Ейский лиман
| Ейский лиман | |
| 46°41′ с. ш. 38°26′ в. д. / 46.683° с. ш. 38.433° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.683&mlon=38.433&zoom=10 (O)] (Я)Координаты: 46°41′ с. ш. 38°26′ в. д. / 46.683° с. ш. 38.433° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.683&mlon=38.433&zoom=10 (O)] (Я) | |
| Вышестоящие акватории | Таганрогский залив, Азовское море |
| Страна |  Россия |
| Тип | Лиман |
| Площадь | 244 км² |
Е́йский лима́н — залив на северо-востоке Азовского моря, самый большой лиман на Северном Кавказе (площадь около 244 км²). Представляет собой отгороженное от моря Ейской и Глафировской песчаными косами устье реки Ея. Он от Азовского моря отделяется узкой Ейской косой и сообщается с морем, или, правильнее, с Таганрогским заливом нешироким проходом. Хорошо защищен от ветров. Средние глубины составляют 0,6-1,5 м,увеличиваясь в западной части лимана до 3-3,5 м. Там же есть порт — Ейск.
Длина около 24 км, ширина до 13 км, глубина до 3,2 м. На западном берегу — город-курорт Ейск.
У впадения реки Еи в Ейский лиман начиналась северо-восточная граница Кавказского края Российской империи[1].
Напишите отзыв о статье "Ейский лиман"
Примечания
- ↑ Кавказский край // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- Ейский лиман // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Ейский лиман // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
|
Это заготовка статьи по географии Краснодарского края. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ейский лиман
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
