Матулайтис, Юргис

Юргис Матулайтис
Jurgis Matulaitis
портрет
Рождение	13 апреля 1871(1871-04-13) деревня Лугине близ Мариямполе Мариямпольское самоуправление
Смерть	27 января 1927(1927-01-27) (55 лет) Каунас
Почитается	Католическая церковь
Беатифицирован	1987

Ю́ргис Матула́йтис (Георгий Матулайтис, Георгий Матулевич, Ежи Матулевич; лит. Jurgis Matulaitis; польск. Jerzy Matulewicz; 13 апреля 1871, деревня Лугине близ Мариямполе — 27 января 1927, Каунас) — католический религиозный деятель, виленский архиепископ (1918—1925), член монашеской конгрегации Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии, блаженный.

Биография

Родился в маленькой деревне Лугине в литовской крестьянской семье. Начальную школу посещал в Мариямполе (с 1879 года), там же с 1883 года учился в гимназии. При содействии кузена Яна Матулайтиса, профессора семинарии и гимназии в Кельце, поступил в католическую семинарию в Кельце в 1889 году, по другим сведениям в 1891 году. После того, как семинария была закрыта российскими властями (1893), перешёл в Варшавскую семинарию. В Польше изменил свою фамилию на польский лад (Матулевич).

Обучение продолжил в Императорской Римско-католической духовной академии в Санкт-Петербурге. Окончил академию с золотой медалью (1899). Магистерскую работу писал под руководством профессора Йонаса Мачюлиса (Майрониса). Был рукоположен во священники. В Фрибуре (Швейцария) закончил докторскую диссертацию «Русская православная доктрина об изначальной праведности» (издана в Кракове) и получил учёную степень доктора теологии (1902). Преподавал каноническое право и латинскую литературу в семинарии в Кельце (1902—1904).

С 1907 года преподавал в Санкт-Петербургской католической духовной академии. Стал первым профессором кафедры социологии в Духовной академии. В 1909 году занял кафедру догматической теологии.

С одобрения папы римского деятельно восстанавливал тайную конгрегацию мариан (братство Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии), подготовил новую Конституцию конгрегации, которую папа римский Пий X одобрил в 1910 году.

В 1918 году вернулся в Литву. Был назначен епископом Вильны. Предпринимал шаги против разделения Виленской епархии между Литвой и Польшей. В 1925 году папа Пий XI (бывший прежде нунцием в Польше и отдававший себе отчёт в сложности литовско-польских отношений) удовлетворил прошение Матулайтиса об освобождении его от архипастырских обязанностей. В Риме Матулайтис был назначен титулярным архиепископом Адулиса и апостольским визитатором Литвы.

В 1923 году основал женскую монашескую конгрегацию евхаристок.

Умер в Каунасе 27 января 1927 года. Похоронен был в кафедральном соборе в Каунасе, в 1934 году останки были перенесены в Мариямполе.

Беатификация

Дело о беатификации было начато в 1953 году в Риме. В 1959 году Матулайтису был присвоен титул слуги Божьего. В связи с торжествами по случаю празднования 600-летия крещения Литвы 28 июня 1987 года папа римский Иоанн Павел II причислил Юргиса Матулайтиса-Матулевича к лику блаженных.

В июле 1987 года была освящена капелла блаженного Юргиса Матулайтиса в церкви ордена мариан в городе Мариямполе, где над алтарём установлен реликварий с его останками.

Бронзовый бюст и мемориальная плита в 1993 году установлены в северном нефе Кафедрального собора Святого Станислава и Святого Владислава в Вильнюсе (автор бюста Антанас Кмеляускас).

Литература

• Lietuvių dvasininkai kūrėjai. Vilnius: UAB leidykla POLI, 2000. ISBN 9986-511-10-0. P. 650.

Ссылки

• [www.krotov.info/saints/01/00388.htm Георгий Матулайтис-Матулевич]
• [www.catholic.ru/svet/354/004.html Блаженный Георгий Матулайтис]
• [zarubezhje.narod.ru/mp/m_282.htm Архиепископ Георгий (Юрий) Матулайтис]
• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bmatul.html Информация на сайте католической иерархии] (англ.)

Отрывок, характеризующий Матулайтис, Юргис

– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.