Помяновский, Ежи

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ежи Помяновский»)
Перейти к: навигация, поиск
Ежи Помяновский
польск. Jerzy Pomianowski
Имя при рождении:

Ежи Бирнбаум

Дата рождения:

13 января 1921(1921-01-13) (103 года)

Место рождения:

Лодзь, Польша

Гражданство:

Польша Польша

Род деятельности:

писатель, театральный критик, переводчик

Язык произведений:

польский

Награды:

Ежи Помяновский (польск. Jerzy Pomianowski, настоящая фамилия Бирнбаум; род. 13 января 1921, Лодзь) — польский писатель, театральный критик, переводчик, основатель и редактор журнала «Новая Польша».



Биография

Родился в ассимилированной еврейской семье; внук композитора и кантора Авраама Бера Бирнбаума, племянник офицера, журналиста и переводчика Мечислава Бирнбаума, павшего в 1940 г. в Катыни.

Начал публиковаться в 1937 году под псевдонимом. Учился на философском факультете Варшавского университета, занимался в семинаре Тадеуша Котарбиньского. После начала Второй мировой войны ушёл из Варшавы на территории, присоединённые к Советскому Союзу после 17 сентября 1939 года. Работал шахтёром в Донбассе, потом уехал в Таджикистан, где начал учиться на медицинском факультете в Сталинабаде, одновременно работая прозектором.

В 1944—1946 гг. редактор польского пресс-агентства в Москве. В 1946 году вернулся в Польшу и стал членом Польской объединённой рабочей партии. В 1947 году закончил Московскую медицинскую академию им. И. М. Сеченова.

В Польше работал журналистом, в 19511958 гг. возглавлял театральный отдел еженедельника «Nowa Kultura», в 1958—1961 гг. заведовал литературной частью варшавского Национального театра, затем был литературным руководителем киностудии «Syrena» (советским зрителям известной, в первую очередь, производством сериалов «Четыре танкиста и собака» и «Ставка больше, чем жизнь»).

В 1966 г. вышел из ПОРП в знак протеста против исключения из неё профессора Лешека Колаковского. В феврале 1969 года из-за антисемитских преследований уехал в Италию. В 1969—1970 гг. профессор Театральной академии в Риме. С 1974 года преподавал польскую литературу в университетах Бари, Флоренции и Пизы. Опубликовал в Италии монографию об Исааке Бабеле и «Путеводитель по современной польской литературе» (итал. Guida alla moderna letteratura polacca; 1973). Сотрудник польского эмигрантского журнала «Культура» и радио «Свободная Европа».

Переводил на польский язык книги Солженицына и Сахарова, пьесы Льва Толстого и Евгения Шварца, произведения Бабеля, Булгакова и других писателей.

В Польшу вернулся в 1994 году. С 1999 года основатель и редактор журнала «Новая Польша».

Живёт в Кракове.

Награды

Напишите отзыв о статье "Помяновский, Ежи"

Литература

  • Kto jest kim w Polsce. 1984 (wyd. Interpress, Warszawa, 1984).

Отрывок, характеризующий Помяновский, Ежи

– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).