Лапиньский, Ежи

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ежи Лапиньский»)
Перейти к: навигация, поиск
Ежи Лапиньский
Jerzy Łapiński
Дата рождения:

2 ноября 1940(1940-11-02) (83 года)

Место рождения:

Люблин, Генерал-губернаторство

Гражданство:

Польша Польша

Профессия:

актёр

Направление:

кинематограф, театр, телевидение

Награды:

Ежи Лапиньский (польск. Jerzy Łapiński, род. 2 ноября 1940) — польский актёр театра, кино и телевидения, также актёр озвучивания.





Биография

Ежи Лапиньский родился в Люблине. Актёрское образование получил в Киношколе в Лодзи, которую окончил в 1963 г. Дебютировал в театре в детстве в 1963 г. Актёр театров в Лодзи, Еленя-Гуре, Калише, Гданьске и Варшаве. Выступает в спектаклях «театра телевидения» с 1969 г.

Его дедушка — актёр Станислав Лапиньский.

Избранная фильмография

актёр

Год Русское название Оригинальное название
1960 Сатана из седьмого класса Szatan z siódmej klasy
1961 Битва за Козий двор Bitwa o Kozi Dwór
1961 Самсон Samson
1962 Комедианты Komedianty
1962 Голос с того света Głos z tamtego świata
1963 Час пунцовой розы Godzina pąsowej róży
1964 Барышня в окошке Panienka z okienka
1970 Пейзаж после битвы Krajobraz po bitwie
1972 Коперник Kopernik
1975 Приговорённый Skazany
1977 Кукла Lalka
1977 Страсть Pasja
1978 Убежище Azyl
1978 Провинциальные актёры Aktorzy prowincjonalni
1979 Жестяной барабан Die Blechtrommel
1980 Кармилла Carmilla
1980 Танго птицы Tango ptaka
1987 Конец сезона мороженого Koniec sezonu na lody
1987 Известна, как и Сараево Sławna jak Sarajewo
1988 Девочка из гостиницы «Эксцельсиор» Dziewczynka z hotelu Excelsior
1989 Консул Konsul
1991 Пограничье в огне (только в 13-й серии) Pogranicze w ogniu
1998 Амок Amok
1998 Золото дезертиров Złoto dezerterów
2000 Праздничное приключение A Very Christmas Story
2001 Чёрный пляж La plage noire
2002 Шопен. Желание любви Chopin. Pragnienie miłości
2006 Уроки английского Job, czyli ostatnia szara komórka
2008 Сердце на ладони Serce na dłoni
2009 Город у моря Miasto z morza
2010 1920 год. Война и любовь 1920. Wojna i miłość
2012 Комиссар Алекс (только в 5-й серии) Komisarz Alex
2012 Быть как Казимеж Дейна Być jak Kazimierz Deyna

озвучивание

Признание

Напишите отзыв о статье "Лапиньский, Ежи"

Ссылки

  • [filmpolski.pl/fp/index.php/113599 Актёр] на сайте filmpolski.pl  (польск.)
  • [www.e-teatr.pl/pl/osoby/941,karierateatr.html Актёр] на сайте e-teatr.pl  (польск.)
  • [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?search_type=osoba&key=%C5%81api%C5%84ski+Jerzy Фотографии на сайте fototeka.fn.org.pl]


Отрывок, характеризующий Лапиньский, Ежи

– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.