Елеазар Анзерский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Елеазар Анзерский
Рождение


Козельск

Смерть

13 января (23 января) 1656(1656-01-23)
Анзерский скит

Почитается

в Русской православной церкви

В лике

преподобных

День памяти

13  (26) января

Подвижничество

аскетизм, основание Анзерского скита

Елеаза́р А́нзерский († 13 (23) января 1656) — преподобный Русской церкви, основатель Свято-Троицкого Анзерского скита Соловецкого монастыря.

Елеазар родился в семье купца Афанасия Севрюкова из города Козельска. В раннем возрасте поступил в Соловецкий монастырь, принял постриг от игумена Иринарха Соловецкого. В монастыре Елеазар обучился резьбе по дереву и участвовал в украшении иконостаса Преображенского собора монастыря. В 1612 году он стремясь к аскетическим подвигам поселился на Анзерском острове. Для получения средств к существованию изготавливал деревянную посуду, которую обменивал у проезжавших рыбаков на продукты питания. В 1616 году был пострижен в схиму и спустя четыре года переселился на другой край острова, поближе к Соловецкому монастырю. Рядом с ветхой церковью святителя Николая он построил себе келью и часовню. Постепенно вокруг Елеазара начала образовываться монашеская община. Для неё Елеазар установил правила анахоретного монашества (кельи были построены на расстоянии одной версты друг от друга, монахи собирались вместе накануне воскресного дня или праздника для совершения совместного богослужения).

Около 1635 года в скит к Елеазару пришёл Никита Минин, принявший от него постриг с именем Никон, который в 1652 году стал Патриархом Московским и всея Руси. Никон прожил в скиту 3 года. Однажды, согласно житию, Елеазар имел видение в котором на плечах Никона был омофор и тем самым предрёк ему будущее патриаршество[1]. Однако позднее произошёл конфликт: Никон стал упрекать анзерских монахов в сребролюбии и обвинил в нём и самого Елеазара. После этого Никон покинул скит. В старообрядческой традиции Елеазар вместо омофора увидел на шее Никона чёрного змия: «Виде бо святый единою служащу литургию Никону, яко достовернии анзерожителие рекоша, змия черна и зело велика около выи его оплетшася, и вельми ужасеся»[2].

Елеазар переписал для Анзерского скита ряд книг («от Божественных Писаний различные повести и три книги Цветника написал своей рукой уставом»), а также составил толкование на чин монашеского келейного правила. О жизни Елеазара стало известно в Москве, он был вызван к царю Михаилу Фёдоровичу, опечаленному отсутствием у него наследника. Царь просил у пустынника молитв и Елеазар, согласно житию, предрёк ему рождение сына.

В 1620 году соловецкий игумен Иринарх получил от матери царя инокини Марфы 100 рублей на строительство в скиту Елеазара деревянной церкви во имя Живоначальной Троицы с приделом во имя преподобного Михаила Малеина. А после рождения в 1629 году наследника Алексея Михайловича царь, считая это результатом молитв преподобного, 31 июля 1633 года царь даровал скиту независимость от Соловецкого монастыря и установил ему ежегодное содержание[3], а в 1638 году отдал скит под охрану сумского воеводы[1].

В 1648 году Елеазар был вызван в Москву царём Алексеем Михайловичем, пожелавшем увидеть человека, который предрёк его рождение. Царь подтвердил все привилегии Анзерского скита и дал указание построить в нём каменную церковь. Патриарх Никон, несмотря на то что имел в прошлом конфликт с Елеазаром, став патриархом, направлял щедрые пожертвования в скит, а в 1654 году добился для него от царя увлечения казённого содержания[4].

Перед своей смертью Елеазар назначил игуменом скита своего ученика Никодима, причастился и 13 января 1656 года скончался. В 1757 году при строительстве храма над его могилой были обретены его мощи, объявленные нетленными[5]. В это же время был составлен текст службы преподобному. В 1925 году мощи преподобного Елеазара были вскрыты и вывезены с Анзера[6]. Местонахождение мощей Елеазара в настоящее время неизвестно[4]. В 2003 году в разорённом погребении Елеазара была найдена частица его мощей, которая храниться в церкви Воскресения Христова Анзерского скита[6].

Напишите отзыв о статье "Елеазар Анзерский"



Примечания

  1. 1 2 [www.ic-xc-nika.ru/texts/jitiya/eleazar_anzer/frame_content.html Житие Преподобного Елеазара, основателя Троицко-Анзерскаго скита]
  2. [www.staropomor.ru/Ist(6)/stradalcy.html «История об отцах и страдальцах соловецких…»]
  3. [www.krotov.info/yakov/6_bios/50/1656_el_anzer.htm Елеазар Анзерский]
  4. 1 2 [www.solovki-monastyr.ru/pod-8.htm Преподобный Елеазар Анзерский (из Соловецкого патерика)]
  5. [www.solovki.ca/saints_11/11_09.htm Преподобный Елеазар Анзерский (святые Соловецкого архипелага)]
  6. 1 2 О. В. Чумичева, С. К. Севастьянова, Т. М. Кольцова [www.pravenc.ru/text/189679.html Елеазар] // Православная энциклопедия. Том XVIII: «Египет древнийЭфес». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 259-265. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-032-5

Литература

Ссылки

  • [days.pravoslavie.ru/Life/life211.htm Преподобный Елеазар Анзерский] на сайте Православие.Ru
  • [www.saints.ru/e/26_Eliazar-Anzerskii.html Елеазар Анзерский, преподобный]
  • [www.solovki.ca/saints_11/11_09.htm Преподобный Елеазар Анзерский (святые Соловецкого архипелага)]

Отрывок, характеризующий Елеазар Анзерский

– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.