Бальмонт, Екатерина Алексеевна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Екатерина Алексеевна Андреева»)
Перейти к: навигация, поиск
Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт
Псевдонимы:

Ек. Андреева

Дата рождения:

1867(1867)

Место рождения:

Москва

Дата смерти:

1950(1950)

Место смерти:

Москва

Гражданство:

Российская империя Российская империяСССР СССР

Род деятельности:

переводчик, мемуарист

Годы творчества:

1896—1940-е

Жанр:

проза

Язык произведений:

русский

Екатерина Алексеевна Бальмонт (урожд. Андреева); (1867, Москва1950, там же) ― русский литератор, переводчик и мемуаристка, вторая жена поэта Константина Бальмонта, сестра писательницы Александры Андреевой.





Биография

Родилась в московской богатой купеческой семье Андреевых-Королёвых. Её отец, Алексей Васильевич Андреев, владел большим магазином на Тверской, гостиницей «Дрезден», городской усадьбой в Брюсовом переулке[1].

Он дал дочери прекрасное по тем временам образование. Екатерина Алексеевна вспоминала: «Семья моя Андреевых интересна тем, что она одна из первых (в середине XIX века) явила тип новых купцов, ничем не похожих на грубых безграмотных купцов времени Островского — ни в приёмах своей торговой деятельности, ни в семейном укладе»[2].

Екатерина Алексеевна посещала Высшие женские курсы, по сути была одной из самых образованных тогдашних московских женщин, знала не только современную русскую, но и западную литературу, участвовала в подготовке книг, выпускаемых её родственниками Сабашниковыми ― «Страны, века, народы», публиковалась в журнале «Северный вестник», издаваемый А. В. Сабашниковой (Евреиновой). Она довольно близко познакомилась с А. Ахматовой, М. Цветаевой, М. Волошиным, бывая у него в Крыму.

В 1896 году Екатерина Алексеевна знакомится с поэтом Константиномом Бальмонтом. «Со мной моя черноглазая лань!» ― пишет поэт матери. Он разводится с первой женой, но суд, разрешая жене вступить во второй брак, отказывал в этом Бальмонту. Однако, Бальмонт не остановился: найдя какой-то документ, подтверждающий, что он холост, поэт ведёт невесту к алтарю. Они обвенчались и тут же уехали в свадебное путешествие ― сначала во Францию, затем в Испанию, Голландию, Англию.

Бальмонт, как и жена, очень интересовался европейской литературой. Они перевели на русский язык несколько французских стихотворений, пьесы Герхарда Гауптмана, Одда Нансена. По приезде в Москву, Екатерина Алексеевна опубликовала переводы О. Уайльда, Э. По, К. Гамсуна, Г. Ибсена — за подписью Ек. Андреева и Ек. Бальмонт. Вместе с сестрой А. А. Андреевой перевела на французский язык книгу Т. А. Кузьминской «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне».

С 1906 года состояла в антропософском обществе, куда её привёл Рудольф Штайнер, участвовала в спиритических сеансах. По всей видимости, сильное влияние на неё оказала ученица Штайнера Анна Минцлова, привлекшая в московский теософский кружок М. Волошина, Сабашниковых и др[3].

Сначала семейная жизнь складывалась как будто неплохо. Борис Зайцев вспоминает о Екатерине Алексеевне как о женщине «изящной, прохладной и благородной, высоко культурной и не без властности». Их квартира была «делом рук Екатерины Алексеевны, как и образ жизни их тоже во многом ею направлялся». Бальмонт находился «…в верных, любящих и здоровых руках и дома вёл жизнь даже просто трудовую»[4].

В 1901 году у них родилась дочь Ниника — Нина Константиновна Бальмонт-Бруни (умерла в Москве в 1989 году), которой поэт посвятил сборник «Фейные сказки»[5]. Впоследствии Нина в 1919 году вышла в Миассе замуж за художника Льва Бруни, родила семерых детей.

Пользующийся успехом у женщин, Константин Бальмонт заводит очередной роман с Е. К. Цветковской, у которой от него в 1907 году родилась дочь Мирра ― поэт назвал её в память о Мирре Лохвицкой. Нина Петровская, ушедшая от Бальмонта к Брюсову, вспоминала о первом: «Прежде всего, нужно было выбрать в поведении с ним определенный стиль и такового держаться. То есть или стать спутницей его „безумных ночей“, бросив в эти чудовищные костры все своё существо, до здоровья включительно, или перейти в штат его „жен-мироносиц“, смиренно следующих по пятам триумфальной колесницы, говорящих хором только о нем, дышащих только фимиамом его славы и бросивших даже свои очаги, возлюбленных и мужей для этой великой миссии. Или же оставалось холодно перейти на почву светского знакомства, то есть присутствовать в назначенные дни на пятичасовых чаях, которыми сам триумфатор тяготился безмерно и к которым он выходил настоящим „человеком в футляре“ с хмурым, скучающим, а иногда и без маски совсем, с каким-то звериным лицом»[6].

Бальмонт ушёл к Цветковской. Екатерина Алексеевна позже уехала с дочерью на Урал, где в 1916—1920 гг. работала в Миассе на заводе, затем в гимназии библиотекарем, преподавала французский[7]. В 1920 году с семьёй дочери вернулась в Москву, работала переводчицей в издательствах.

В мае 1920 года Константин Бальмонт с Цветковской уехал из России навсегда, больше они с Екатериной Алексеевной не виделись.

Напишите отзыв о статье "Бальмонт, Екатерина Алексеевна"

Примечания

  1. [moskva.kotoroy.net/histories/6.html Усадьба в Брюсовом переулке]
  2. Андреева-Бальмонт Е. Детство в Брюсовском переулке // Журнал «Наше наследие», № 6 (18), 1990. C. 105—129
  3. [bdn-steiner.ru/glossword/index.php/term/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5+%D0%B0%D0%BD%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5+%D0%B4%D0%B2%D0%B8%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5.,%D0%91%D0%90%D0%9B%D0%AC%D0%9C%D0%9E%D0%9D%D0%A2-%D0%90%D0%9D%D0%94%D0%A0%D0%95%D0%95%D0%92%D0%90+%D0%95.%D0%90..xhtml Русское антропософское движение. Е. А. Бальмонт-Андреева]
  4. [az.lib.ru/b/balxmont_k_d/text_0610.shtml Воспоминания о Серебряном веке. Борис Зайцев. Бальмонт]
  5. Д. Г. Макогоненко. Жизнь и судьба. // Бальмонт К. — Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи. Сост. Д. Г. Макогоненко. — М. Правда, 1990. С. 284 — ISBM 5-253-00115-8
  6. Петровская Н. Воспоминания. — Минувшее. СПб. — М. 1992. М. 39-40
  7. Гальцева Л. П. К. Д. Бальмонт и Урал. ― Челябинск, 1963

Литература

  • Андреева-Бальмонт Е. А. Воспоминания. ― М., Издательство имени Сабашниковых, 1997. — 559, [ 1] с.: ил.- Указ.: с. 547—558. — 5100 экз. — ISBN 5-8242-0040-8
  • Еремин В. Бальмонт и Бруни породнились в Миассе // Челябинский рабочий, 2001, 6 февраля
  • Жемчужникова М. Воспоминания о московском антропософском обществе. \\ Минувшее. 1988. Вып. 6. М., 1992.
  • Сабашников М. В. Воспоминания. ― М.: «Книга», 1983.

Ссылки

  • [www.a-z.ru/women/texts/balmonr.htm Е. А. Андреева-Бальмонт. Воспоминания]
  • [magazines.russ.ru/znamia/1998/8/nabl5.html П. Куприяновский. О воспоминаниях Е. А. Андреевой-Вильмонт]
  • [archive.is/20121202052110/www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/magazines/archive/2012/06/article0006.html Екатерина Бальмонт с дочерью]
  • [nasledie-rus.ru/podshivka/pics/8606-pictures.php?picture=860606 Александр Бенуа. Рисунок «Екатерина Алексеевна Бальмонт и Елена Константиновна»]

Отрывок, характеризующий Бальмонт, Екатерина Алексеевна



Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.