Фарыно, Ежи

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ежи Фарыно»)
Перейти к: навигация, поиск

Ежи Фарыно (польск. Jerzy Faryno; род. 18 февраля 1941) — польский литературовед; один из крупнейших польских русистов.

Окончил отделение русской филологии Варшавского университета (1964), преподавал там же в течение 10 лет, в 1973 г. защитил кандидатскую диссертацию «Поэтическое творчество Евгения Винокурова (1944—1968)». В 1974 г. уволен и до 1996 г. преподавал в Сельскохозяйственно-педагогическом институте в городе Седльце на отделении деревенской культуры, а с 1991 г. на отделении польской филологии; с 1992 г. экстраординарный профессор. В 1985 г. опубликовал в Вене (в серии Wiener Slawistischer Almanach) монографию «Мифологизм и теологизм Цветаевой („Магдалина“ — „Царь-Девица“ — „Переулочки“)», в 1986 г. на её основе защитил в Гданьском университете докторскую диссертацию. В той же серии вышла книга «Поэтика Пастернака („Путевые записки“ — „Охранная грамота“)» (1989), за которой последовало другое исследование о прозе Пастернака — «Белая медведица, ольха, Мотовилиха и хромой из господ. Археопоэтика „Детства Люверс“ Бориса Пастернака» (Стокгольм, 1993).

Напечатал также учебник «Введение в литературоведение» (польск. Wstęp do literaturoznawstwa; Катовице, 19781980, 2-е изд. Варшава, 1991), значение которого выходит далеко за пределы педагогических задач: этот труд Фарыно, особенно обширные главы «Литературные персонажи» и «Предметный мир», является важным вкладом в структурно-семиотическую теорию художественной прозы[1]. В переводе на хорватский язык издана монография «Дешифровка, или Очерк экспликативной поэтики авангарда» (хорв. Dešifriranje ili nacrt eksplikativne poetike avangade; Загреб, 1993). На польский язык Фарыно перевёл с русского книги Владислава Холшевникова «Очерк русского стихосложения» (1973) и Юрия Лотмана «Семиотика фильма» (1978, вместе с Тадеушем Мичкой).



Награды и премии

Источники

  1. [cf.hum.uva.nl/narratology/a07_weststeijn.htm Willem G. Weststeijn. Towards a Cognitive Theory of Character] // Amsterdam International Electronic Journal for Cultural Narratology.
  2. [www.litkarta.ru/projects/otmetina/about/ Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка]. Новая литературная карта России. Проверено 20 марта 2015.

Напишите отзыв о статье "Фарыно, Ежи"

Отрывок, характеризующий Фарыно, Ежи

Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.