Пшезьдзецкий, Ежи
Ежи Пшезьдзецкий (польск. Jerzy Przeździecki, 8 апреля 1927, Сосновец, Польша) — польский писатель-прозаик, театральный и кино-сценарист.
Биография
Окончил Варшавскую школу экономики, в дальнейшем окончил курс литературы в университете Эдинбурга и прошёл стажировку в Университете Айовы (1974—1975).
В период немецкой оккупации был членом Сопротивления в составе Армии Крайовой. В 1945—1946 годах работал в академическом «Театре на Висле», послевоенные гастроли этого театра по Польше описал в повести «Знак жизни». В 1947 году был арестован и провёл 5 месяцев в заключении. В 1949—1955 годах работал в Лицее театрального искусства в Варшаве, в 1965—1973 годах преподавал в Государственной театральной академии в Варшаве.
В 1955 году Пшезьдзецкий дебютировал в печати и на радио с повестью «Трое над Чёрной рекой». Это произведение удостоено международной премии «Jeuness du Monde». В последующие годы стал автором новых произведений — «Ягуар» (1959), «Конец» (1962, острый и драматичный роман о польско-советской вражде), «Ruchome kamyki» (1964, стал победителем конкурса и включён в сборник, изданный в Великобритании), «Трое над Чёрной рекой» (переиздания 1975, 1978, 1981, 2010), «Ясность ночи» (1976, 1979), «Знак жизни» (1977), «Кот» (1978, 1984), «Zakręt» (1979), «Солистка» (1980, 1985, 2007), «Punkt odniesienia» (1982), «Экзекуция» (1983), «Lekcja gimnastyki» (1984), «Zapamiętanie» (1984), "Opowiadania niemoralne" (1993), «Szał zamysłów» (1994), «Наш брат Каин» (1999, 2008), «Miłość i inne sierpniowe wstrząsy» (2001), «Rzeczy pospolite» (2006).
Из двадцати семи пьес Е.Пшезьдзецкого многие поставлены в театре — на польской и международной сцене. Наиболее известны из них: «День прозрения», «Горсть песка», «Ostatnie piętro», «Wariat», «Бриллиант», «Ров», «Вердикт», «Wyż syberyjski» и «Masz ochotę na miłość?». Спектакли по произведениям Пшезьдзецкого ставились в Англии, Австралии, Болгарии, Венгрии, Германии, Иране, Латвии, Нидерландах, Норвегии, Польше, Румынии, России, США, Чехии, Швейцарии, Швеции, Шотландии.
Ежи Пшезьдзецкий также является автором сценария двенадцати фильмов. Наиболее известные: «Приговор» (1961), «День прозрения» (1969), «Зеленые годы» (1979). Многие из его фильмов посвящены теме Второй мировой войны.
Помимо этого, писатель также является автором нескольких десятков радиопрограмм, как под псевдонимом «Фред Дженкинс», так и под своим именем, некоторые из них выходили на иностранных радиостанциях.
За свою деятельность Ежи Пшезьдзецкий получил девятнадцать наград. Дважды он награждён «Специальной наградой за творчество» Ассоциации польских писателей, также он получил Золотой рыцарский крест за заслуги в возрождении Польши[уточнить], почётный титул «Ветеран борьбы за свободу и независимость Отечества» и «Почётный филантроп».
Напишите отзыв о статье "Пшезьдзецкий, Ежи"
Ссылки
- Lesław Bartelski M.: Polscy pisarze współcześni, 1939—1991: Leksykon. Wydawn. Nauk. PWN. ISBN 83-01-11593-9.
- [www.imdb.com/name/nm0699470/ imdb.com]
Отрывок, характеризующий Пшезьдзецкий, Ежи
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
