Елизавета Ярославна

Елизавета Ярославна

Елизавета Ярославна (Эллисив, Эллисива (Ellisif), Элисабет (Elisabeth); 1025 (?) — 1066 или 1067) — вторая дочь (четвертый ребенок) в семье киевского князя Ярослава Мудрого и Ингегерды Шведской, супруга Харальда III Сигурдарсона (норвежского короля с 1046 по 1066 год) и королева Норвегии.

Биография

Елизавета выросла при княжеском дворе в Киеве, где получила хорошее образование. Зимой 1043/1044 года она вышла замуж за Харальда, младшего брата Олафа Святого, которого знала с 1029 года, когда тому было 15 лет, а ей четыре. Харальд долго и упорно добивался её руки у Ярослава Мудрого. Когда он впервые просил её руки, Ярослав посчитал его недостаточно богатым и статусным, и чтобы стать мужем Елизаветы, Харальд стал завоевывать себе и богатство, и статус. Он поступил на службу к византийскому императору, воевал в Африке, Сицилии и Палестине, получив много денег и славы. При этом он не забывал о Елизавете и свои чувства к ней в песнях-висах, которых он за годы скитаний написал шестнадцать. Вернувшись из странствий, Харальд получил руку Елизаветы, с которой сыграл пышную свадьбу.

В 1046 году Харальд стал королём Норвегии, они с Елизаветой переехали в его королевство. Елизавета родила ему двух дочерей — Марию и Ингигерд.

Однако уже в 1048 году Харальд взял себе вторую жену — Тору Торбергсдоттир, дочь влиятельного норвежского магната. Тора родит ему двух сыновей, которые станут потом правителями Норвегии:

• Магнус II Харальдссон (король в 1066—1069)
• Олаф III Тихий (король в 1066—1093)

25 сентября 1066 года при попытке завоевать Британию Харальд был убит в битве при Стамфордбридже. В последнем походе его сопровождали Елизавета и дочери, которых он оставил на Оркнейских островах. В «тот же день и тот же час», когда в Англии погиб конунг Харальд, как говорят саги, умерла его дочь Мария.

Елизавета с Ингигерд вернулись в Норвегию. Что стало потом с Елизаветой — неизвестно. Существовала версия, что она вышла замуж вторично — за датского короля Свена II Эстридссена, — но в настоящее время большинство историков её не поддерживают. Скорее всего, она поселилась у своего пасынка Олафа, и умерла не позднее, чем через год после смерти мужа. Её дочь Ингигерд вышла замуж за датского короля Олафа Свейнссона и стала королевой Дании.

Ономастические исследования

Согласно ономастическим данным, в Древней Руси вплоть до XIV века женское имя Елизавета в источниках нигде не зафиксировано. В то же время, в русском летописании не сохранились сведения о дочерях князя Ярослава, и все, что мы о них знаем, извлечено из иностранных сочинений, а также подписей под их портретами в Софийском соборе в Киеве. Предполагается, что на самом деле дочь Ярослава, выданная замуж за норвежского короля Харальда Сурового, носила славянское имя «Олисава», в Скандинавии превратившееся в «Эллисив».

Елизавета в современных произведениях искусства

• Является главной героиней исторической повести Елизаветы Дворецкой «Сокровища Харальда».
• Упоминается в киноромане Михаила Веллера «Жестокий».
• Елизавета одна из главных героев романа Веры Хенриксен «Королевское зерцало».

Литература

• Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о русско-скандинавских мат­римониальных связях // СС. 1982. Вып. XXVII.
• Морозова Л. Е. [www.tinlib.ru/istorija/velikie_i_neizvestnye_zhenshiny_drevnei_rusi/p6.php#metkadoc2 Великие и неизвестные женщины Древней Руси]

Отрывок, характеризующий Елизавета Ярославна

– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.