Единственная дорога
Единственная дорога | |
Okovani soferi | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
91 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Еди́нственная доро́га» / «Okovani soferi» — совместный советско-югославский односерийный художественный фильм о Второй мировой войне, снятый в 1974 году югославским режиссёром Владо Павловичем. Совместное производство киностудий Filmski Studio Titograd (СФРЮ) и Мосфильм (СССР).
Содержание
Сюжет
События, о которых рассказывает фильм, происходят в течение трёх дней, с 23 по 25 апреля 1944 года в Югославии.
На обочине застыли немецко-фашистские танки и бронетранспортёры. У них кончилось горючее.
Немецкое командование подготавливает автоколонну с горючим из Румынии, которое нужно доставить к бронетехнике. Бо́льшая часть дороги, по которой должна пройти автоколонна, контролируется югославскими партизанами.
Действия партизан настолько усилились, что наивно было бы надеяться переправить без потерь через леса и безлюдные горные перевалы огромную колонну с бензином.
Чтобы хоть как-то обезопасить себя, гитлеровцы посадили за руль автомашин советских военнопленных. Они управляли машинами в наручниках, цепь от которых связывала их с охранником.
Задание отряда югославских партизан — остановить колонну, но ни в коем случае не ценой жизни русских пленных…
В ролях
- Татьяна Сидоренко — Люба
- Велько Мандич — Коста
- Александр Аржиловский — Ершов
- Лев Дуров — Петро
- Глеб Стриженов — Иван Ефимович Каленич
- Анатолий Кузнецов — Сергеев
- Душан Яничеевич — Явор
- Владимир Высоцкий — Солодов, один из шофёров
- Владимир Пучков — Алёша
- Владимир Кашпур — Таиров
- Владимир Попович — Сречко
- Драгомир Боянич — Зоран, кузнец
- Светлана Данильченко — Бранка
- Ирина Мирошниченко — Гордана
- Владислав Дворжецкий — Вальтер Хольц, начальник автоколонны
- Игорь Васильев — Эрих Гюнтер
- Сергей Яковлев — отец Алёши
- Игорь Класс — Мюллер
- Борис Руднев — Боннер, танкист, офицер СС
- Николай Дупак — Цильке, генерал
- Геннадий Юхтин — Цолерн, солдат-конвоир
- Виктор Павлов — Рамке, фельдфебель
- Иван Жеваго — Шранк
- Константин Забелин — Типпель
- Борис Битюков — Альтенбауэр
Озвучивание
- Исполнение песен:
Съёмочная группа
- Автор сценария: Вадим Трунин
- Режиссёр: Владимир Павлович
- Оператор: Алексей Темерин
- Художник: Георгий Турылёв
- Композитор: Карэн Хачатурян
- Текст песен: Владимир Высоцкий
- Музыка песен: Владимир Высоцкий
- Звукорежиссёр: Лев Трахтенберг
- Монтажёр: Ирма Цекавая
Технические данные
- Производство:
- Художественный фильм, односерийный, телевизионный, цветной
Фильм стал одним из первых, снятых на Универсальный формат кадра[1]. С такого негатива могли быть отпечатаны фильмокопии любых форматов: широкоэкранного, широкоформатного и классического.
Песни, написанные Владимиром Высоцким для фильма
Вошедшие в фильм
- «Приговоренные к жизни» («В дорогу — живо! Или — в гроб ложись…»)
Не вошедшие в фильм
- «Если где-то в глухой, неспокойной ночи…»
- «Расстрел горного эха» («В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха…»)
Интересные факты
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 30 июня 2011 года. |
- Некоторые сцены фильма снимали на склонах Карпат, а конкретнее, в Ужгородском районе, Закарпатской области. Съемки проходили в окрестностях сел Невицкое и Каменица, близ Ужгорода. В самом Ужгороде, съемки одного из эпизодов проходили на территории заброшенной военной казармы. Причем, чтобы на заднем плане не были видны современные постройки, задний план закрыли макетом исторического здания.
- В качестве немецких автомобилей-бензовозов, были использованы бескапотные бензовозы «МАЗ», с переделанными решетками радиаторов. Помимо этого, в фильме задействованы советские бронетранспортеры БТР-152, начавшие выпускаться с 1950-го года, а также советские танки, которые для максимальной схожести с немецкими, обиты жестью и фанерой. На самом деле машин, похожих на БТР-152, в Германии было всего 10 штук (SdKfz 247 Ausf.A, 1937 г. выпуска), а МАЗы могут сойти лишь как итальянские грузовики времен Второй мировой.
Одними из заметных киноляпов можно считать пришитые наизнанку петлицы SS (двойное Sieg) на мундире у героя Дворжецкого, а также тот факт, что немецкие танкисты имеют в качестве головных уборов береты и советские шлемофоны. Шлемофонов у немецких танкистов не было, с 1940 по 1943 годы штатным головным убором панцерваффе были пилотки, а с 1943 года кеппи. Береты же у немецких танкистов были до 1940 года.
Напишите отзыв о статье "Единственная дорога"
Примечания
- ↑ Техника кино и телевидения, 1975, с. 59.
Литература
- Г. И. Хазанов На киностудии «Мосфильм» (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 1975. — № 7. — С. 59—64. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].
Ссылки
- «Единственная дорога» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.levdurov.ru/show_arhive.php?&id=1314 «О съёмках фильма». Журнал «Советский экран» № 15, 1974 год]
- [www.levdurov.ru/show_arhive.php?mode=print&year=0&month=00&id=191 Данные о фильме «Единственная дорога» на сайте Льва Дурова]
Отрывок, характеризующий Единственная дорога
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.