Ковтун, Елена Николаевна

Елена Николаевна Ковтун (род. 11 декабря 1964 г. в г. Воронеже) — литературовед, доктор филологических наук, с 2003 года профессор кафедры славянской филологии филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, зав. кафедрой славистики и центральноевропейских исследований Российского государственного гуманитарного университета. Член Союза писателей России. Известна как фантастовед, президент Ассоциации исследователей фантастики.

Биография

В 1987 г. окончила славянское отделение филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова со специализацией «чешский язык и литература», в 1990 г. — аспирантуру кафедры славянской филологии этого факультета. В 1991 г. защитила кандидатскую диссертацию «Функции условности в художественной системе Карела Чапека. Традиция Герберта Уэллса», а в 2000 г. — докторскую диссертацию «Типы и функции художественной условности в европейской литературе 1 половины ХХ века».

На основе этой диссертации ей написана монография «Поэтика необычайного: Художественные миры сказки, утопии, притчи и мифа (На материале европейской литературы первой половины ХХ века)» (1999 год), а затем в учебное пособие «Художественный вымысел в литературе ХХ века», выпущенное издательством «Высшая школа» (2008). Представленная в этих работах классификация литературных произведений, содержащих фантастическое допущение, разработанная на основе анализа европейской литературы, принята многими исследователями отечественной фантастики.

Научные интересы

Сфера научных интересов Е. Н. Ковтун — чешская и европейская литература ХХ века, фантастика в европейской литературе ХIХ-ХХ вв., художественный вымысел как эстетическое явление.

Читает следующие курсы лекций: «История чешской литературы», «История и культура Чехии», спецкурсы «Чешская фантастика XIX—XX вв. в общеевропейском контексте», «Творчество Карела и Йозефа Чапеков в контексте чешской литературы и культуры первой половины ХХ в.», «Чешская сатирическая фантастика первой половины ХХ в.», «Литературные „вершины“ ХХ столетия: Я. Гашек — К. Чапек — Б. Грабал — М. Кундера», «Чешская и русская фантастика 1990—2000-х гг.», ведет спецсеминары по чешской литературе ХIХ-ХХ вв.

С 1991 г. — ученый секретарь Совета по филологии УМО (Учебно-методического объединения) по классическому университетскому образованию, принимает участие в международных проектах в рамках Болонского процесса, направленного на создание общеевропейского образовательного пространства.

Награды и премии

• 1998, 2000 — благодарности Министерства образования РФ за работу по структурной и содержательной реформе университетского образования в России.
• 2009 — литературная премия имени И. А. Ефремова за литературоведческие и критические работы (учебное пособие для студентов ВУЗов)

Ссылки

• [fantlab.ru/autor4678 Ковтун, Елена Николаевна] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• [www.philol.msu.ru/~slavphil/staff/kovtun.html Ковтун Елена Николаевна], Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова Филологический факультет, Кафедра славянской филологии
• [www.rsuh.ru/who_is_who/detail.php?ID=4792 Ковтун Елена Николаевна], РГГУ.РУ
• [aifa.my1.ru/load/1-1-0-3 Ковтун Елена Николаевна], Ассоциация исследователей фантастике

Отрывок, характеризующий Ковтун, Елена Николаевна

На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.