Екатерина Великая (яйцо Фаберже)

«Екатерина Великая» Яйца Фаберже
Пасхальное яйцо «Екатерина Великая»
Год изготовления	1914
Заказчик	Николай II
Первый владелец	Мария Фёдоровна
Текущий владелец
Владелец	Музей Хиллвуд, Вашингтон, США
Год получения	1973
Дизайн и материалы
Мастер	Генрих Вигстрем
Материалы	золото, розовая и белая эмаль, алмазы, жемчуг, бархат, горный хрусталь
Высота	121 мм
Сюрприз
утерян Фигурки арапов, несущих паланкин с императрицей Екатериной II

«Екатери́на Вели́кая» (другие названия: «Гризайль» и «Розовая камея») — ювелирное яйцо, одно из пятидесяти двух императорских пасхальных яиц, изготовленных фирмой Карла Фаберже для русской императорской семьи.

Создано по заказу императора Николая II в подарок его матери, Марии Фёдоровне, на Пасху 1914 года.

Дизайн

Яйцо выполнено из золота, розовой и непрозрачной белой эмали. На него нанесен орнамент с помощью чеканки и резьбы по золоту. На боковых сторонах расположенные миниатюры, с аллегорическими сценами искусств и наук французского художника Франсуа Бушэ. Подставка для яйца выполнена из золота.

Сюрприз

В письме к своей сестре Александре, Мария Фёдоровна отмечает, что сюрпризом в этом яйце был механический паланкин с Екатериной Великой внутри, который несут два арапа.

Паланкин имеет маленькие окошечки из горного хрусталя. Через них видна фигурка Екатерины. Императрица облачена в мантию, отороченную горностаем, выполненную из белой эмали. Сам паланкин украшен чеканкой и золотой резьбой. Арапы одеты в яркие ливреи из красной эмали, на голове у них тюрбаны. Сюрприз снабжен механизмом, который приводит его в движении: арапы медленно переставляют ножки, а паланкин катится на небольших колесах.

История

В 1914 году Николай II подарил его своей матери, Марии Фёдоровне.

В 1927 году яйцо было продано Галерее Хаммер в Нью-Йорке, где в 1931 году куплено Элеонор Барзин, в подарок на день рождения матери.

В 1973 году подарено Музею Хиллвуд в Вашингтоне, США.

Ссылки

• [www.fabergeeggs.ru/html/history_45_r.html Яйцо Гризайль (Екатерины Великой), 1914]
• www.mieks.com/faberge-en/1914-Catharina-the-Great-Egg.htm
• faberge.ho.ua/jajco_katerina_velikaja_1914.html

Отрывок, характеризующий Екатерина Великая (яйцо Фаберже)

Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.