Елатомский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1929-1963 |
Елатомский район — административно-территориальная единица в составе Московской и Рязанской областей, существовавшая в 1929—1963 годах. Центр — село (с 1958 — пгт) Елатьма.
Елатомский район был образован в 1929 году в составе Рязанского округа Московской области на территории бывшей Елатомской волости Касимовского уезда Рязанской губернии.
В состав района вошли сельсоветы: Аксеновский, Алферьевский, Ардабьевский, Больше-Кусморский, Елатомский, Ермоловский, Еспинский, Жуковский, Заводо-Унжинский, Иванчинский, Инкинский, Квасьевский, Кисловский, Кольдюковский, Которовский, Крюковский, Лазаревский, Ласинский, Ласино-Поселковский, Ласинский, Любовниковский, Марсевский, Мишуковский, Монцевский, Назаровский, Нарышкинский, Николаевский, Ново-Деревенский, Николаевский, Полутинский, Пустынский, Сабуровский, Савостьяновский, Свищевский, Средне-Барсуковский, Урдовский, Шемординский и Щербатовский.
30 июля 1930 года в связи с ликвидацией окружной системы в СССР Елатомский район перешёл в прямое подчинение Московской области.
27 сентября 1935 года был упразднён Заводо-Унжинский с/с.
26 сентября 1937 года Елатомский район вошёл в состав Рязанской области[1].
По данным 1945 года Елатомский район район делился на 34 сельсовета: Аксеновский, Алферьевский, Ардабьевский, Больше-Кусморский, Елатомский, Ермоловский, Жуковский, Иванчинский, Инкинский, Квасьевский, Кисловский, Кольдюковский, Которовский, Крюковский, Лазаревский, Ласинский, Ласино-Поселковский, Любовниковский, Марсевский, Мишуковский, Монцевский, Назаровский, Нарышкинский, Ново-Деревенский, Николаевский, Полутинский, Пустынский, Сабуровский, Савостьяновский, Свищевский, Средне-Барсуковский, Урдовский, Шемординский и Щербатовский.
В 1963 году Елатомский район был упразднён, а его территория передана в Касимовский район.
Напишите отзыв о статье "Елатомский район"
Примечания
- ↑ Справочник по административно-территориальному делению Московской области 1929-2004 гг.. — М.: Кучково поле, 2011. — 896 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9950-0105-8.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Елатомский район
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
