Павловский, Ежи

Ежи Павловский
Личная информация
Полное имя	Ежи Владислав Павловский
Оригинальное имя	Jerzy Władysław Pawłowski
Клуб	«Легия»
Дата рождения	23 октября 1932(1932-10-23)
Место рождения	Варшава
Дата смерти	11 января 2005(2005-01-11) (72 года)
Место смерти	Варшава
Спортивная карьера	1949—1974
Рост	175 см
Награды и медали Олимпийские игры Серебро Мельбурн 1956 сабля Серебро Мельбурн 1956 командная сабля Серебро Рим 1960 командная сабля Бронза Токио 1964 командная сабля Золото Мехико 1968 командная сабля Чемпионаты мира Бронза Брюссель 1953 командная сабля Серебро Люксембург 1954 командная сабля Золото Париж 1957 сабля Бронза Париж 1957 командная сабля Бронза Филадельфия 1958 командная сабля Бронза Будапешт 1959 сабля Золото Будапешт 1959 командная сабля Золото Турин 1961 командная сабля Серебро Буэнос-Айрес 1962 сабля Золото Буэнос-Айрес 1962 командная сабля Серебро Гданьск 1963 сабля Золото Гданьск 1963 командная сабля Золото Париж 1965 сабля Золото Москва 1966 сабля Серебро Монреаль 1967 сабля Серебро Гавана 1969 командная сабля Бронза Анкара 1970 командная сабля Серебро Вена 1971 сабля

Ежи Павловский (польск. Jerzy Pawłowski; 23 октября 1932 — 11 января 2005) — польский фехтовальщик, участник шести Олимпийских игр, чемпион Игр XIX Олимпиады в Мехико, 7-кратный чемпион мира по фехтованию на саблях.

Биография

Ежи Павловский родился 23 октября 1932 года в семье военнослужащего. Фехтованием начинал заниматься с 17 лет в варшавском клубе «Грохув», уже через год был принят в состав сборной Польши и добился первого достижения в своей карьере, став вице-чемпионом страны в личном первенстве по фехтованию на саблях. С 1952 года тренировался в варшавском военно-спортивном клубе «Легия».

В период с 1952 по 1972 годы Ежи Павловский был участником шести Олимпийских игр, завоевал две серебряные медали и одну бронзовую в командных соревнованиях, а на Играх 1956 года в Мельбурне выиграл серебро в личном первенстве. Наивысшего достижения Павловский достиг в 1968 году в Мехико — в возрасте 35 лет, на пятой Олимпиаде в карьере, он стал чемпионом в индивидуальном турнире саблистов.

На долгом пути к вершине Павловский три раза (в 1957, 1965 и 1966 годах) выигрывал в этой дисциплине золото чемпионатов мира, в 1967 году в Монреале уступил в решающем поединке советскому спортсмену Марку Раките. В бою за золото Олимпийских игр в Мехико Павловский также соперничал с Ракитой. В начале поединка польский спортсмен вёл в счёте — 1:0, 2:0, 3:1, затем пропустил три удара подряд, но в итоге вырвал победу — 5:4. Победа Ежи Павловского прервала 48-летнюю гегемонию венгерских спортсменов, которые ранее неизменно выигрывали индивидуальные первенства саблистов на девяти Олимпиадах подряд.

В 1972 году в Мюнхене на своей последней Олимпиаде Павловский выступил неудачно, уступив в полуфинале личного турнира советскому саблисту Владимиру Назлымову.

Ежи Павловский также является 4-кратным чемпионом мира в командном первенстве (1959, 1961, 1962, 1963), 14-кратным чемпионом Польши — по фехтованию на шпагах (1952) и саблях (1953, 1956, 1958, 1961, 1963, 1965, 1967—1972, 1974). Два раза он признавался лучшим спортсменом года в своей стране по опросу газеты Przegląd Sportowy: в 1957-м, когда стал первым в истории польского фехтования чемпионом мира в личном зачёте (та победа была настолько неожиданной, что у организаторов мирового форума в Париже не оказалось записи «Мазурки Домбровского») и в 1968-м после победы на Олимпийских играх.

В 1968 году окончил юридический факультет Варшавского университета, работал в Военно-политической академии имени Феликса Дзержинского в Варшаве. Был награждён Офицерским крестом ордена Возрождения Польши. В 1969 году Павловскому присвоено звание подполковника Войска Польского. В 1970—1974 годах, оставаясь действующим спортсменом, возглавлял национальную федерацию фехтования.

Карьера Ежи Павловского прервалась внезапно — 24 апреля 1975 года его арестовали в результате контрразведывательной операции. На следствии бывший спортсмен признался в том, что являлся двойным агентом: с 1950 года работал в польских спецслужбах под псевдонимом «Честный», а с 1964 года сотрудничал с ЦРУ под псевдонимом «Павел». 8 апреля 1976 года военным трибуналом Варшавского военного округа за шпионаж в пользу США Павловский был приговорён к 25 годам тюрьмы с конфискацией имущества и лишением гражданских прав сроком на 10 лет. Упоминание имени одного из самых популярных спортсменов Польши оказалось в этой стране под запретом.

Через 10 лет и 44 дня, 11 июня 1985 года, Павловский был помилован, выпущен из тюрьмы в Барчеве и доставлен на Глиникский мост между Потсдамом и Берлином, где проходил обмен шпионами. Там Павловский неожиданно заявил, что не намерен эмигрировать на Запад и вернулся в Польшу. Последние годы жизни он провёл в Варшаве, занимался живописью и биоэнерготерапией. В 1994 году выпустил книгу «Самый длинный поединок. Исповедь лучшего саблиста мира — агента ЦРУ» (польск. Najdłuższy pojedynek. Spowiedź szablisty wszech czasów – agenta CIA).

Семья

Первая жена — актриса театра, кино и телевидения Тереса Шмигелювна, сын от первого брака — Пётр, внуки — актёры Стефан и Юзеф Павловские.

Вторая супруга — гинеколог Ивона. Сын от второго брака — Михал.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/pa/jerzy-pawlowski-1.html Ежи Павловский] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.asme.pl/111058036745529.shtml Podwójny agent Pawłowski] (польск.). asme.pl (11 марта 2005). Проверено 16 марта 2011. [www.webcitation.org/67cFjCBdM Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
• [www.pkol.pl/pl/subpages/displayfid/294_1061.html Биография] (польск.). Польский олимпийский комитет. Проверено 16 марта 2011. [www.webcitation.org/67cFkQ2Iu Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
• [pitirim.sitecity.ru/ltext_1502193347.phtml?p_ident=ltext_1502193347.p_1502193523 Ежи Павловский: чужой среди своих]. «Советский спорт» (27 августа 1988). Проверено 16 марта 2011. [www.webcitation.org/67cFm0pcN Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
• [www.championat.com/other/article-221009-olimpijskij-chempion-okazalsja-agentom-cru.html Сломанная сабля. Зачем олимпийский чемпион шпионил для США]. «Чемпионат.com» (24 апреля 2015). Проверено 7 мая 2015.

Отрывок, характеризующий Павловский, Ежи

– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.