Ейский отдел
Ейский отдел
|
Ейский отдел — административная единица в составе Кубанской области Российской империи и Кубано-Черноморской области РСФСР, существовавшая в 1869-1924 годах. Административный центр — город Ейск (в 1902—1920 гг. — станица Уманская).
Содержание
География
Отдел занимал северную часть области, граничил на севере и востоке с Областью войска Донского, от которой отделялся реками Еей и Куго-Еей, на западе — с Азовским морем. Территория 11 190[2] вёрст² (12 734,2 км²).
Современное состояние
На территории бывшего Ейского отдела Кубанской области сейчас располагаются Ейский, Староминский, Каневский, Ленинградский, Павловский, Крыловский, а также части Щербиновского, Кущевского и Тихорецкого районов Краснодарского края.
История
- Образован в 1869 году как Ейский уезд с центром в городе Ейск, с 1888 года — отдел.
- В 1902 году управление отделом было перенесено в станицу Уманскую.
- После установления Советской власти на Кубани в марте 1920 года Ейский отдел вошёл в состав вновь образованной Кубано-Черноморской области, центром отдела вновь стал Ейск.
- 2 июня 1924 года была ликвидирована Кубано-Черноморская область и все отделы входившие в неё. На территории Ейского отдела были образованы 6 районов (Ейский, Каневский, Кущевский, Павловский, Староминский, Уманский) Юго-Восточной области.
Административное устройство
В 1913 году в состав отдела входило 2 волостных правления и 25 станиц[3]:
- Волостные правления:
- Александровское — селение Александровское,
- Воронцовское — селение Воронцовское,
- Станицы:
По состоянию на 26 января 1923 года в состав отдела входило 17 волостей:
Населённые пункты
Крупнейшие населённые пункты отдела (население[4], конец XIX века)
- г. Ейск (35 414[1])
- ст-ца Староминская (13 495)
- ст-ца Старощербиновская (11 519)
- ст-ца Екатериновская (11 290)
- ст-ца Уманская (11 137[1])
- ст-ца Каневская (10 260)
- ст-ца Незамаевская (9 525)
- ст-ца Павловская (8 050)
- ст-ца Кисляковская (7 958)
- ст-ца Новорождественская (7 866)
- ст-ца Новощербиновская (7 268)
- ст-ца Новоминская (6 586)
- ст-ца Новодеревянковская (6 449)
- ст-ца Новолеушковская (5 934)
- ст-ца Кущевская (5 831)
- ст-ца Шкуринская (5 000)
- ст-ца Камышеватская (4 835)
- ст-ца Челбасская (4 643)
- ст-ца Ясенская (4 262)
- ст-ца Старолеушковская (3 869)
- ст-ца Копанская (3 512)
- ст-ца Стародеревянковская (3 371)
Население
Национальный состав отдела в 1897 году:
Национальность | Численность[5], чел. |
Доля от всего населения, % |
---|---|---|
украинцы | 205 063 | 73,95 |
русские | 65 449 | 23,60 |
немцы | 1 952 | 0,70 |
другие | 4 836 | 1,74 |
Итого: | 277 300 | 100,00 |
Распределение населения по половому признаку[5]:
- мужчины — 140 344 (50,61 %)
- женщины — 136 956 (49,39 %)
Напишите отзыв о статье "Ейский отдел"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=65 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г.]. [www.webcitation.org/65Z8iavmA Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
- ↑ Ейский отдел // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=391 Волостныя, станичныя, сельскія, гминныя правленія и управленія, а также полицейскіе станы всей Россіи съ обозначеніем мѣста ихъ нахожденія]. — Кіевъ: Изд-во Т-ва Л. М. Фишъ, 1913.
- ↑ ЭСБЕ
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=423 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи]. [www.webcitation.org/66HdYMXZ4 Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].
Литература
- Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793—1985 гг.) / Сост.: А. С. Азаренкова, И. Ю. Бондарь, Н.С. Вертышева. — Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1986. — 394 с.
Ссылки
- Ейский отдел // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [rodmurmana.narod.ru/maps/Kuban_Ejsk_uezd.htm Карта Ейского отдела]
|
Отрывок, характеризующий Ейский отдел
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.