Единая лига ВТБ 2013/2014. Группа В
Поделись знанием:
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
В группе разыгрывались 6 путёвок в плей-офф Единой лиги ВТБ. В соответствии с регламентом команды, занявшие 1 и 2 места, выступили в плей-офф со стадии 1/4 финала. Клубы, расположившиеся в турнирной таблице по итогам группового этапа на 3 — 6 позициях, вышли в 1/8 финала.
Содержание
Турнирная таблица
| Выход в 1/4 финала | Выход в 1/8 финала |
| Место | Команда | Игры | Поб | Пор | Забито | Пропущено | +/- | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  УНИКС
|
18 | 17 | 1 | 1371 | 1132 | +239 | 35 |
| 2 |  Летувос Ритас
|
18 | 13 | 5 | 1456 | 1355 | +101 | 31 |
| 3 | Локомотив-Кубань
|
18 | 12 | 6 | 1330 | 1271 | +59 | 30 |
| 4 | Нижний Новгород
|
18 | 11 | 7 | 1380 | 1276 | +104 | 29 |
| 5 | Енисей
|
18 | 9 | 9 | 1560 | 1579 | −19 | 27 |
| 6 | Спартак
|
18 | 7 | 11 | 1298 | 1365 | −67 | 25 |
| 7 |  Туров
|
18 | 6 | 12 | 1443 | 1525 | −82 | 24 |
| 8 |  Нимбурк
|
18 | 5 | 13 | 1430 | 1521 | −91 | 23 |
| 9 |  ДонецкREP
|
18 | 8 | 10 | 1229 | 1286 | −57 | 26 |
| 10 |  Калев
|
18 | 2 | 16 | 1369 | 1556 | −187 | 20 |
| Данные на 01.04.2014. | ||||||||
Результаты матчей
Октябрь
| 8 октября 2013 19:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1803.htm Отчёт] | ВЭФ | 83:89 | Цмоки Минск | Арена Рига, Рига Зрителей: 1000 Судьи: Якуб Замойски ; Алексей Давыдов ; Вилюс Мачюлайтис
|
| 24:26, 26:13, 13:27, 20:23 | |||||
| Даниэль Браун 16 | Очки | Винсент Хантер, Алексей Тростинецкий по 17 | |||
| Энтиуэйн Робинсон 9 | Подборы | Кит Бенсон, Демонте Харпер по 8 | |||
| Даниэль Браун 8 | Передачи | Демонте Харпер 10 | |||
| 12 октября 2013 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1809.htm Отчёт] | Химки | 66:62 | Красные Крылья | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 2000 Судьи:  Матей Болтаузер ; Ааре Халико ; Сергей Михайлов
|
| 19:6, 12:9, 9:19, 26:28 | |||||
| Петтери Копонен 20 | Очки | Брэйси Райт 20 | |||
| Джеймс Огастин 11 | Подборы | Джулиан Райт 10 | |||
| Майкл Грин 7 | Передачи | Аарон Майлз 9 | |||
| 13 октября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1819.htm Отчёт] | ЦСКА | 80:63 | ВЭФ | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 1500 Судьи: Матей Болтаузер ; Алексей Давыдов ; Андрей Йерсан
|
| 15:16, 24:22, 20:17, 21:8 | |||||
| Александр Каун 27 | Очки | Энтиуэйн Робинсон 11 | |||
| Александр Каун 9 | Подборы | Четыре игрока по 5 | |||
| Милош Теодосич 10 | Передачи | Даниэль Браун 5 | |||
| 13 октября 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1817.htm Отчёт] | Нептунас | 86:96 ОТ | Азовмаш | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 2100 Судьи: Иво Долинек ;  Йоханнес Сарекоски ; Евгений Ветров
|
| 17:23, 19:13, 20:21, 23:22, 7:17 | |||||
| Витаутас Шараускас 20 | Очки | Кирилл Натяжко 26 | |||
| Витаутас Шараускас 9 | Подборы | Кирилл Натяжко, Даниэль Кикерт по 8 | |||
| Арвидас Эйтутявичюс 9 | Передачи | Деррик Лоу 11 | |||
| 14 октября 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1821.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 112:113 ОТ | Красный Октябрь | Минск-Арена, Минск Зрителей: 1500 Судьи: Борис Шульга ; Марек Цмикевич ; Мартинас Гудас
|
| 20:26, 27:24, 22:29, 29:19, 14:15 | |||||
| Кит Бенсон 29 | Очки | Рэнди Калпеппер 41 | |||
| Алексей Тростинецкий 9 | Подборы | Катберт Виктор 10 | |||
| Бранко Миркович 7 | Передачи | Три игрока по 4 | |||
| 14 октября 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1823.htm Отчёт] | Астана | 95:76 | Триумф | СК Велотрек, Астана Зрителей: 600 Судьи:  Мурат Бириджик ; Владимир Педьев ;  Александр Сырица
|
| 15:18, 29:20, 19:19, 32:19 | |||||
| Джерри Джонсон 20 | Очки | Милован Ракович 21 | |||
| Оласени Лавал 8 | Подборы | Милован Ракович 11 | |||
| Джерри Джонсон 5 | Передачи | Дмитрий Кулагин 5 | |||
| 20 октября 2013 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1835.htm Отчёт] | ЦСКА | 72:54 | Астана | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 1500 Судьи:  Олег Латышев ; Сергей Чайковский ;  Милан Брзяк
|
| 18:8, 11:19, 16:17, 27:10 | |||||
| Ненад Крстич 15 | Очки | Дэвид Саймон 14 | |||
| Виктор Хряпа 8 | Подборы | Дэвид Саймон 8 | |||
| Сонни Уимз 5 | Передачи | Янис Блумс 3 | |||
| 20 октября 2013 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1839.htm Отчёт] | Азовмаш | 60:67 | ВЭФ | Азовмаш арена, Мариуполь Зрителей: 3300 Судьи: Гинтарас Виткаускас ; Марек Малышевски ; Александр Сырица
|
| 15:14, 17:16, 21:19, 7:18 | |||||
| Коулмэн Коллинс 17 | Очки | Кенан Байрамович 17 | |||
| Коулмэн Коллинс 9 | Подборы | Кенан Байрамович, Деррик Никс по 12 | |||
| Артём Слипенчук 8 | Передачи | Даниэль Браун 6 | |||
| 20 октября 2013 16:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1831.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 91:90 | Нептунас | Минск-Арена, Минск Зрителей: 6000 Судьи: Сергей Михайлов ; Ааре Халико ; Петр Пастусяк
|
| 24:23, 23:15, 26:24, 18:28 | |||||
| Бранко Миркович 27 | Очки | Валдас Василиус 21 | |||
| Кит Бенсон 8 | Подборы | Валдас Василиус, Эндрю Смит по 7 | |||
| Бранко Миркович 5 | Передачи | Миндаугас Гирджюнас, Мартинас Мажейка по 4 | |||
| 20 октября 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1825.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 80:96 | Химки | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 4200 Судьи: Антон Махлин ; Евгений Ветров ; Сергей Беляков
|
| 13:31, 25:17, 12:19, 30:29 | |||||
| Кевин Флетчер 21 | Очки | Джеймс Огастин 22 | |||
| Уилли Дин 5 | Подборы | Джеймс Огастин 15 | |||
| Катберт Виктор 7 | Передачи | Марко Попович 7 | |||
| 22 октября 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1843.htm Отчёт] | Красные Крылья | 83:70 | Триумф | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 2000 Судьи: Владимир Охрименко ; Семён Овинов ; Елена Чернова
|
| 23:18, 21:17, 19:16, 20:19 | |||||
| Джулиан Райт 22 | Очки | Кори Хиггинс 21 | |||
| Джулиан Райт 11 | Подборы | Евгений Валиев 8 | |||
| Аарон Майлз 8 | Передачи | Джереми Чаппелл 6 | |||
| 27 октября 2013 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1851.htm Отчёт] | Азовмаш | 69:83 | ЦСКА | Азовмаш арена, Мариуполь Зрителей: 2820 Судьи: Роберт Выклицки ; Марцин Ковальски ; Андрей Шарапа
|
| 28:25, 15:22, 5:20, 21:16 | |||||
| Деррик Лоу 18 | Очки | Владимир Мицов 18 | |||
| Кирилл Натяжко 7 | Подборы | Аарон Джексон, Кайл Хайнс по 7 | |||
| Деррик Лоу, Артём Слипенчук по 4 | Передачи | Милош Теодосич 7 | |||
| 27 октября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1847.htm Отчёт] | Астана | 98:95 | Красные Крылья | СК Велотрек, Астана Зрителей: 1300 Судьи: Томас Ясевичюс ; Сергей Защук ; Андрис Аукоргес
|
| 24:22, 17:30, 28:21, 29:22 | |||||
| Джерри Джонсон 24 | Очки | Джулиан Райт 26 | |||
| Оласени Лавал 11 | Подборы | Джулиан Райт 10 | |||
| Джерри Джонсон 10 | Передачи | Аарон Майлз 15 | |||
| 27 октября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1859.htm Отчёт] | Химки | 73:56 | Нептунас | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 1450 Судьи: Олег Латышев ; Марек Цмикевич ; Петр Груша
|
| 15:7, 20:12, 17:21, 21:16 | |||||
| Микаэль Желабаль 18 | Очки | Юстас Синица 15 | |||
| Джеймс Огастин 9 | Подборы | Эдгарас Улановас, Витаутас Шараускас по 5 | |||
| Марко Попович 9 | Передачи | Три игрока по 3 | |||
| 27 октября 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1855.htm Отчёт] | Триумф | 88:80 | Красный Октябрь | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 1500 Судьи: Сергей Круг ; Игорь Деменков ; Максим Колычев
|
| 23:13, 16:24, 25:14, 24:29 | |||||
| Кори Хиггинс 27 | Очки | Уилли Дин, Рэнди Калпеппер по 21 | |||
| Милован Ракович 8 | Подборы | Уилли Дин, Катберт Виктор по 8 | |||
| Дмитрий Кулагин 5 | Передачи | Уилли Дин 9 | |||
Ноябрь
| 2 ноября 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1861.htm Отчёт] | Нептунас | 87:82 | Триумф | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 1500 Судьи:  Илия Белошевич ; Арнис Озолс ; Жденко Зубак
|
| 24:18, 17:10, 19:21, 27:33 | |||||
| Витаутас Шараускас 19 | Очки | Милован Ракович 23 | |||
| Эндрю Смит 8 | Подборы | Джереми Шаппел 10 | |||
| Арвидас Эйтутявичюс 8 | Передачи | Джереми Шаппел 11 | |||
| 2 ноября 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1863.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 74:83 | Красные Крылья | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 3150 Судьи: Владимир Охрименко ; Рафаэль Ганиев ; Елена Чернова
|
| 18:35, 20:11, 19:26, 17:11 | |||||
| Уилли Дин 18 | Очки | Брэйси Райт 24 | |||
| Катберт Виктор 8 | Подборы | Брэйси Райт 7 | |||
| Уилли Дин 5 | Передачи | Аарон Майлз 9 | |||
| 3 ноября 2013 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1869.htm Отчёт] | Азовмаш | 80:79 | Астана | Азовмаш арена, Мариуполь Зрителей: 3000 Судьи: Сергей Круг ; Оскар Лучис ; Петр Груша
|
| 14:23, 24:16, 29:23, 13:17 | |||||
| Даниэль Кикерт, Максим Пустозвонов по 16 | Очки | Дэвид Саймон 21 | |||
| Коулмэн Коллинс 12 | Подборы | Дэвид Саймон 8 | |||
| Дмитрий Забирченко 8 | Передачи | Брион Раш, Джерри Джонсон по 5 | |||
| 3 ноября 2013 16:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1873.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 62:66 | ЦСКА | Минск-Арена, Минск Зрителей: 7350 Судьи: Юрис Кокайнис ; Вилюс Мачюлайтис ; Войцех Лишка
|
| 12:18, 18:16, 15:13, 17:19 | |||||
| Кит Бенсон 21 | Очки | Милош Теодосич 20 | |||
| Кит Бенсон 8 | Подборы | Три игрока по 3 | |||
| Демонте Харпер 6 | Передачи | Джереми Парго 6 | |||
| 3 ноября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1877.htm Отчёт] | ВЭФ | 71:90 | Химки | Арена Рига, Рига Зрителей: 1200 Судьи: Илия Белошевич ; Жденко Зубак ; Пётр Ивашков
|
| 20:15, 7:24, 19:30, 25:21 | |||||
| Даниэль Браун 14 | Очки | Крешимир Лончар 19 | |||
| Деррик Никс 8 | Подборы | Сергей Моня 6 | |||
| Томас Делининкайтис 5 | Передачи | Петтери Копонен 9 | |||
| 9 ноября 2013 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1885.htm Отчёт] | Азовмаш | 67:74 | Цмоки Минск | Азовмаш арена, Мариуполь Зрителей: 3000 Судьи: Иво Долинек ; Ингус Бауманис ; Геннадий Пономарёв
|
| 12:20, 15:23, 23:17, 17:14 | |||||
| Деррик Лоу 16 | Очки | Кит Бенсон 17 | |||
| Игорь Зайцев 9 | Подборы | Кит Бенсон 9 | |||
| Деррик Лоу, Даниэль Кикерт по 5 | Передачи | Бранко Миркович 7 | |||
| 9 ноября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1883.htm Отчёт] | Триумф | 73:72 ОТ | ВЭФ | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 2300 Судьи: Саша Пукл ; Юргис Лавринавичюс ; Йоханнес Сарекоски
|
| 14:13, 19:17, 8:21, 25:15, 7:6 | |||||
| Кори Хиггинс 21 | Очки | Кенан Байрамович 25 | |||
| Кори Хиггинс, Евгений Валиев по 7 | Подборы | Кенан Байрамович 11 | |||
| Джереми Шаппел 4 | Передачи | Даниэль Браун 6 | |||
| 9 ноября 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1881.htm Отчёт] | Красные Крылья | 79:72 | Нептунас | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 2000 Судьи: Марек Цмикевич ; Александр Сырица ; Борис Шульга
|
| 21:18, 22:15, 16:18, 20:21 | |||||
| Деметрис Николс 18 | Очки | Витаутас Шараускас 17 | |||
| Аарон Майлз 10 | Подборы | Витаутас Шараускас 7 | |||
| Антон Понкрашов 7 | Передачи | Мартинас Мажейка 7 | |||
| 10 ноября 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1891.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 103:88 | Астана | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 2250 Судьи: Юргис Лавринавичюс ;  Мирослав Томов ; Пётр Ивашков
|
| 25:20, 26:20, 19:26, 33:22 | |||||
| Рэнди Калпеппер 30 | Очки | Брион Раш 23 | |||
| Катберт Виктор 12 | Подборы | Оласени Лавал 11 | |||
| Уилли Дин 6 | Передачи | Три игрока по 4 | |||
| 16 ноября 2013 15:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1911.htm Отчёт] | Химки | 85:57 | Азовмаш | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 950 Судьи: Арнис Озолс ; Андрис Аукоргес ; Милан Брзяк
|
| 22:14, 25:14, 22:16, 16:13 | |||||
| Крешимир Лончар 16 | Очки | Даниэль Кикерт 13 | |||
| Сергей Моня 6 | Подборы | Кирилл Натяжко 10 | |||
| Марко Попович 8 | Передачи | Деррик Лоу 13 | |||
| 16 ноября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1897.htm Отчёт] | ВЭФ | 80:77 | Красные Крылья | Арена Рига, Рига Зрителей: 1000 Судьи: Владислав Исаченко ; Миндаугас Вечерскис ; Андрей Шарапа
|
| 22:16, 21:19, 15:21, 22:21 | |||||
| Даниэль Браун 15 | Очки | Джулиан Райт 22 | |||
| Энтиуэйн Робинсон 9 | Подборы | Джулиан Райт 11 | |||
| Янис Берзиньш 5 | Передачи | Аарон Майлз 6 | |||
| 17 ноября 2013 16:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1901.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 82:68 | Астана | Минск-Арена, Минск Зрителей: 4030 Судьи: Якуб Замойски ; Арнис Озолс ; Евгений Ветров
|
| 25:19, 9:15, 28:18, 20:16 | |||||
| Павел Ульянко 18 | Очки | Джерри Джонсон 20 | |||
| Кит Бенсон 14 | Подборы | Дэвид Саймон 10 | |||
| Демонте Харпер 8 | Передачи | Пэт Калатес 3 | |||
| 17 ноября 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1903.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 96:95 | Нептунас | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 2800 Судьи: Марчин Ковальски ; Андрис Аункрогерс ; Роман Пономаренко
|
| 24:25, 20:27, 30:24, 22:19 | |||||
| Уилли Дин 28 | Очки | Мариус Рункаускас 25 | |||
| Катберт Виктор 13 | Подборы | Эдгарас Улановас 9 | |||
| Уилли Дин 6 | Передачи | Три игрока по 3 | |||
| 23 ноября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1913.htm Отчёт] | ВЭФ | 74:59 | Нептунас | Арена Рига, Рига Зрителей: 1000 Судьи: Сасо Петек ; Антон Махлин ; Танел Суслов
|
| 17:13, 24:10, 21:10, 12:26 | |||||
| Даниэль Браун 16 | Очки | Валдас Василиус 17 | |||
| Янис Берзиньш 9 | Подборы | Валдас Василиус 9 | |||
| Гатис Яховичс 5 | Передачи | Миндаугас Гирджюнас 5 | |||
| 24 ноября 2013 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1919.htm Отчёт] | Триумф | 59:69 | ЦСКА | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 3125 Судьи: Петри Мянтюля ; Алексей Давыдов ; Семён Овинов
|
| 16:13, 13:18, 14:15, 16:23 | |||||
| Кори Хиггинс 18 | Очки | Виталий Фридзон 15 | |||
| Четыре игрока по 5 | Подборы | Аарон Джексон 10 | |||
| Кори Хиггинс 5 | Передачи | Аарон Джексон 4 | |||
| 28 ноября 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1921.htm Отчёт] | Азовмаш | 77:88 | Триумф | Азовмаш арена, Мариуполь Зрителей: 3000 Судьи:  Сретен Радович ; Мартинас Гудас ; Пётр Ивашков
|
| 18:25, 17:21, 25:25, 17:17 | |||||
| Маркус Гиньярд 24 | Очки | Кори Хиггинс 35 | |||
| Даниэль Кикерт 7 | Подборы | Милован Ракович 8 | |||
| Деррик Лоу 5 | Передачи | Виктор Заряжко 3 | |||
| 30 ноября 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1923.htm Отчёт] | ВЭФ | 90:73 | Красный Октябрь | Арена Рига, Рига Зрителей: 850 Судьи: Иво Долинек ; Томас Ясевичюс ; Марек Малышевски
|
| 25:20, 25:27, 20:8, 20:18 | |||||
| Деррик Никс, Энтиуэйн Робинсон по 16 | Очки | Рэнди Калпеппер 17 | |||
| Энтиуэйн Робинсон 8 | Подборы | Рэнди Калпеппер 5 | |||
| Даниэль Браун 9 | Передачи | Уилли Дин 7 | |||
Декабрь
| 1 декабря 2013 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1937.htm Отчёт] | Красные Крылья | 50:67 | ЦСКА | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 2500 Судьи: Якуб Замойски ; Антон Махлин ; Илья Путенко
|
| 10:14, 12:21, 17:13, 11:19 | |||||
| Антон Понкрашов 15 | Очки | Виталий Фридзон 12 | |||
| Антон Пушков, Джулиан Райт по 8 | Подборы | Виктор Хряпа 7 | |||
| Аарон Майлз 4 | Передачи | Виктор Хряпа 4 | |||
| 1 декабря 2013 16:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1933.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 62:73 | Химки | Минск-Арена, Минск Зрителей: 5500 Судьи: Ааре Халико ; Оскар Лучис ; Дариуш Щерба
|
| 19:15, 16:16, 16:20, 11:22 | |||||
| Кит Бенсон 16 | Очки | Пол Дэвис, Сергей Моня по 14 | |||
| Демонте Харпер 8 | Подборы | Джеймс Огастин 12 | |||
| Пэрриш Пэтти 8 | Передачи | Майкл Грин 7 | |||
| 1 декабря 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1929.htm Отчёт] | Астана | 82:84 | Нептунас | Дворец спорта, Астана Зрителей: 1000 Судьи: Владимир Охрименко ; Сергей Михайлов ; Семён Овинов
|
| 17:20, 22:18, 20:26, 23:20 | |||||
| Оласени Лавал 20 | Очки | Витаутас Шараускас 29 | |||
| Оласени Лавал, Виталий Лапченко по 8 | Подборы | Мартинас Мажейка, Витаутас Шараускас по 6 | |||
| Янис Блумс 4 | Передачи | Миндаугас Гирджюнас, Эдгарас Улановас по 5 | |||
| 7 декабря 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1943.htm Отчёт] | Красные Крылья | 79:76 | Азовмаш | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 1750 Судьи: Оскар Лучис ; Гинтарас Виткаускас ;  Арсен Андрюшкин
|
| 29:17, 13:11, 19:23, 18:25 | |||||
| Деметрис Николс 28 | Очки | Маркус Гиньярд, Кирилл Натяжко по 16 | |||
| Антон Понкрашов 9 | Подборы | Кирилл Натяжко 7 | |||
| Антон Понкрашов 7 | Передачи | Деррик Лоу 4 | |||
| 7 декабря 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1941.htm Отчёт] | Триумф | 80:71 | Цмоки Минск | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 1500 Судьи: Роберт Выклицки ; Борис Шульга ; Танел Суслов
|
| 15:18, 18:23, 24:14, 23:16 | |||||
| Кори Хиггинс 34 | Очки | Павел Ульянко, Демонте Харпер по 13 | |||
| Милован Ракович 8 | Подборы | Кит Бенсон 9 | |||
| Милован Ракович 7 | Передачи | Бранко Миркович 6 | |||
| 7 декабря 2013 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1955.htm Отчёт] | Химки | 96:75 | Астана | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 1040 Судьи: Борис Рыжик ; Мартинас Гудас ; Войцех Лишка
|
| 26:18, 15:21, 24:20, 31:16 | |||||
| Марко Попович 16 | Очки | Три игрока по 14 | |||
| Егор Вяльцев 6 | Подборы | Оласени Лавал 11 | |||
| Майкл Грин 8 | Передачи | Джерри Джонсон 5 | |||
| 8 декабря 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1949.htm Отчёт] | ЦСКА | 101:87 | Красный Октябрь | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 1000 Судьи: Борис Шульга ; Оскар Лучис ; Сергей Беляков
|
| 23:26, 24:22, 27:13, 27:26 | |||||
| Александр Каун, Виталий Фридзон по 17 | Очки | Рэнди Калпеппер 24 | |||
| Кайл Хайнс 10 | Подборы | Катберт Виктор 11 | |||
| Милош Теодосич 6 | Передачи | Уилли Дин 7 | |||
| 14 декабря 2013 16:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1957.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 66:74 | Красные Крылья | Минск-Арена, Минск Зрителей: 4050 Судьи: Томас Ясевичюс ; Борис Габара ; Евгений Михеев
|
| 22:12, 21:20, 14:24, 9:18 | |||||
| Демонте Харпер 16 | Очки | Деметрис Николс 22 | |||
| Кит Бенсон 9 | Подборы | Джулиан Райт 14 | |||
| Бранко Миркович 6 | Передачи | Антон Понкрашов, Джулиан Райт по 3 | |||
| 15 декабря 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1963.htm Отчёт] | Астана | 89:81 | ВЭФ | СК Велотрек, Астана Зрителей: 1500 Судьи: Якуб Замойски ; Александар Глисич ; Илья Путенко
|
| 23:22, 20:15, 19:26, 27:18 | |||||
| Бранко Цветкович 20 | Очки | Кенан Байрамович 35 | |||
| Пэт Калатес 11 | Подборы | Кенан Байрамович 10 | |||
| Джерри Джонсон 8 | Передачи | Даниэль Браун 10 | |||
| 15 декабря 2013 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1969.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 86:76 | Азовмаш | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 2900 Судьи: Петри Мянтюля ; Ааре Халико ; Петр Груша
|
| 26:22, 14:16, 16:17, 30:21 | |||||
| Рэнди Калпеппер 36 | Очки | Маркус Гиньярд 21 | |||
| Катберт Виктор 7 | Подборы | Игорь Зайцев 8 | |||
| Уилли Дин 7 | Передачи | Коулмэн Коллинс, Деррик Лоу по 6 | |||
| 15 декабря 2013 17:15 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1895.htm Отчёт] | ЦСКА | 87:92 | Химки | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 3930 Судьи: Илия Белошевич ;  Луиш Лопеш ; Антон Махлин
|
| 24:27, 22:17, 22:21, 19:27 | |||||
| Милош Теодосич 19 | Очки | Крешимир Лончар 28 | |||
| Кайл Хайнс 4 | Подборы | Джеймс Огастин 8 | |||
| Милош Теодосич 7 | Передачи | Майкл Грин 10 | |||
| 22 декабря 2013 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1965.htm Отчёт] | Химки | 84:72 | Триумф | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 1100 Судьи: Милия Войинович ; Сергей Круг ; Сергей Михайлов
|
| 23:19, 17:18, 21:21, 23:14 | |||||
| Джеймс Огастин 19 | Очки | Кори Хиггинс 24 | |||
| Джеймс Огастин 13 | Подборы | Евгений Валиев 7 | |||
| Майкл Грин 6 | Передачи | Кайл Лэндри 4 | |||
| 30 декабря 2013 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2161.htm Отчёт] | ЦСКА | 90:77 ОТ | Нептунас | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 2137 Судьи: Иво Долинек ; Арнис Озолс ; Мирослав Томов
|
| 14:22, 23:14, 18:16, 17:20, 18:5 | |||||
| Александр Каун 20 | Очки | Валдас Василиус 19 | |||
| Александр Каун 6 | Подборы | Витаутас Шараускас 13 | |||
| Джереми Парго 6 | Передачи | Миндаугас Гирджюнас 4 | |||
Январь
| 5 января 2014 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1985.htm Отчёт] | Азовмаш | 85:74 | Нептунас | Азовмаш арена, Мариуполь Зрителей: 2950 Судьи:  Здравко Рутешич ; Евгений Ветров ; Танел Суслов
|
| 18:24, 21:15, 30:20, 16:15 | |||||
| Даниэль Кикерт 23 | Очки | Мартинас Мажейка 24 | |||
| Коулмэн Коллинс 8 | Подборы | Эдгарас Улановас 10 | |||
| Дмитрий Забирченко 5 | Передачи | Эдгарас Улановас 6 | |||
| 5 января 2014 17:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1993.htm Отчёт] | ВЭФ | 84:88 | ЦСКА | Арена Рига, Рига Зрителей: 2500 Судьи: Петри Мянтюля ; Ааре Халико ; Александр Сырица
|
| 19:12, 19:26, 15:26, 31:24 | |||||
| Кенан Байрамович 23 | Очки | Сонни Уимз 22 | |||
| Кенан Байрамович, Энтиуэйн Робинсон по 6 | Подборы | Милош Теодосич 6 | |||
| Даниэль Браун 10 | Передачи | Виктор Хряпа 8 | |||
| 5 января 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1981.htm Отчёт] | Красные Крылья | 58:91 | Химки | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 2600 Судьи: Владимир Охрименко ; Сергей Круг ; Илья Путенко
|
| 14:28, 15:20, 9:16, 20:27 | |||||
| Деметрис Николс 15 | Очки | Крешимир Лончар 16 | |||
| Антон Пушков 7 | Подборы | Майкл Грин 8 | |||
| Антон Понкрашов 4 | Передачи | Петтери Копонен 10 | |||
| 5 января 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1989.htm Отчёт] | Триумф | 82:81 | Астана | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 2400 Судьи: Иво Долинек ; Арнис Озолс ; Андрей Шарапа
|
| 20:19, 29:21, 21:19, 12:22 | |||||
| Кори Хиггинс 22 | Очки | Брион Раш 25 | |||
| Евгений Валиев 10 | Подборы | Оласени Лавал 9 | |||
| Кори Хиггинс 6 | Передачи | Джерри Джонсон 7 | |||
| 9 января 2014 19:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/1999.htm Отчёт] | Триумф | 80:62 | Красные Крылья | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 1500 Судьи: Антон Махлин ; Алексей Давыдов ; Семён Овинов
|
| 20:19, 19:10, 21:15, 20:18 | |||||
| Кори Хиггинс 26 | Очки | Деметрис Николс, Антон Понкрашов по 16 | |||
| Кайл Лэндри 11 | Подборы | Антон Пушков 8 | |||
| Кори Хиггинс 6 | Передачи | Аарон Майлз 5 | |||
| 12 января 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2013.htm Отчёт] | Астана | 69:88 | ЦСКА | СК Велотрек, Астана Зрителей: 1500 Судьи: Александар Глисич ; Борис Шульга ; Пётр Ивашков
|
| 20:24, 14:18, 17:24, 18:22 | |||||
| Джерри Джонсон, по 12 | Очки | Ненад Крстич 20 | |||
| Пэт Калатес 6 | Подборы | Ненад Крстич 6 | |||
| Джерри Джонсон 10 | Передачи | Аарон Джексон 7 | |||
| 12 января 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2003.htm Отчёт] | ВЭФ | 73:71 | Азовмаш | Арена Рига, Рига Зрителей: 1300 Судьи: Андрей Ерсан ; Томас Ясевичюс ; Сергей Беляков
|
| 15:11, 18:16, 18:14, 22:30 | |||||
| Деррик Никс 20 | Очки | Маркус Гиньярд 16 | |||
| Деррик Никс 7 | Подборы | Даниэль Кикерт 9 | |||
| Даниэль Браун 8 | Передачи | Три игрока по 4 | |||
| 12 января 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2017.htm Отчёт] | Химки | 99:78 | Красный Октябрь | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 2000 Судьи: Олег Латышев ; Сергей Михайлов ; Евгений Островский
|
| 27:22, 30:23, 16:20, 26:13 | |||||
| Майкл Грин 17 | Очки | Рэнди Калпеппер 27 | |||
| Майкл Грин 9 | Подборы | Уилли Дин 8 | |||
| Сергей Моня 7 | Передачи | Рэнди Калпеппер 6 | |||
| 12 января 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2007.htm Отчёт] | Нептунас | 75:72 | Цмоки Минск | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 2000 Судьи: Борис Рыжик ; Якуб Замойски ; Илья Путенко
|
| 15:21, 16:16, 23:21, 21:14 | |||||
| Мариус Рункаускас 40 | Очки | Винсент Хантер 13 | |||
| Витаутас Шараускас 8 | Подборы | Три игрока по 5 | |||
| Миндаугас Гирджюнас 5 | Передачи | Пэрриш Пэтти 6 | |||
| 18 января 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2019.htm Отчёт] | Красные Крылья | 66:77 | Астана | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 1650 Судьи: Роберт Выклицки ; Петр Пастусяк ; Роман Пономаренко
|
| 14:16, 10:18, 19:18, 23:25 | |||||
| Филип Виденов 17 | Очки | Джерри Джонсон 15 | |||
| Аарон Майлз 13 | Подборы | Оласени Лавал 15 | |||
| Антон Понкрашов 9 | Передачи | Джерри Джонсон 6 | |||
| 18 января 2014 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2021.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 83:86 | Триумф | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 2010 Судьи:  Здравко Рутешич ; Антон Махлин ; Сергей Круг
|
| 24:18, 18:20, 24:26, 17:22 | |||||
| Маркус Казин 17 | Очки | Джереми Шаппел 22 | |||
| Катберт Виктор 13 | Подборы | Три игрока по 7 | |||
| Уилли Дин 18 | Передачи | Джереми Шаппел, Кори Хиггинс по 5 | |||
| 19 января 2014 16:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2023.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 68:75 | ВЭФ | Минск-Арена, Минск Зрителей: 3400 Судьи: Петри Мянтюля ; Семён Овинов ; Петр Груша
|
| 14:25, 20:12, 19:17, 15:21 | |||||
| Кит Бенсон 16 | Очки | Артур Берзиньш, Кристапс Яниченокс по 17 | |||
| Кит Бенсон 9 | Подборы | Деррик Никс 9 | |||
| Бранко Миркович 10 | Передачи | Даниэль Браун, Кристапс Яниченокс по 3 | |||
| 19 января 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2027.htm Отчёт] | ЦСКА | 75:40 | Азовмаш | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 2021 Судьи: Эмин Могулкоч ; Роберт Выклицки ; Петр Пастусяк
|
| 18:2, 15:10, 22:9, 20:19 | |||||
| Александр Каун, Сонни Уимз по 14 | Очки | Даниэль Кикерт 10 | |||
| Ненад Крстич 6 | Подборы | Коулмэн Коллинс 8 | |||
| Виталий Фридзон 4 | Передачи | Кевин Хьюстон 3 | |||
| 19 января 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2037.htm Отчёт] | Нептунас | 74:92 | Химки | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 4500 Судьи: Борис Шульга ; Юрис Кокайнис ; Андрей Шарапа
|
| 16:20, 18:28, 20:23, 20:21 | |||||
| Мариус Рункаускас 13 | Очки | Сергей Моня 19 | |||
| Валдас Василиус 7 | Подборы | Крешимир Лончар 11 | |||
| Мариус Рункаускас 4 | Передачи | Марко Попович 9 | |||
| 26 января 2014 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2069.htm Отчёт] | Химки | 90:87 | ЦСКА | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 4000 Судьи: Якуб Замойски ; Антон Махлин ; Ааре Халико
|
| 23:32, 15:13, 23:23, 29:19 | |||||
| Джеймс Огастин 31 | Очки | Милош Теодосич 29 | |||
| Джеймс Огастин 7 | Подборы | Андрей Воронцевич 5 | |||
| Марко Попович 11 | Передачи | Милош Теодосич 7 | |||
| 26 января 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2075.htm Отчёт] | Астана | 106:86 | Красный Октябрь | СК Велотрек, Астана Зрителей: 1000 Судьи: Роман Пономаренко ; Андрей Шарапа ; Борис Рыжик
|
| 25:18, 37:20, 23:23, 21:25 | |||||
| Пэт Калатес 25 | Очки | Уилли Дин 24 | |||
| Пэт Калатес 13 | Подборы | Маркус Казин 6 | |||
| Джерри Джонсон 13 | Передачи | Уилли Дин 10 | |||
Февраль
| 2 февраля 2014 13:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2045.htm Отчёт] | ЦСКА | 89:68 | Цмоки Минск | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 2093 Судьи: Борис Рыжик ; Миндаугас Вечерскис ; Сергей Чайковский
|
| 21:20, 20:16, 19:20, 29:12 | |||||
| Ненад Крстич, Аарон Джексон по 15 | Очки | Бранко Миркович 17 | |||
| Андрей Воронцевич 7 | Подборы | Кит Бенсон 7 | |||
| Джереми Парго 7 | Передачи | Тайлер Брейзелтон 4 | |||
| 2 февраля 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2041.htm Отчёт] | Астана | 95:80 | Азовмаш | СК Велотрек, Астана Зрителей: 1500 Судьи: Александар Глисич ; Сергей Михайлов ; Евгений Ветров
|
| 30:17, 27:24, 19:22, 19:17 | |||||
| Джерри Джонсон 18 | Очки | Игорь Зайцев, Кирилл Натяжко по 15 | |||
| Пэт Калатес 6 | Подборы | Кирилл Натяжко 7 | |||
| Джерри Джонсон 13 | Передачи | Дмитрий Забирченко 7 | |||
| 2 февраля 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2049.htm Отчёт] | Триумф | 83:70 | Нептунас | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 1200 Судьи: Марек Цмикевич ; Ингус Бауманис ; Синиша Херцег
|
| 23:28, 24:14, 18:16, 18:12 | |||||
| Кори Хиггинс 24 | Очки | Эдгарас Улановас 15 | |||
| Евгений Валиев 10 | Подборы | Эдгарас Улановас 8 | |||
| Кори Хиггинс 5 | Передачи | Миндаугас Гирджюнас 5 | |||
| 3 февраля 2014 19:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2053.htm Отчёт] | Химки | 75:57 | ВЭФ | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 1200 Судьи: Здравко Рутешич ; Миндаугас Вечерскис ; Владислав Исаченко
|
| 20:20, 20:18, 17:13, 18:6 | |||||
| Джеймс Огастин 16 | Очки | Деррик Никс 15 | |||
| Петтери Копонен 9 | Подборы | Энтиуэйн Робинсон 8 | |||
| Петтери Копонен, Марко Попович по 5 | Передачи | Даниэль Браун 7 | |||
| 4 февраля 2014 19:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2055.htm Отчёт] | Красные Крылья | 83:78 | Красный Октябрь | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 1600 Судьи: Андрей Ерсан ; Семён Овинов ; Илья Путенко
|
| 23:16, 23:24, 12:23, 25:15 | |||||
| Антон Понкрашов 32 | Очки | Вона Уэйфер 20 | |||
| Аарон Майлз 8 | Подборы | Маркус Казин 7 | |||
| Аарон Майлз 8 | Передачи | Уилли Дин 8 | |||
| 8 февраля 2014 16:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2057.htm Отчёт] | Астана | 69:91 | Химки | СК Велотрек, Астана Зрителей: 1550 Судьи: Сергей Чайковский ; Александр Сырица ; Март Уэхендрик
|
| 11:22, 22:22, 16:26, 20:21 | |||||
| Янис Блумс 21 | Очки | Сергей Моня 19 | |||
| Оласени Лавал, Дэвид Саймон по 6 | Подборы | Сергей Моня 7 | |||
| Три игрока по 4 | Передачи | Майкл Грин 9 | |||
| 14 февраля 2014 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2059.htm Отчёт] | Нептунас | 94:86 ОТ | Красные Крылья | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 2500 Судьи: Олег Латышев ; Марек Малышевски
|
| 22:27, 26:15, 12:23, 21:16, 13:5 | |||||
| Валдас Василиус 19 | Очки | Михал Игнерски 26 | |||
| Витаутас Шараускас 18 | Подборы | Михал Игнерски 7 | |||
| Валдас Василиус 5 | Передачи | Аарон Майлз 9 | |||
| 16 февраля 2014 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2061.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 98:102 ОТ | Азовмаш | Минск-Арена, Минск Зрителей: 2600 Судьи: Саша Маричич ; Ааре Халико ; Семён Овинов
|
| 18:20, 20:22, 17:19, 22:16, 15:15, 6:10 | |||||
| Кит Бенсон 25 | Очки | Террелл Стоглин 29 | |||
| Кит Бенсон 8 | Подборы | Игорь Зайцев 8 | |||
| Павел Ульянко 5 | Передачи | Террелл Стоглин, Коулмэн Коллинс по 3 | |||
| 16 февраля 2014 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2065.htm Отчёт] | ВЭФ | 78:89 | Триумф | 2600 Зрителей: Арена Рига, Рига Судьи: Сасо Петек ; Петри Мянтюля ; Мартинас Гудас
|
| 19:19, 13:18, 25:30, 21:22 | |||||
| Энтиуэйн Робинсон 20 | Очки | Евгений Воронов 22 | |||
| Энтиуэйн Робинсон 5 | Подборы | Кайл Лэндри 7 | |||
| Даниэль Браун 6 | Передачи | Четыре игрока по 4 | |||
| 22 февраля 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2079.htm Отчёт] | Красные Крылья | 91:84 | ВЭФ | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 1500 Судьи: Роберт Выклицки ; Йоханнес Сарекоски ; Евгений Михеев
|
| 24:22, 18:21, 24:18, 25:23 | |||||
| Михал Игнерски 22 | Очки | Гатис Яховичс 17 | |||
| Михал Игнерски, Виктор Кейру по 6 | Подборы | Деррик Никс 5 | |||
| Аарон Майлз 9 | Передачи | Кристапс Яниченокс 8 | |||
| 22 февраля 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2091.htm Отчёт] | Астана | 99:82 | Цмоки Минск | СК Велотрек, Астана Зрителей: 1500 Судьи: Милия Войинович ; Сергей Круг ; Геннадий Пономарёв
|
| 27:16, 23:24, 29:16, 20:26 | |||||
| Янис Блумс, Джерри Джонсон по 18 | Очки | Кит Бенсон 16 | |||
| Оласени Лавал 8 | Подборы | Алексей Тростинецкий 5 | |||
| Джерри Джонсон 9 | Передачи | Бранко Миркович 7 | |||
| 23 февраля 2014 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2081.htm Отчёт] | ЦСКА | 74:71 | Триумф | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 1500 Судьи: Саша Пукл ; Антон Махлин ; Ааре Халико
|
| 19:21, 22:16, 10:21, 23:13 | |||||
| Владимир Мицов 17 | Очки | Кори Хиггинс 17 | |||
| Кайл Хайнс 6 | Подборы | Евгений Валиев 7 | |||
| Владимир Мицов, Аарон Джексон по 3 | Передачи | Кори Хиггинс 4 | |||
| 24 февраля 2014 19:15 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2093.htm Отчёт] | Нептунас | 73:81 | Красный Октябрь | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 2000 Судьи: Якуб Замойски ; Эмин Могулкоч ; Александар Глисич
|
| 8:20, 20:22, 15:12, 30:27 | |||||
| Мартинас Мажейка 18 | Очки | Вон Уэйфер 28 | |||
| Витаутас Шараускас 7 | Подборы | Кевин Флетчер 9 | |||
| Арвидас Эйтутявичюс 4 | Передачи | Уилли Дин 11 | |||
Март
| 2 марта 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2101.htm Отчёт] | ЦСКА | 81:77 | Красные Крылья | Универсальный спортивный комплекс ЦСКА, Москва Зрителей: 1500 Судьи: Томислав Вовк ; Сергей Чебышев ; Евгений Ветров
|
| 24:14, 17:29, 19:12, 21:22 | |||||
| Владимир Мицов 17 | Очки | Деметрис Николс 19 | |||
| Милош Теодосич 6 | Подборы | Деметрис Николс 7 | |||
| Милош Теодосич 9 | Передачи | Аарон Майлз 6 | |||
| 7 марта 2014 19:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2109.htm Отчёт] | Триумф | 82:74 | Азовмаш | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 1270 Судьи: Эмин Могулкоч ; Томас Ясевичюс ; Александр Сырица
|
| 22:16, 29:21, 11:16, 20:21 | |||||
| Кори Хиггинс 17 | Очки | Игорь Зайцев 22 | |||
| Кайл Лэндри, Милован Ракович по 8 | Подборы | Игорь Зайцев, Кирилл Натяжко по 8 | |||
| Пять игроков по 2 | Передачи | Дмитрий Забирченко 5 | |||
| 8 марта 2014 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2105.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 85:84 | ВЭФ | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 2700 Судьи: Дамир Явор ; Саша Маричич ; Гинтарас Виткаускас
|
| 21:21, 27:21, 18:19, 19:23 | |||||
| Вон Уэйфер 23 | Очки | Энтиуэйн Робинсон 21 | |||
| Катберт Виктор, Уилли Дин по 7 | Подборы | Деррик Никс 10 | |||
| Три игрока по 6 | Передачи | Гатис Яховичс 4 | |||
| 8 марта 2014 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2121.htm Отчёт] | Химки | 99:69 | Цмоки Минск | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 2000 Судьи: Эмин Могулкоч ; Роберт Выклицки ; Войцех Лишка
|
| 25:23, 19:15, 25:19, 30:12 | |||||
| Марко Попович 23 | Очки | Тайлер Брейзелтон 16 | |||
| Крешимир Лончар, Джеймс Огастин по 9 | Подборы | Джейсон Уошберн 9 | |||
| Майкл Грин 9 | Передачи | Тайлер Брейзелтон 3 | |||
| 9 марта 2014 18:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2119.htm Отчёт] | Нептунас | 86:91 | Астана | Швитурио-арена, Клайпеда Судьи: Андрей Ерсан ; Ааре Халико ; Оскар Лучис
|
| 24:27, 23:17, 24:27, 15:20 | |||||
| Валдас Василиус 19 | Очки | Дэвид Саймон 24 | |||
| Витаутас Шараускас 10 | Подборы | Пэт Калатес 8 | |||
| Мариус Рункаускас 7 | Передачи | Джерри Джонсон 17 | |||
| 16 марта 2014 16:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2135.htm Отчёт] | Цмоки Минск | 73:81 | Триумф | Минск-Арена, Минск Зрителей: 2100 Судьи: Борис Рыжик ; Юрис Кокайнис ; Марек Малышевски
|
| 23:15, 13:22, 21:25, 16:19 | |||||
| Алексей Тростинецкий 17 | Очки | Евгений Воронов 16 | |||
| Алексей Тростинецкий 7 | Подборы | Джереми Шаппел 10 | |||
| Тайлер Брейзелтон 4 | Передачи | Артём Вихров 8 | |||
| 16 марта 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2131.htm Отчёт] | Нептунас | 90:85 | ВЭФ | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 2000 Судьи: Милия Войинович ; Дариуш Щерба ; Алексей Давыдов
|
| 23:15, 16:19, 26:13, 25:38 | |||||
| Эдгарас Улановас 22 | Очки | Энтиуэйн Робинсон 16 | |||
| Витаутас Шараускас 11 | Подборы | Энтиуэйн Робинсон 7 | |||
| Миндаугас Гирджюнас 5 | Передачи | Даниэль Браун 6 | |||
| 16 марта 2014 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2139.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 57:84 | ЦСКА | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 2500 Судьи: Якуб Замойски ; Антон Махлин ; Сергей Беляков
|
| 22:16, 9:18, 15:32, 11:18 | |||||
| Уилли Дин 14 | Очки | Владимир Мицов 18 | |||
| Маркус Казин 8 | Подборы | Аарон Джексон 11 | |||
| Вон Уэйфер 5 | Передачи | Сонни Уимз 6 | |||
| 21 марта 2014 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2167.htm Отчёт] | Красный Октябрь | 80:75 | Цмоки Минск | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 2570 Судьи: Мурат Бириджик ; Борис Шульга ; Оскар Лучис
|
| 19:16, 27:14, 15:20, 19:25 | |||||
| Вон Уэйфер 23 | Очки | Бранко Миркович 16 | |||
| Бернард Кинг 11 | Подборы | Джейсон Уошберн 9 | |||
| Бернард Кинг 11 | Передачи | Бранко Миркович 5 | |||
| 21 марта 2014 19:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2125.htm Отчёт] | Азовмаш | 56:78 | Красные Крылья | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 1300 Судьи: Милия Войинович ; Иво Долинек ; Пётр Ивашков
|
| 16:16, 17:15, 13:21, 10:26 | |||||
| Кирилл Натяжко 27 | Очки | Филип Виденов 15 | |||
| Кирилл Натяжко 14 | Подборы | Аарон Майлз 6 | |||
| Три игрока по 2 | Передачи | Аарон Майлз 9 | |||
| 23 марта 2014 14:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2147.htm Отчёт] | Азовмаш | 72:84 | Красный Октябрь | Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград Зрителей: 1800 Судьи: Роберт Выклицки ; Ааре Халико ; Андрей Шарапа
|
| 16:23, 18:29, 23:24, 15:8 | |||||
| Игорь Зайцев, Кирилл Натяжко по 17 | Очки | Уилли Дин, Вон Уэйфер по 21 | |||
| Кирилл Натяжко 9 | Подборы | Катберт Виктор 9 | |||
| Дмитрий Забирченко 5 | Передачи | Уилли Дин 12 | |||
| 23 марта 2014 18:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2163.htm Отчёт] | Нептунас | 64:87 | ЦСКА | Швитурио-арена, Клайпеда Зрителей: 5000 Судьи: Петри Мянтюля ; Ингус Бауманис ; Петр Пастусяк
|
| 7:19, 20:24, 24:23, 13:21 | |||||
| Валдас Василиус 15 | Очки | Александр Каун 17 | |||
| Эдгарас Улановас 7 | Подборы | Кайл Хайнс 7 | |||
| Арвидас Эйтутявичюс 4 | Передачи | Сонни Уимз 10 | |||
| 23 марта 2014 13:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2157.htm Отчёт] | Триумф | 59:81 | Химки | Дворец спорта «Триумф», Люберцы Зрителей: 3070 Судьи: Сретен Радович ; Юргис Лавринавичюс; Евгений Островский
|
| 14:20, 16:13, 16:26, 13:22 | |||||
| Евгений Воронов 12 | Очки | Петтери Копонен 20 | |||
| Евгений Воронов 8 | Подборы | Три игрока по 6 | |||
| Артём Вихров 3 | Передачи | Майкл Грин 13 | |||
| 24 марта 2014 19:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2159.htm Отчёт] | ВЭФ | 97:83 | Астана | Арена Рига, Рига Зрителей: 1500 Судьи: Миливое Йовчич ; Томас Ясевичюс ; Семён Овинов
|
| 27:21, 30:27, 22:14, 18:21 | |||||
| Кристиан Полк 21 | Очки | Дэвид Саймон 17 | |||
| Деррик Никс 9 | Подборы | Оласени Лавал 9 | |||
| Даниэль Браун 13 | Передачи | Джерри Джонсон 10 | |||
| 24 марта 2014 17:00 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2155.htm Отчёт] | Красные Крылья | 88:84 | Цмоки Минск | МТЛ-Арена, Самара Зрителей: 1000 Судьи: Сретен Радович ; Юргис Лавринавичюс ; Владимир Педьев
|
| 16:22, 29:20, 18:17, 25:25 | |||||
| Филип Виденов 23 | Очки | Павел Ульянко 16 | |||
| Михал Игнерски 10 | Подборы | Джейсон Уошберн 7 | |||
| Аарон Майлз 10 | Передачи | Бранко Миркович 7 | |||
Апрель
| 1 апреля 2014 19:30 |
[www.vtb-league.com/ru/game/2175.htm Отчёт] | Азовмаш | 76:94 | Химки | Дворец спорта «Арена Химки», Химки Зрителей: 1000 Судьи: Якуб Замойски ; Олег Латышев ; Урош Обркнежевич
|
| 28:29, 16:25, 16:26, 16:14 | |||||
| Кирилл Натяжко 18 | Очки | Егор Вяльцев 23 | |||
| Игорь Зайцев 9 | Подборы | Руслан Патеев 6 | |||
| Три игрока по 3 | Передачи | Марко Попович 8 | |||
См. также
Напишите отзыв о статье "Единая лига ВТБ 2013/2014. Группа В"
Ссылки
- [www.vtb-league.com Официальный сайт турнира]
- [www.championat.com/basketball/_vtbleague/908/calendar/tour/group.html Календарь и результаты матчей]
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Единая лига ВТБ 2013/2014. Группа В
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
