Янович, Ежи

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ежи Янович»)
Перейти к: навигация, поиск
Ежи Янович
Место проживания Лодзь, Польша
Рост 203 см
Вес 91 кг
Начало карьеры 2005
Рабочая рука правая
Удар слева двуручный
Тренер Ким Тийликайнен
Призовые, долл. 3 390 790
Одиночный разряд
Наивысшая позиция 14 (12 августа 2013)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 3-й раунд (2013-15)
Франция 3-й раунд (2013-14)
Уимблдон 1/2 финала (2013)
США 2-й раунд (2014)
Парный разряд
Наивысшая позиция 47 (19 августа 2013)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 2-й раунд (2013, 2016)
Франция 1/4 финала (2013)
США 1-й раунд (2013, 2015)
Последнее обновление: 15 февраля 2016 года

Е́жи Я́нович (польск. Jerzy Janowicz; родился 13 ноября 1990 года в Лодзи, Польша) — польский профессиональный теннисист; полуфиналист одного турнира Большого шлема в одиночном разряде (Уимблдон-2013); обладатель Кубка Хопмана (2015) в составе национальной сборной Польши; финалист двух юниорских турниров Большого шлема в одиночном разряде (US Open-2007, Roland Garros-2008); полуфиналист одиночного турнира Orange Bowl (2007); бывшая пятая ракетка мира в юниорском рейтинге.





Общая информация

Ежи — сын бывших профессиональных волейболистов Анны и Георга Яновичей[1][2].

В пять лет, при содействии отца, Ежи впервые пришёл на теннисный корт.

Поляк имеет очень сильную подачу — он способен регулярно вводить мяч в игру со скоростью за 200 км/ч (его личный рекорд — 242 км/ч — занимает седьмое место в современной книге рекордов мужского тенниса). Другой особенностью игры Яновича является частое использование укороченных ударов. Его любимое покрытие — хард. Для своих размеров поляк обладает неплохой скоростью передвижения по корту.

Ежи известен взрывным характером: в ходе матча он способен длительно время спорить с судьями, отстаивая своё мнение по тому или иному решению о попадании мяча в корт[3].

Спортивная карьера

Начало карьеры

Постепенно прогрессируя поляк проходит через соревнования всех возрастов, пока в 2005 году не дебютирует в соревнованиях старших юниоров. За год Ежи постепенно набирается опыта на этом уровне и в ноябре 2006 года выигрывает первый титул (G4 в Саудовской Аравии). Сравнительно быстро поляк переходит от успехов на мелких турнирах к победам над лучшими сверстниками на наиболее статусных соревнованиях юниорского тура: летом 2007 года он доходит до двух финалов немецких турниров G1 (сначала в паре, а затем в одиночном разряде), а следом дебютирует на турнире Большого шлема (попытка пройти квалификацию на Уимблдоне оказалась неудачной).

Первая неудача никак не повлияла на поляка и уже осенью — на US Open — Ежи добрался до финала, проиграв лишь Ричардасу Беранкису. В конце года Янович ещё раз добрался до решающей стадии крупного юниорского турнира, выйдя в полуфинал Orange Bowl. переиграв Райана Харрисона, но уступив Григору Димитрову. Все эти результаты позволили поляку к началу следующего сезона взобраться на пятую строчку юниорской классификации. В 2008 году Ежи ещё несколько раз пытался выиграть титул на юниорских турнирах Большого шлема, но лишь раз смог добраться до финального матча (на Roland Garros его переиграл тайваньский китаец Ян Цзунхуа). После поражения во втором круге Уимблдона Янович официально завершил выступления в юниорских турнирах.

Первые годы взрослой карьеры

С 2007 года поляк постепенно стал играть и соревнования профессионального тура. Достаточно быстро ему удалось выиграть свой первый титул: в марте 2008 года ему покорился зальный турнир серии ITF Futures в Вадуце; благодаря чему Ежи впервые получил место в одиночном рейтинге. До конца того сезона Янович стабильно доходит до решающих стадий на подобных соревнованиях, а также удачно пробует себя на турнирах более престижной серии ATP Challenger: на домашнем турнире в Щецине он обыгрывает нескольких опытных соперников, добираясь до полуфинала. Стабильные результаты позволяют ему к концу года подняться в середину четвёртой сотни. Параллельно Ежи периодически играет парные турниры: в этом же 2008 году, при поддержке соотечественника Матеуша Ковальчика удаётся выиграть первый парный «фьючерс».

В 2009 году, за счёт нескольких успехов на «челленджерах», Янович поднимается в третью сотню рейтинга, а благодаря хорошим отношениям с USTA получает несколько спец.приглашений на североамериканские турниры основного тура ATP: в Вашингтоне он получает место в основе и три сета борется в первом круге с французом Марком Жикелем, а на US Open ему предоставляется право сыграть квалификацию: здесь Ежи останавливается в шаге от основы, уступив индийцу Сомдеву Девварману. До конца года поляк пробует играть исключительно турниры ATP, но лишь несколько раз проходит отборочные турниры и вновь проваливается в четвёртую сотню рейтинга.

Чтобы остановить падение в рейтинге и вернуть уверенность в своих силах в начале 2010 года поляк вновь возвращается на турниры серии ITF Futures. Несколько финалов позволяют вновь уверенно закрепится на грани второй и третьей сотни. С началом европейского грунтового сезона вновь начинаются попытки добиться результатов на «челленджерах»: летом Янович несколько раз доходит до четвертьфинальной стадии, а осенью выигрывает свой первый титул: переиграв в финальном матче за кубок в Сен-Реми-де-Прованс француза Эдуара Роже-Васслена. Данный успех позволил поляку впервые подняться в Top200. В конце года Ежи ещё раз сыграл в финале подобных соревнований, добравшись до титульного матча на соревнованиях в Зальцбурге.

2011-12

В 2011 году поляк пытается развить свои прошлогодние: всё чаще он доходит до решающих стадий на турнирах серии «челленджер», регулярно играет в квалификациях турниров Большого шлема. Однако качественно улучшить свои результаты не удаётся, а к осени, когда приходится подтверждать крупные завоевания прошлого года поляк и вовсе впадает в игровой кризис и падает в третью сотню рейтинга.

Перед сезоном 2012 года команда поляка учла ошибки в подготовке и помогла ещё вернуться к лучшим результатам: в начале года он дважды играет в финалах (сначала турнира серии «фьючерс», а затем — «челленджер»). Стабилизировав результаты поляк к весне входит в Top-200, а к лету, выиграв «челленджер» в Риме повторяет свои лучшие рейтинговые позиции. В июне Янович наконец пробивается в основу взрослого турнира Большого шлема, не отдав в квалификации Уимблдона соперникам ни сета. На волне этого успеха поляк выигрывает несколько длительных матчей и выходит в третий круг основы, где лишь в пяти сетах уступает Флориану Майеру. До US Open Ежи сыграл серию грунтовых турниров в Европе, записав на свой счёт ещё два титула на «челленджерах». Месячный отрезок турниров Северной Америке приносит пару поражений в квалификациях местных турниров ATP 1000, а также дебютный турнир Большого шлема сразу, где не пришлось играть отборочные соревнования.

Осенью Янович возвращается на турниры в Европе: после ещё нескольких четвертьфиналов «челленджеров» он обретает достаточную уверенность, чтобы быть более конкурентоспособным и на соревнованиях основного тура ATP: сначала поляк выходит в четвертьфинал турнира в Москве. а затем поражает многих обозревателей на парижском соревновании серии ATP 1000: Янович последовательно выигрывает сначала все матчи квалификации, а затем начинает выбивать одного за другим соперников в основной сетке: последовательно пройдя Филиппа Кольшрайбера, Марина Чилича, Энди Маррея (тогдашняя третья ракетка мира и действующий победитель US Open), Янко Типсаревича и Жиля Симона он пробился в финал, где его смог остановить Давид Феррер. Последняя победная серия подняла поляка в Top30 одиночного рейтинга. Небезуспешен был 2012 год и в парном разряде: Ежи выиграл два своих первых титула на соревнованиях категории «челленджер».

2013-15

В 2013 году Янович постепенно закрепляется на новом уровне — регулярные игры с сильнейшими теннисистами мира поначалу даются с некоторым трудом, но постепенно результаты растут: имя Ежи всё чаще мелькает в СМИ в связи с его победами. В марте поляк выходит в финал турнира серии в Индиан-Уэллсе в паре с филиппинцем Третом Конрадом Хьюи, уступая лишь братьям Брайанам; в мае Янович добирается до четвертьфинала одиночного турнира другого соревнования Masters — в Риме, переиграв Жо-Вильфрида Тсонгу и Ришара Гаске. Пару недель спустя Ежи и его соотечественник Томаш Беднарек выходят в четвертьфинал парного соревнования Roland Garros, выбив из турнира сильную индийскую пару Рохан Бопанна / Махеш Бхупати. Последующий травяной сезон принёс ещё один значимый успех — воспользовавшись многочисленными неудачами лидеров посева Ежи пробился в полуфинал на Уимблдоне, уступив лишь будущему чемпиону Энди Маррею. Летний отрезок турниров прошёл без особых успехов, а к US Open появились проблемы со здоровьем — сначала поляка беспокоили боли в спине,[4] а поздней осенью — боли в ноге.[5] Решая эти проблемы Янович был вынужден несколько раз отказаться от игр за польскую сборную в официальных турнирах ITF, где ослабленная европейская команда не смогла ни выйти в мировую группу Кубка Дэвиса, ни выиграть Кубок Хопмана.

В начале 2014 года проблемы постепенно стали отступать и Ежи стал понемногу возвращаться к своей лучшей форме, выдав в январе-феврале серию из трёх турниров, где он пробивался минимум в третий раунд. Следом вновь последовал локальный кризис результатов, из которого Янович выбрался лишь на Roland Garros, когда пробившись в третий раунд одержал за один турнир столько же побед, сколько за семь предыдущих турниров. Через несколько недель на Уимблдоне поляк вновь пробился в эту стадию, но к пику формы удалось выйти лишь в августе-сентябре, когда Ежи дошёл до третьих раундов в Цинциннати и Меце, а также сыграл в финале в Уинстон-Сейлеме. Старт следующего — 2015 года — принёс выигрыш Кубка Хопмана, где в финале поляки переиграли сборную США с Сереной Уильямс и Джоном Изнером, а также выход в третий круг на австралийском турнире Большого шлема и финал на соревновании в Монпелье, где в финале Яновичу помешала простуда.[6]

Сборная и национальные турниры

Уже в 18 лет Ежи дебютировал в национальной команде в Кубке Дэвиса: в матче за право остаться в высшей группе регионального турнира поляки нанесли выездной поражение белорусам, а Янович одержал свою первую победу в данном соревновании, переиграв многоопытного Максима Мирного. В дальнейшем тренерской состав сборной ежегодно привлекал Ежи хотя бы на один матч, предоставляя ему возможность сыграть в одиночных играх. Поляки в это время балансируют на грани первой и второй групп региональной зоны.

В 2015 году Янович получил возможность сыграть и в ещё одном командном соревновании под эгидой федерации: Кубке Хопмана. Вместе с Агнешкой Радваньской он сначала пробился в финал, а затем и завоевал общий титул, преодолев сопротивление двух главных соперников — британской и американской команд — в решающих матчах в смешанном парном разряде, до этого уступая свои одиночные встречи Энди Маррею и Джону Изнеру соответственно.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг
Парный
рейтинг
2015 57
2014 43
2013 21 52
2012 26 268
2011 221 796
2010 161
2009 319 868
2008 339 736
2007 1 479

Выступления на турнирах

История выступлений на турнирах

Напишите отзыв о статье "Янович, Ежи"

Примечания

  1. [www.rp.pl/artykul/60574,355922.html Janowicz za burtą, Radwańska narzeka — Rzeczpospolita]
  2. [tenisbet.pl/view/janowicz-jerzy Tenisbet.pl — Twój świat tenisa ziemnego]
  3. [www.youtube.com/watch?v=7hfTDuISM4U Jerzy Janowicz Meltdown — Australian Open 2013], YouTube
  4. [www.gotennis.ru/read/news/ezhi_yanovich_ne_sygrayu_s_avstralieji_iz-za_problem_so_spinoji.html Ежи Янович: Не сыграю с Австралией из-за проблем со спиной] (рус.). gotennis.ru (12 сентября 2013). Проверено 19 марта 2014.
  5. [www.gotennis.ru/read/news/ezhi_yanovich_ne_sygraet_na_kubke_hopmana_iz-za_travmy.html Ежи Янович не сыграет на Кубке Хопмана из-за травмы] (рус.). gotennis.ru (17 декабря 2013). Проверено 19 марта 2014.
  6. [www.gotennis.ru/read/news/ezhi_yanovich_ne_smog_igrat_iz-za_silnoji_prostudy.html Ежи Янович: Не смог играть из-за сильной простуды] (рус.). gotennis.ru (8 февраля 2015). Проверено 24 мая 2015.

Ссылки

  • [www.jerzy-janowicz.com/index.php/en Официальный сайт]  (англ.)  (польск.)

  • [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

Отрывок, характеризующий Янович, Ежи

– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.