Елагин остров

Елагин островЕлагин остров

</tt>

</tt>

</tt>

Елагин остров
Масляный луг и Елагинский дворец
59°58′43″ с. ш. 30°15′18″ в. д.59.97861° с. ш. 30.25500° в. д. / 59.97861; 30.25500
Акватория	Дельта Невы
Страна	Россия Россия
Регион	Санкт-Петербург
Елагин остров
Елагин остров
Площадь	0,94 км²

Елагин остров — остров в дельте Невы, на котором расположен парк им. С. М. Кирова.

География

Остров расположен на территории Санкт-Петербурга, в дельте Невы, между Большой Невкой и Средней Невкой. Площадь острова 94 га. Протяженность с востока на запад 2,1 км, с севера на юг — 0,8 км.

История

Впервые остров отмечен на шведских картах в 1643 году. Первоначальное финское название острова «Мистулансаари», русское — «Мишин остров», по созвучию или, по легенде, по водившимся в лесу медведям.

Петром I в 1709 году остров был пожалован в частное владение вице-канцлеру П. П. Шафирову. Затем островом владели генерал-прокурор П. Я. Ягужинский, действительный статский советник А. П. Мельгунов, светлейший князь Г. А. Потёмкин. Последний выкупил его за 9 тысяч рублей (по другим сведениям, это цена покупки острова И. П. Елагиным у Г. А. Потёмкина). В народе остров именовался также по имени владельца, например, в 1776—1793 годах — Мельгунов остров, затем — Елагин остров.

Итак, пятым владельцем острова в 1777 году стал обер-гофмейстер императорского двора И. П. Елагин, имя которого закрепилось за островом до настоящего времени. В восточной части острова в 1786 году был возведен дворец, известный как Елагин (Елагинский, Елагиноостровский) дворец, возможно, по проекту Джакомо Кваренги. На острове был разбит парк английского типа с каналами, прудами и гротами, выстроены мостики и беседки. После смерти И. П. Елагина в 1793 году остров и парк перешли наследникам, затем перепродавались из рук в руки.

Последним, девятым, частным владельцем острова был граф Г. В. Орлов, племянник Г. Г. Орлова. У него владение было в 1817 году выкуплено Кабинетом Его Императорского Величества. Сделка обошлась казне в 350 тысяч рублей.

В 1818 году под руководством К. И. Росси началась перестройка дворцового комплекса. Архитектор сохранил стиль классицизма, но преобразил весь остров, построил новые служебные корпуса, летние павильоны, пристани. Основные работы были выполнены в 1818—1822 годах, стоимость работ составила 1588 тысяч рублей.

Над созданием ансамбля работали также садовый мастер Д. Буш, скульпторы С. С. Пименов и В. И. Демут-Малиновский, художники-декораторы А. Виги, Б. Медичи, Д. Б. Скотти, С. Тарасов, помощники архитектора А. Комаров и М. Войлоков, мраморщики П. Модерни, П. Трискорни, Я. Щенников, резчики по дереву Н. Опарин и С. Никитин, мебельщики Г. Гамбс, И. И. Бауман, А. И. Тур, В. И. Бобков.

Во время Крымской войны на западной стрелке острова была установлена артиллерийская батарея.

До 1917 года остров во владении русского императорского дома, предназначался для вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, являлся одной из царских резиденций. С 1826 года в парк открыт публичный доступ, с 1917 года в общественном достоянии.

В 1918—1929 годах в Елагином дворце располагался Музей истории и быта, с 1930 года филиал Института растениеводства Академии наук. В 1920-х годах произведена перепланировка западной оконечности Елагина острова (архитектор Л. А. Ильин, инженер Б. Д. Васильев), возведена двухъярусная терраса с площадкой, обрамленной парапетом из светло-розового гранита, по краям которого были установлены каменные львы, перенесённые от Строгановской дачи.

В советское время вместе с Крестовским и Каменным островами входил в группу Кировских островов.

Парк

Практически всю территорию острова занимает Центральный парк культуры и отдыха имени С. М. Кирова, открытый в 1932 году. Имя С. М. Кирова парку и острову было присвоено в 1934 году. В 1935—1936 годах на Центральной аллее были установлены скульптуры М. Г. Манизера и Е. А. Янсон-Манизер. В период Великой Отечественной войны павильоны и интерьеры дворца были сильно повреждены. Восстановительные работы начались сразу после войны. Парк был открыт заново в 1961 году, реставрация была продолжена в 1980—1990-х годах. В 1987 году во дворце был открыт Музей русского декоративно-прикладного искусства и интерьера XVIII—XX вв.

В настоящее время в состав парка входит Елагиноостровский дворец, Оранжерейный корпус (размещена библиотека и дирекция парка), Кухонный корпус, Конюшенный корпус (проводятся выставки), музыкальный павильон, эстрадный театр, «масляный луг», Большая площадь, павильон Гранитной пристани и др. Устроены кафе, клубы, теннисные корты, лодочная станция, волейбольная площадка и др. На острове имеется система внутренних прудов, проток и островков на них. Один из островков в летнее время занимают обезьяны, которые живут там свободно. Имеется небольшой зверинец, куда в основном попадают животные, подобранные служителями и посетителями парка.

На остров можно попасть по трём Елагиным мостам с Крестовского, Каменного островов и из Приморского района. Ближайшие станции метро — «Крестовский остров» и «Старая Деревня».

Галерея

• Зимой на Елагином острове.JPG

  Зимой на Елагином острове

• Набережная Средней Невки зимой.JPG

  Набережная Средней Невки зимой

• Павилион Под Флагом.JPG

  Павилион Под Флагом

• Лев на Западной стрелке острова.JPG

  Лев на Западной стрелке Елагина острова

• Набережная Средней Невки.JPG

  Набережная Средней Невки

• Аллея на Елагином острове.JPG

  Аллея на Елагином острове

• Осень в парке Елагина острова.JPG

  Осень в парке Елагина острова

• Осенний пейзаж на прудах Елагина острова.JPG

  Осенний пейзаж на прудах Елагина острова

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник Кирову у 2-го Елагина моста

• Мост на Елагином Острове.jpg

  Мост на Елагином острове

См. также

• Острова Санкт-Петербурга
• Библиотека Кировских островов

Литература

• Марков В. И. Кировские острова / Художник Л. А. Яценко. — Изд. 2-е, испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1965. — С. 59—112. — 160 с. — 25 000 экз. (обл.)
• Немчинова Д. И. Елагин остров: Дворцово-парковый ансамбль. — Л.: Искусство, Ленингр. отд-ние, 1982. — 136 с. — 50 000 экз.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 436—437. — 511 с.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 301. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.
• Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — С. 45. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
• Немчинова Д. И. Дворцово-парковый ансамбль Елагина острова. — СПБ.: Творческая мастерская ВиАрт-81, 2000. — 207 с. ISBN 5-7678-0025-1

Отрывок, характеризующий Елагин остров

– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.