Сукре (коллективная валюта)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сукре  (рус.)

Sucre  (исп.)
Sucre  (англ.)

Карта стран ALBA
Коды и символы
Коды ISO 4217 XSU (994)
Территория обращения
Эмитент Боливарианская альтернатива для народов нашей Америки (ALBA)
Официально Венесуэла Венесуэла

Куба Куба
Боливия Боливия
Никарагуа Никарагуа
Гондурас Гондурас (до 2010)
Эквадор Эквадор
Доминика Доминика
Сент-Винсент и Гренадины Сент-Винсент и Гренадины
Антигуа и Барбуда Антигуа и Барбуда

Производные и параллельные единицы
Дробные Не предусмотрены
Параллельные Валюты стран — членов союза
Монеты и банкноты в обращении
Монеты Не выпускаются
Банкноты Не выпускаются
Курсы обновляются ботом на основе данных МВФ, ЕЦБ и ЦБ РФ. Подробнее см. в разделе «Режим валютного курса».

Сукре (исп. Sucre от исп. Sistema Único de Compensación Regional, SUCRE — Единая система региональных взаиморасчётов) — общая денежная единица организации АЛБА.

Денежная единица введена совместным решением глав государств и правительств стран АЛБА и Эквадора в ноябре 2008 года и с 1 января 2010 года используется при взаимных расчётах[1].

Сукре используется только в безналичных расчётах. В будущем вероятно появление сукре в виде наличных денег. Точно так же было с евро, который в 1999 году был введён при безналичных расчётах, а обращение банкнот и монет началось только через три года. В настоящий момент роль сукре во взаиморасчётах напоминает ситуацию с переводным рублём, обеспечивавшем торговлю в рамках СЭВ.

Название валюты было выбрано в честь активного бойца за независимость южноамериканских стран от Испании Антонио Хосе Сукре. Кроме того, СУКРЕ — это аббревиатура Единой системы региональных взаиморасчётов[2].



Саммит обеих Америк

17 апреля 2009 года главы государств ALBA и Эквадора подписали рамочное соглашение о введении СУКРЕ в торговле и реализации проектов экономического сотрудничества. По словам председательствующего на саммите президента Венесуэлы Уго Чавеса, СУКРЕ изначально «будет обращаться в виде виртуальной валюты», однако к 2010 году превратится в полноценную валюту, что «позволит уйти от навязанной диктатуры доллара». В соглашении содержится статья, позволяющая другим государствам Латинской Америки и Карибского бассейна присоединиться к этому интеграционному проекту.

Первая транзакция с использованием сукре состоялась 3 февраля 2010 года, когда Куба заплатила за доставку 360 тонн риса из Венесуэлы 108 000 сукре[3].

1 марта 2013 года первые платежи в сукре осуществила Никарагуа: в результате трёх финансовых операций венесуэльские контрагенты закупили в Никарагуа 500 тонн чёрной фасоли, 500 тонн масла и 1,5 тыс. тонн сахара[4].

Напишите отзыв о статье "Сукре (коллективная валюта)"

Примечания

  1. [www.warandpeace.ru/ru/news/view/51742/ Венесуэла и Боливия впервые использовали замену доллара — Сукре]
  2. [www.vz.ru/economy/2009/10/17/338907.html Название валюты. Объявлено о создании единой валюты блока АЛБА], Деловая газета Взгляд, 17.10.2009
  3. [www.focus.de/panorama/vermischtes/einheitswaehrung-suedamerika-handelt-erstmals-mit-sucre_aid_477047.html Einheitswährung: Südamerika handelt erstmals mit Sucre], FOCUS Online от 4 февраля 2010
  4. [ria.ru/world/20130301/925202995.html Никарагуа осуществила первые платежи в региональной валюте сукре] // РИА «Новости» от 1 марта 2013

Отрывок, характеризующий Сукре (коллективная валюта)

– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.