Жемчужная, Екатерина Андреевна

Екатерина Андреевна Жемчужная
Имя при рождении:	Екатерина Андреевна Александрович
Дата рождения:	28 марта 1944(1944-03-28) (80 лет)
Место рождения:	Тула, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Профессия:	актриса, певица
Карьера:	1960 — по наст. время
Награды:

Екатерина Андреевна Жемчужная (девичья фамилия Александрович; 28 марта 1944, г. Тула) — артистка московского театра «Ромэн». Народная артистка РФ (1999).

Биография

Родилась в Туле, в семье артистов.

Училась в студии театра «Ромэн», затем в ГИТИСе.

Первым фильмом актрисы стал телесериал «Вечный зов», где она сыграла Зорицу, жену Поликарпа Кружилина (Пётр Вельяминов). Затем Екатерина Жемчужная сыграла цыганку Карму в «Карнавале» Татьяны Лиозновой.

Семья

• Муж — Георгий Николаевич Жемчужный, режиссёр театра «Ромэн»
• Дочь — Ляля Жемчужная, заслуженная артистка
• Зять — Роман Грохольский, заслуженный артист
• Внучка — Анастасия Грохольская, школьница, актриса
• Внук — Андрей Жемчужный, актёр театра «Ромэн»
• Правнук — Филипп Жемчужный

Награды и звания

• Заслуженная артистка РСФСР (1991)
• Народная артистка России (1999)
• Орден Дружбы (2007)
• лауреат премии «Персона России».

Роли в театре «Ромэн»

• «Мы — цыгане» Реж. И. Ром-Лебедев, Н. Сличенко
• «Колдовская любовь» Реж. Г. Жемчужный
• «Плясунья — дочь шатров» Реж. И. Ром-Лебедев

Роли в кино

• 1970 — О друзьях-товарищах — Цыганка на барахолке (в титрах не указана)
• 1973 — 1983 — Вечный зов — Зорица (в титрах Е. Александрович)
• 1981 — Цыганское счастье — Мария
• 1981 — Карнавал — Карма
• 1987 — Цыганка Аза — Стася
• 1987 — Где находится нофелет? — Земфира, цыганка-спекулянтка и гадалка
• 1990 — Чардаш Монти
• 1990 — Очищение
• 1990 — Нелюдь, или в раю запрещена охота
• 1991 — Жизнь — женщина — Цыганка Люба
• 1995 — Орел и решка — Родственница Валентина, цыганка с многодетной семьёй
• 1995 — Зигзаг
• 1996 — Королева Марго — цыганка Зарита
• 2002 — Олигарх
• 2005 — Талисман любви — Папуша
• 2007 — Кавказ — озвучивание
• 2008 — Обручальное кольцо — жена цыганского барона
• 2009 — Кармелита. Цыганская страсть — Роза Саппоро, сестра Лексы

Интересные факты

• 2014 — была в составе жюри 4-го конкурса интеграционных творческих коллективов Москвы Космофест-2014 (21-23 октября).

Ссылки

• [www.kinopoisk.ru/level/4/people/298579/ Екатерина Жемчужная на kinopoisk.ru]
• [www.ruskino.ru/art/2499 Екатерина Жечужная на ruskino.ru]

Отрывок, характеризующий Жемчужная, Екатерина Андреевна

– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.