одинаковую долю работы и имеет равное право голоса при принятии решений. Кроме сбора и безвозмездной раздачи еды, многие ячейки «Еды вместо бомб» участвуют в проведении мер по борьбе с бедностью, предотвращению войн и помощи иммигрантам.[5]
Беларусь
В Беларуси первая точка ЕВБ (FNB) появилась весной 2005 года, в Минске. Позже они появлялись и в других городах страны. За более чем десятилетнюю историю деятельности инициативы в Минске акциях поучаствовало огромное количество людей, места раздач менялись несколько раз.
Сегодня ЕВБ в Минске состоит из множества (около 8) самостоятельных групп, в каждой из которых по 2-5 человека. Они распределены по трем точкам:
- Михайловский сквер (время раздачи - 13.20, каждая суббота);
- Сквер Симона Боливара (время раздачи – 15.00, каждая суббота);
- Ст.м. Восток, около ТЦ "Счастье" (время раздачи – 14.00, каждое воскресенье).
Репрессии
Акции «Еды Вместо Бомб» далеко не всегда встречают положительный отклик у органов власти. В некоторых странах эта акция является запрещенной и к её участникам применяются различные санкции (задержания, переписывание документов, вызовы на беседы в отделы органов внутренних дел и др.)
Беларусь
В Беларуси у участников акции бывают проблемы с сотрудниками милиции, часто заканчивающиеся задержаниями.[6] 24 марта 2012 года в Минске проводился концерт в поддержку инициативы, закончившийся задержанием 124 человек. Потом состоялся суд над задержанными и они были приговорены к арестам (сроком до 3 суток) или штрафам[7].
См. также
|
Портал «Права животных» |
|---|---|
|
Еда вместо бомб на Викискладе? |
Напишите отзыв о статье "Еда вместо бомб"
Примечания
- ↑ сумма ежегодных военных бюджетов стран мира в начале 2010-х составляла более 1,6 трлн долларов США (около 2,2 % мирового ВВП).
- ↑ [ru-fnb.livejournal.com/476.html ru_fnb: История Еды Вместо Бомб]
- ↑ [www.infoshop.org/inews/article.php?story=2006fnb_fbii_spying Food Not Bombs, Indymedia investigated by FBI]
- ↑ [articles.latimes.com/2006/mar/27/nation/na-fbi27 FBI Keeps Watch on Activists] (англ.), Los Angeles Times, 27 марта 2006 г
- ↑ [rus.anarchopedia.org/Еда_вместо_бомб Еда вместо бомб — Анархопедия]
- ↑ [belarus.indymedia.org/25198 «Еда вместо бомб, но с милицией»].
- ↑ [abc-belarus.org/?p=1455 «Суды над задержанными на концерте в поддержку ФНБ»].
Отрывок, характеризующий Еда вместо бомб
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
