Еланский, Николай Николаевич

Николай Николаевич Еланский
Дата рождения:	20 апреля (2 мая) 1894(1894-05-02)
Место рождения:	Новохопёрск, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти:	31 августа 1964(1964-08-31) (70 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	хирургия
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Императорская Военно-медицинская академия
Награды и премии:

Николай Николаевич Ела́нский (1894 — 1964) — советский хирург, доктор медицинских наук, профессор. Заслуженный деятель науки РСФСР (1942). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). Генерал-лейтенант медицинской службы. Герой Социалистического Труда (1964). Член ВКП(б) с 1943 года. Автор учебника «Военно-полевая хирургия» и учебника для студентов «Хирургические болезни».

Биография

Николай Николаевич Еланский родился 20 апреля (2 мая) 1894 года в Новохопёрске (ныне Воронежская область).

Окончил Борисоглебскую гимназию с золотой медалью (1913). Окончив в 1917 году ВМА, был отправлен на Юго-Западный фронт в качестве полкового врача.

С 1918 по 1921 годы работал в Воронежской губернии, где участвовал в ликвидации эпидемии сыпного тифа.

Возвратившись в Военно-медицинскую академию в хирургическую клинику С. П. Фёдорова, Николай Еланский начал заниматься проблемами переливания крови. Совместно с В. Н. Шамовым и И. Р. Петровым Еланский ещё в 1919 году приготовил первые в СССР стандартные сыворотки для определения групп крови.

В докторской диссертации «О взаимоотношении между язвой и раком желудка», написанной в 1924 году, указал на так называемые предраковые заболевания желудка, а в 1926 году опубликовал первую свою монографию «Переливание крови», в которой он обобщил опыт по этой проблеме.

В 1937 году Николай Еланский был назначен на должность начальника кафедры общей хирургии ВМА. В следующем году, восстановив созданную ещё в 1931 году В. А. Оппелем первую в стране кафедру военно-полевой хирургии, возглавил её.

Во время боёв на Халхин-Голе и советско-финской войны Еланский стал одним из организаторов хирургической помощи раненым.

С первых дней Великой Отечественной войны находился в действующей армии, являлся главным хирургом Северо-Западного, 2-го Прибалтийского, 2-го Украинского и Забайкальского фронтов. Во время войны Николай Еланский проявил себя как талантливый организатор медицинского обеспечения войск, наладил службу переливания крови, также осуществлял лечение открытых инфицированных переломов костей, также предложил перфорированный штифт для внутрикостной фиксации отломков и усовершенствовал технику наложения разных швов.

В ряде своих работ по военно-полевой хирургии Николай Еланский обосновал необходимость специализированного лечения, тем самым обобщил опыт армейских и фронтовых военно-полевых учреждений, где под его руководством оно проводилось при ранениях черепа, груди, живота, суставов и длинных трубчатых костей.

Николай Еланский в 1947 году был назначен главным хирургом Министерства обороны СССР, на этом посту проработал до 1955 года. Одновременно с этим назначением был избран на пост заведующего кафедрой факультетской хирургии 1-го МММИ имени И. М. Сеченова.

С 1955 по 1959 годы был профессором-консультантом Военно-медицинского управления.

Жена: Еланская Кира Александровна, урожд. Мясоедова (1895–1985), концертно-эстрадная певица.

Николай Еланский умер 31 августа 1964 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 6).

Память

В честь Николая Еланского в 1965 году была названа одна из улиц Москвы.

Почётные звания, награды и премии

Звания

Генерал-лейтенант медицинской службы (13 сентября 1944 года), доктор медицинских наук (1924 год), профессор (1932 год). Заслуженный деятель науки РСФСР (3 сентября 1942 года).

Почётный член Всероссийского научного общества хирургов, Международной ассоциации хирургов, хирургического общества Чехословакии, вице-президент Общества советско-бельгийской дружбы.

Награды

• Герой Социалистического Труда (30.4.1964)
• три ордена Ленина;
• четыре ордена Красного Знамени;
• орден Александра Невского (3.10.1945)
• орден Отечественной войны I степени (13.10.1943)
• два ордена Красной Звезды;
• медали.

Премии

• Сталинская премия третьей степени (1952) — за пособие для военных врачей «Военно-полевая хирургия» (1950, 5-е издание).

Книги

Учебник Николая Еланского «Военно-полевая хирургия» переиздавался пять раз и был переведён на иностранные языки.

Еланский также является автором учебника для студентов «Хирургические болезни» (1964 год) и ряда глав в многотомном труде «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Литература

• Кнопов М. Ш., Тарануха В. К. Профессор Н. Н. Еланский — выдающийся военно-полевой хирург: (К 120-летию со дня рождения) // Хирургия. — 2014. — № 5. — С. 92-94.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11630 Еланский, Николай Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

• [interspine.narod.ru/Elanskiy.htm Николай Николаевич Еланский]

Отрывок, характеризующий Еланский, Николай Николаевич

Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.