Единожды солгав…
Поделись знанием:
К:Фильмы 1987 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
(перенаправлено с «Единожды солгав (фильм)»)
| Единожды солгав… | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
«Ленфильм». Второе творческое объединение |
| Длительность |
96 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Еди́ножды солга́в…» — советский художественный фильм режиссёра Владимира Бортко времён Перестройки (1987).
Содержание
Сюжет
Фильм повествует о сложных душевных переживаниях советского художника-конформиста Александра Крюкова. Когда-то он был участником запрещённой «бульдозерной» выставки, а после её разгрома окончательно «перековался», став официозным «соцреалистом», рисующим по заказу властей парадные портреты передовиков производства. Но ветер перемен «Перестройки» разбудил в нём прежние оппозиционные мысли. Вот только осталась ли способность к творчеству, не испарился ли за многие годы талант?…
В ролях
- Юрий Беляев — Александр Григорьевич Крюков
- Елена Соловей — Ирина, супруга Александра
- Ирина Скобцева — Анна Ивановна, мать Александра
- Сергей Яковлев — Иван Семёнович, функционер Союза художников
- Ирина Розанова — Таня, студентка, любовница Александра
- Евгений Весник — отец Александра, театральный режиссёр
- Юрий Кузнецов — Стас (Станислав Лапшин), художник-нонконформист
- Наталья Сайко — Эмма Андреевна, научный сотрудник, эмансипе
- Николай Гринько — Станислав Сергеевич Шешко, академик
- Аркадий Шалолашвили — Михаил Николаевич Городков, врач-психиатр, друг детства
- Андрей Толубеев — Николай, математик, друг детства
- Илья Иванов — Семён Запольский, архитектор, друг детства
- Алексей Булдаков — Сергей Павлович Пивоваров, бригадир металлургов
- Татьяна Журавлёва — Надежда Николаевна Куделькина
В эпизодах
- Нина Русланова — партийная работница
- Георгий Штиль
- Татьяна Гаккель
- Николай Сажин — художник
- Александр Сластин — полковник
- Юрий Серов
- Валерий Смоляков
- Аркадий Тагер — художник
- Юрий Эллер — старший референт правления ЛОСХ
- Юра Смирнов
- Алёша Синицкий
- Аркадий Инин — посетитель ресторана (в титрах не указан)
- Татьяна Ткач — Клавдия Петровна, журналистка (в титрах не указана)
- Павел Корнаков
Съёмочная группа
- Авторы сценария — Аркадий Инин, Владимир Бортко
- Режиссёр-постановщик — Владимир Бортко
- Оператор-постановщик — Анатолий Лапшов
- Художник-постановщик — Наталья Васильева
- Композитор — Владимир Дашкевич
- Звук — Гарри Беленький
- Монтаж — Леды Семёновой
- Редактор — М. Коновальчук
- Режиссёр — Н. Малькова
- Оператор — С. Некрасов
- Художник-гримёр — Жанна Родионова
- Художник по костюмам — Лидия Крюкова
- Постановка трюков — Дмитрия Шулькина
- Оркестр Ленинградской Государственной филармонии им. Д. Д. Шостаковича
Дирижёр — Эмин Хачатурян - Режиссёрская группа — Т. Лапигина, Л. Наумов, С. Ильина, Т. Фурсова
- Операторская группа — В. Григорьев, Лев Голубев
- Художники-декораторы — С. Болмат, И. Мишина
- Художник-фотограф — М. Перельман
- Ассистент-монтажёра — Л. Волкова
- Мастер-костюмер — Р. Школьникова
- Мастер-реквизитор — Н. Михайлова
- Мастер света — А. Калуга
- Цветоустановщик — А. Полянин
- В фильме использованы картины художников — Николая Сажина, Елены Скуинь, Аркадия Тагера
- Директор картины — Александр Капица
Призы
Главный приз «Европа» на МКФ в Барселоне (Испания) 1988 год.
Дополнительные факты
- В картину включены материалы хроники и игровой кино-реконструкции знаменитых событий из истории советского неофициального искусства: так называемой «Бульдозерной выставки» (15 сентября, 1974 г., Беляево) и выставки в ДК Невский, (1975 г., Ленинград).
- В фильме появляются многие известные работы художников нон-конформистов. Например, произведения А. О. Рабина, Н. А. Сажина, Е. Л. Рухина и многих других.
- В качестве места проживания главного героя (художника Александра Григорьевича) авторами киноленты выбран известный Первый жилой дом Ленсовета на Карповке — жильё представителей высшей советской элиты.
- Евгений Весник в своей роли хромает на одну ногу (будто у него протез вместо ноги). Эту «изюминку» придумал сам Весник — играя отца главного героя, актёр полностью копирует походку и темперамент известного театрального режиссёра (а именно родного отца Владимира Бортко).
Напишите отзыв о статье "Единожды солгав…"
Ссылки
- [mkrf.ru/registr/detail.php?ID=110093689&ganr=&strana=&year_from=1&year_to=106&kateg=&color=&nud=&firm_z=&keywords=&q=%C5%E4%E8%ED%EE%E6%E4%FB+%F1%EE%EB%E3%E0%E2 «Единожды солгав…»]. Государственный регистр фильмов. Министерство Культуры Российской Федерации. Проверено 22 августа 2013. [www.webcitation.org/6J7RxNlIf Архивировано из первоисточника 25 августа 2013].
- [www.lenfilm.ru/catalogue/cat_1987.htm «Единожды солгав…»] Аннотированный каталог фильмов киностудии «Ленфильм» 1918—2003.
- [old.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=2&e_movie_id=1992 «Единожды солгав…»]. Фильмы. Энциклопедия отечественного кино. Проверено 22 августа 2013. [www.webcitation.org/6J7RyfX58 Архивировано из первоисточника 25 августа 2013].
- [megabook.ru/article?%D0%95%D0%94%D0%98%D0%9D%D0%9E%D0%96%D0%94%D0%AB+%D0%A1%D0%9E%D0%9B%D0%93%D0%90%D0%92 «Единожды солгав…»]. Статья. Онлайн энциклопедия Кирилла и Мефодия. Проверено 22 августа 2013. [www.webcitation.org/6J7RzmFU0 Архивировано из первоисточника 25 августа 2013].
- [old.tvkultura.ru/news.html?id=98186&cid=1484 «Единожды солгав…»]. Теле- и художественные фильмы. Телеканал «Культура». Проверено 22 августа 2013. [www.webcitation.org/6J7S0onTw Архивировано из первоисточника 25 августа 2013].
- «Единожды солгав…» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Единожды солгав…
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
