Единая социалистическая партия Исландии

Единая социалистическая партия Исландии (Партия народного единства — Социалистическая партия, исл. Sameiningarflokkur alþýðu – Sósíalistaflokkurinn) — марксистская политическая партия, существовавшая в Исландии в 1938—1968 годах, после чего была трансформирована в партию Народный союз.

История

Была образована 24—27 октября 1938 года в результате объединения Коммунистическую партия Исландии (Kommúnistaflokkur Íslands, основана в 1930 году) и левого крыла Социал-демократической партии Исландии (лидеры — Хединк Вальдимарссон и Сигфюс Сигурхьяртарссон). Принятая тогда программа ЕСПИ призывала к установлению социалистического строя в Исландии «на национально-исторической и социальной основе». Новая партия уже не входила в Коминтерн, однако коммунисты имели в ней доминирующее влияние. Это проявилось в 1939 году, когда некоторые ведущие некоммунистические члены ЕСПИ покинули её из-за несогласия их новых товарищей по партии осудить «Зимнюю войну» СССР против Финляндии.

ЕСПИ всецело поддерживала провозглашение Исландской республики в 1944 году. Во время и после Второй мировой войны (1944—1947, 1956—1958) члены ЕСПИ входили в состав коалиционных правительств. Так, генеральный секретарь партии Бриньольв Бьярнасон был министром образования в широком коалиционном кабинете Олафура Торса.

В 1956 году ЕСПИ вступила с очередной группой левых социал-демократов («Эгалитарное общество» во главе с лидером исландских профсоюзов и бывшим председателем СДПИ Ганнибалом Вальдимарссоном) в электоральный альянс — «Народный союз» (Alþýðubandalagið), в 1968 году преобразованный в новую левосоциалистическую партию. Избирательный блок «Народный союз», к которому также присоединилась Партия зашиты нации (Þjóðvarnarflokkurinn; впоследствии большая часть её членов, как и Вальдимарссон, вышли из НС и создали «Союз либералов и левых») получил на парламентских выборах 1963 года 6 мандатов (из 40), а на выборах 1967 года — 7. В связи с решением Национальной конференции (ноябрь 1968 года) «Народного союза» о преобразовании его в единую политическую партию Центральный комитет ЕСПИ заявил о прекращении с 31 декабря 1968 деятельности ЕСПИ.

Помимо вопросов улучшения жизненного уровня и социальных прав трудящихся, ЕСПИ много внимания уделяла внешней политике. В 1949 году члены партии устроили одни из крупнейших беспорядков в истории страны, протестуя против НАТО. Программный документ «Путь Исландии к социализму», принятый на XIII съезде ЕСПИ в ноябре 1962 года, определял как приоритетные задачи партии (ноябрь 1962) принял программный документ «Путь Исландии к социализму», который определял задачи партии в современных условиях: борьба за ликвидацию американской военной базы Кеблавик на исландской территории, против членства Исландии в НАТО и за возврат к политике нейтралитета.

Высшим органом ЕСПИ являлся созывавшийся раз в три года съезд, а в промежутках между съездами — Центральный комитет и Исполком ЦК. В 1960-х годах партия насчитывала порядка 1500 членов, объединенных в 35 первичных организаций. Печатным органом партии была ежедневная газ. «Tjodviljinn» («Воля народа»).

Результаты на выборах

Год	Голоса	%	Места в парламенте	Место
Июль 1942	9,423 ▬	16.2 ▬	6 ▬	3-е ▬
Октябрь 1942	11,059 ▲	18.5 ▲	10 ▲	3-е ▬
1946	13,049 ▲	19.5 ▲	10 ▬	3-е ▬
1949	14,077 ▲	19.5 ▬	9 ▼	3-е ▬
1953	12,422 ▼	16.0 ▼	7 ▼	3-е ▬

Отрывок, характеризующий Единая социалистическая партия Исландии

Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.