Елизаветпольская губерния
| Губерния Российской империи | ||
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Адм. центр | ||
| Население |
878 415 [1] чел. | |
| Плотность |
чел/км² | |
| Площадь | ||
| Дата образования | ||
|
| ||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Елизаветпольская губерния (азерб. Yelizavetpol quberniyası; арм. Ելիզավետպոլի նահանգ) — административно-территориальная единица Российской империи.
Содержание
Физико-географическая характеристика
Географическое положение
Это была одна из самых значительных по пространству губерний Закавказья, расположенная в восточной его части, приблизительно между 38°50' и 41 1/2 ° северной широты и 44°21' и 48°21' восточной долготы (от Гринвича); на севере она граничила с Тифлисской губернией, Закатальским округом и Дагестанской областью; на востоке — с Бакинской губернией; на западе — с Тифлисской и Эриванской губерниями, а на юге — с Персией по реке Аракс, которая составляла здесь государственную границу России. В означенных пределах Елизаветпольская губерния занимала площадь в 38 782,5 кв. версты или 44 136 км² (по Стрельбицкому).
Климат
Климат Елизаветпольской губернии весьма разнообразен. Зона горных пастбищ, лежащая выше пределов лесной растительности, в течение почти трех четвертей года покрыта снегами и совершенно безлюдна; летом, при обилии атмосферной и почвенной влаги, развивающаяся здесь травная растительность привлекает кочевников с их стадами, которые остаются здесь до середины или конца августа. Ниже горных пастбищ, в полосе лесов, климат, хотя ещё суровый, уже позволяет заниматься культурой хлебных растений (кроме кукурузы и риса); зимы здесь обильно снежны и довольно суровы, лето прохладное и дождливое с частыми градобитиями, сильно вредящими посевам. На предгорьях, кроме хлебов, появляются сады и виноградники; местами здесь приходится прибегать к искусственному орошению. Наконец, обширные низменные и степные пространства отличаются жарким и сухим в течение долгого лета климатом и короткой и мягкой зимой; весна короткая, быстро переходит в лето. С конца апреля устанавливается засуха, при жарах до 45 °C, продолжающаяся до середины сентября и обусловливающая повсеместное выгорание и засыхание дикой растительности и усиленную потребность культурных, весьма здесь разнообразных, растений в искусственном орошении. Глубокой осенью и зимой, вследствие дождей, степи покрываются травами, образующими так называемые зимние пастбища, на которых пасется скот в зимнее время. Снег зимой в этих частях Елизаветпольской губернии выпадает редко и держится мало, а морозы обыкновенно не превосходят 5-6° Ц. О климате Елизаветполя и Шуши, из которых первый может характеризовать низменности и степи, а вторая — лесную полосу, ниже приводятся следующие данные:
| Высота, в метрах |
Средняя температура января | Средняя температура июля | Средняя температура года | Количество осадков, в мм. | |
|---|---|---|---|---|---|
| Елизаветполь | 445 | 0,1° | 24,9° | 18,1° | 256,9 |
| Шуша | 1368 | −3,3° | 19,2° | 8,8° | 658,9 |
В Нухе, лежащей у подошвы Главного Кавказского хребта, выпадает в год 716,7 мм осадков.
Леса в Елизаветпольской губернии занимают около 856 тыс. десятин, или около 21 % всей площади; наибольшее их количество сосредоточено в Казахском и Зангезурском уездах.
Рельеф
По устройству поверхности и природе Елизаветпольская губерния может быть, в направлении с северо-востока на юго-запад, разделена на три части. Крайняя северо-восточная часть губернии представляет южный склон главного водораздельного Кавказского хребта на протяжении более 100 вёрст от Салаватского перевала (9974 фута), ведущего из города Нухи в селение Ахты в долине Самура (Дагестан) почти до 48° 11' восточной долготы (от Гринича). На всем этом протяжении гребень Главного хребта поднимается до 10-11 тыс. футов, а отдельные вершины, несущие вечные снега, — значительно выше (Вицырри — 12 749 футов, Туфан-даг — 13 764 фута, Базар-дюзи — 14 722 фута). Южный склон хребта, спускающийся к равнинной и степной части губернии, образует лишь весьма короткие предгорья и настолько крут, что город Нуха, лежащий на высоте 2450 футов над уровнем моря, отстоит по прямому направлению всего лишь на 15 вёрст от гребня Главного Кавказского хребта. С южного склона, сложенного из палеозойских отложений и покрытого местами лесом, стекает множество речек (Айри-чай, Аджиган-чай и др.); которые по выходе на равнину получают весьма важное ирригационное значение. Следующая к западу и югу средняя часть Елизаветпольской губернии представляет в общем обширные безлесные, маловодные, степные пространства, местами пересекаемые невысокими цепями и кряжами гор (до 2 1/2 тыс. футов), расположенные по обе стороны реки Куры, к ней покатые и лежащие на западе на высоте около 1000 футов, а на востоке — 100—200 футов над уровнем моря. Почва этой части Елизаветпольской губернии слагается в большинстве случаев из глин, песков и др. новейших образований; в восточной части весьма часты заболоченным пространства, покрытые камышом, и солончаки. Наиболее бесплодные и безводные части степных пространств, лишенные оседлого населения, носят особые названия (степи: Караязская, Мильская и т. п.) и, судя по имеющимся остаткам оросительных каналов, некогда были орошены и обработаны.
Река Кура, сплавная на всем протяжении в губернии и судоходная для пароходов, с осадкой до 3 футов, до Мингичаурской переправы, для орошения края не имеет почти никакого значения, так как высокие крутые берега её в большинстве случаев делают невозможным выведение оросительных канав. Слева в Куру на всем протяжении Елизаветпольской губернии не впадает ни одного сколько-нибудь значительного притока, за исключением лишь Алазани с Йорой; наибольшее ирригационное значение слева от Куры имеют речки Аджиган-чай и Туриан-чай. Справа от Куры равнинные части губернии, наоборот, орошаются множеством более или менее значительных рек и речек, берущих начало в западной и юго-западной горной части Елизаветпольской губернии, частью достигающих реки Куры, частью разбираемых для орошения без остатка. Таковы, начиная с запада: Акстафа, Дзегам, Шамхор, Кочкара, Ганжа-чай, Кюрак-чай, Тертер, Хачен-чай и т. п.
Юго-западная наиболее значительная часть Елизаветпольской губернии является наиболее сложной по устройству поверхности. Будучи северо-восточной оконечностью нагорья Малого Кавказа, она состоит из массы скалистых горных хребтов, постепенно поднимающихся к западу, к границе Елизаветпольской губернии с Эриванской губернией, вблизи которой лежат вершины, достигающие 11-12 тыс. футов. Высочайшей вершиной всей горной части Елизаветпольской губернии является Капуджих (12 856 футов). Горы, состоящие большей частью из диабазов, диоритов, трахитов, базальтов, гранитов и других изверженных и вулканических пород, изрезаны глубокими дикими ущельями, по которым стремится множество речек и потоков, берущих начало в наиболее высоких частях горной страны — невдалеке от границы с Эриванской губернией, проходящей в северной части по водоразделу, за которым к западу лежит замкнутый и высокий бассейн озера Гокча. Реки, берущие начало к востоку и северу от водораздела, частью направляются на север и восток к Куре и выходят на равнину, частью же текут на юг и юго-восток в Аракс, бассейну которого принадлежит южная часть Елизаветпольской губернии, наполненная высокими горами, круто обрывающимися к этой реке. К таким рекам относятся Кенделан-чай, Куру-чай, Баргушет с Акарой и т. п.
Самая высокая зона горной части губернии (выше 7-8 тыс. футов) представляет горные пастбища, посещаемые кочевниками с их стадами только летом; ниже полосы пастбищ горы покрыты частью лесами и кустарниками, частью же пахотными полями, орошаемыми достаточным количеством дождей; ещё ниже, по предгорьям и в глубоких жарких ущельях, культура без ирригации становится уже невозможной. В нагорной части Елизаветпольской губернии во многих местностях встречаются железные, медные и кобальтовые руды, а также золотоносные россыпи. Из них наибольшее значение имеют медные, месторождение и разработка которых ведется (см. ниже) в весьма значительных размерах.
История
Этимология
Губерния была образована высочайшим указом «О преобразовании управления Кавказского и Закавказского края» от 9 декабря 1867 года.[2] В состав губернии вошли Елизаветпольский, Нухинский, Шушинский уезды и часть упразднённого Ордубадского округа. Этим же указом в составе губернии были образованы Казахский и Зангезурский уезды. В 1873 году, в связи с разукрупнением уездов, в составе губернии было образовано три новых уезда — Арешский, Джебраильский и Джеванширский[3]. Губернский город — Елизаветполь.
Геральдика
Население
Население Елизаветпольской губернии, по данным 1886 года, размещалось в 1521 селах и 3 городах, составляя 728 943 души. Огромное большинство населения принадлежало к двум народностям: азербайджанцам (55,96 %) и армянам (35,43 %). Затем следовали курды — 4,68 %, русские — 1,11 %, удины — 1,00 %, таты — 0,39 %, немцы — 0,26 %, евреи — 0,24 %, лезгины — 0,58 % и гапутлинцы — 0,21 %. В ничтожном количестве встречались греки, персы, цыгане, грузины, турки и т. п.[4]
Православных — 0,21 %, сектантов — около 1 %, армяно-григориан — 36,33 %, лютеран — 0,26 %, мусульман-суннитов — 25,20 %, мусульман-шиитов — 36,28 %, али-аллахов — 0,42 % и евреев — 0,24 %. По сословиям, около 86 % составляли крестьяне, из которых 50 % проживало на казённой земле, 35 % на владельческой и около 1 % на собственной. К привилегированным сословиям относились беки (2,66 %), мелики (0,65 %) и дворяне (0,05 %); остальное население — мещане (9,14 %), купцы и духовенство всех вероисповеданий.[4]
По образу жизни большая часть населения Елизаветпольской губернии относилась к оседлым и меньшая — к полукочевым жителям (часть азербайджанцев и курдов); оседлое население занималось главным образом земледелием, полукочевое — преимущественно скотоводством[4].
- Дополнение на 1891 год
К 1 января 1891 года в Елизаветпольской губернии числилось 774963 жителя, в том числе 439287 мужчин и 335676 женщин. В 1891 г. в губернии насчитывалось: православных церквей — 10, монастырей — 1, часовен — 1, раскольничьих молелен — 36, армяно-григорианских церквей и монастырей — 429, протестантских церквей — 5, синагог — 2, мечетей суннитских — 511, мечетей шиитских — 165.[4]
- Дополнение на 1897 год
По данным переписи 1897 г. в Елизаветпольской губернии было 878 415 жителей (480 012 мжч. и 398 403 жнщ.), в том числе городских 89 259.
Национальный состав в 1897 году[5]
| уезд | азербайджанцы[6] | армяне | лезгины | русские | белорусы | немцы | курды | таты | удины |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Губерния в целом | 60,8 % | 33,3 % | 1,7 % | 1,6 % | … | … | … | … | … |
| Арешский уезд | 70,0 % | 20,5 % | 9,4 % | … | … | … | … | … | … |
| Джебраильский уезд | 74,1 % | 23,7 % | … | 1,1 % | … | … | … | … | … |
| Джеванширский уезд | 71,6 % | 26,9 % | … | … | … | … | … | … | … |
| Елизаветпольский уезд | 63,9 % | 26,4 % | … | 4,4 % | 1,7 % | 1,9 % | … | … | … |
| Зангезурский уезд | 51,6 % | 46,1 % | … | … | … | … | 1,3 % | … | … |
| Казахский уезд | 57,2 % | 38,9 % | … | 3,0 % | … | … | … | … | … |
| Нухинский уезд | 69,3 % | 15,7 % | 7,1 % | … | … | … | … | 1,5 % | 5,8 % |
| Шушинский уезд | 45,3 % | 53,3 % | … | 1,0 % | … | … | … | … | … |
Административное деление
В начале XX века в состав губернии входило 8 уездов:
| № | Уезд | Центр | Площадь, вёрст² |
Население[1] (1897), чел. |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Арешский | с. Агдаш (528 чел.) | 2 829,6 | 67 277 |
| 2 | Джеванширский | с. Тертер (752 чел.) | 4 818,4 | 72 719 |
| 3 | Елизаветпольский | г. Елизаветполь (33 625 чел.) | 7 695,7 | 162 788 |
| 4 | Зангезурский | с. Герюсы (1 450 чел.) | 6 829,7 | 137 871 |
| 5 | Казахский | с. Казах (1 769 чел.) | 6 024,2 | 112 074 |
| 6 | Джебраильский | с. Джебраиль | 2 922,6 | 66 360 |
| 7 | Нухинский | г. Нуха (24 734 чел.) | 3 346,7 | 120 555 |
| 8 | Шушинский | г. Шуша (25 881 чел.) | 4 315,6 | 138 771 |
Органы власти
Губернаторы
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Булатов Фокион Евстафьевич | действительный статский советник | |
| Накашидзе Александр Давидович | князь, генерал-майор | |
| Киреев Иван Петрович | генерал-майор | |
| Лутцау Николай Александрович | полковник (генерал-лейтенант), и. д. | |
| Калачёв Алексей Алексеевич | действительный статский советник | |
| Ковалёв Георгий Самойлович | статский советник | |
| Поярков Михаил Петрович | надворный советник (коллежский советник) | |
Вице-губернаторы
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Бельский Василий Фёдорович | статский советник | |
| Гурамов Вахтанг Гурамович | статский советник | |
| Мицкевич Иустин Васильевич | статский советник | |
| Якобсон Густав Христофорович | действительный статский советник | |
| Андреев Андрей Филимонович | коллежский советник | |
| Барановский Владимир Николаевич | надворный советник | |
| Оболенский Сергей Дмитриевич | князь, ротмистр (подполковник) | |
| Лодыженский Владимир Ильич | коллежский советник | 05.08.1914—29.09.1914 |
| Бибиков Анатолий Александрович | действительный статский советник | |
| Домеризиков Платон Михайлович | статский советник | |
Экономика
Сельское хозяйство
Земледелие в широком значении этого слова является главнейшим источником народного благосостояния и ведется в низменных частях губернии непременно при искусственном орошении, в подгорной полосе — частью при искусственном орошении, частью без него, а в более высокой горной и лесной зоне — под дождь. Засеваются и разводятся: пшеница озимая и яровая, ячмень озимый и яровой, рожь, просо, горох, картофель, полба, кукуруза, рис, фасоль, гречиха, чечевица, табак, хлопок, конопля, лён, кунжут, овес, эспарцет, люцерна, донник (Melilotus), рыжик, сурепка, клещевина, репак, лалеманция (Lalemantia iberica), арбузы, дыни, огурцы, тыквы, а также почти все сорта плодов умеренного пояса, до каштанов, гранат, винограда и персиков включительно. Наиболее разнообразные полевые культуры встречаются в Зангезурском уезде, наименее — в Нухинском. В 1890 г. было посеяно озимых хлебов 310 612 четвертей, яровых 212 241 четверть, а снято озимых 1 276 232 четверти, яровых 1 199 107 четвертей, озимой пшеницы 1 208 052 четверти, ячменя 621 899 четвертей, яровой пшеницы 269 481 четверть, и риса 219 534 четверти. Картофеля получено около 37 тыс. четвертей. Табаководством в 1890 г. занималось преимущественно население Елизаветпольского, Арешского, Казахского и Нухинского уездов; в 166 селениях с 1391 плантацией было около 165 десятин под табаком, с которых собрано около 20 724 пуда табака. Хлопководство в Елизаветпольской губернии, ещё недавно весьма ограниченное, постепенно и быстро развивается, причем американский хлопчатник почти вытеснил местный. Производство хлопка привилось преимущественно в Арешском, Шушинском и Джеванширском уездах, где в 1892 г. было собрано около 30 000 пудов чистого волокна. Садоводство, в особенности в низменной полосе и там, где имеются достаточные поливные средства, имеет весьма важное значение и местами в этом отношении не уступает производству хлебов, будучи тесно связано с виноделием, винокурением и шелководством. В садах, кроме винограда и шелковицы, разводится множество плодовых деревьев; некоторые плоды Елизаветпольской губернии приобрели известность не только в крае, но и за его пределами (виноград, гранаты, груши, каштаны и т. п.). Площадь виноградников в губернии достигает 3000 десятин (преимущественно в Елизаветполе и Елизаветпольском уезде), дающих в среднем около 650 000 ведер вина. В 1890 г. в Елизаветпольской губернии выкурено виноградного и фруктового спирта 13 152 748 1/2 °, из которых на 11 технически усовершенствованных промышленных заводах — 4936403 ³/4 °, а остальное — на садовладельческих. По развитию шелководства (около 540 шелководческих пунктов) Елизаветпольская губерния занимает первое место во всем Кавказском крае. В среднем за 5 лет (1886-90) получено в Елизаветпольской губернии около 97800 пудов коконов (более половины — в Нухинском уезде). В 1889 году открыто в Елизаветпольской губернии 2 филиальных отделения «Кавказской шелководческой станции». Огородничеством занимаются почти повсеместно, но оно имеет менее важное значение, чем специальное разведение дынь и арбузов (бахчи, бостаны), которое преимущественно распространено среди азербайджанцев Арешского и Елизаветпольского уездов и дает существенные пищевые продукты населению во второй половине лета и осенью. Весьма важным занятием сельского населения (в зимнее время) является возникшая в последние годы солодковая промышленность, то есть добыча корня дикорастущего растения Glycyrrhiza glabra и продажа его на заводы, для переработки на лакрицу или для вывоза в сухом виде за границу (Нью-Йорк). Добычей солодкового корня занимаются преимущественно жители низменных местностей Арешского, Елизаветпольского и Джеванширского уездов. В 1890 г. сырого корня было добыто около 2 200 500 пудов. Пчеловодством занимается незначительная часть населения горной полосы, главным образом в Казахском, Нухинском, Шушинском и Джебраильском уездах. В северо-восточной части губернии распространены серые породы пчел, а в юго-западной — желтые.
Скотоводство, весьма ограниченное у оседлых жителей, ведется в более или менее обширных размерах полукочевым населением, для которого скот и его продукты составляют главнейший источник благосостояния. Скот круглый год держится на подножном корму, летом — на горных пастбищах, выше предела лесов, а зимой — на зимних пастбищах, в низменности. В особенности замечательна карабахская порода лошадей, разводимая в южной части Елизаветпольской губернии. В 1890 г. в Елизаветпольской губернии числилось: лошадей — 69 870, мулов — 3878, ослов — 31 406, буйволов — 66 797, рогатого скота — 393 612, овец — 1 236 502, верблюдов — 745, коз — 65 155, свиней — 33 966.
Промышленность
Горное дело сосредоточивается почти исключительно на разработке медных месторождений, в особенности богатых в Елизаветпольском уезде. Всего в Елизаветпольской губернии в 1891 г. добыто 2 441 952 пуда медной руды и выплавлено меди — 118 308 пудов (более трех четвертей — на двух заводах в Елизаветпольском уезде), а также добыто магнитного железняка около 600 пудов, кобальтовой руды 604 пуда, нефти (в 1890 г.) 11 000 пудов.
Фабрик и заводов в 1891 г. числилось 1517, с 7795 рабочими и с суммой производства в 2 973 967 руб.: мыловаренных — 9, кожевенных — 88, шелкомотальных — 438, табачных — 3, виноградо-фруктово-водочных — 664, пивоваренных — 1, паровая мельница — 1, маслобойных — 62, лесопильных — 3, шелкоткацких — 9, шелкосучильных — 7, для прессования солодкового корня — 2, медеплавильных — 8, медных изделий — 10, кобальтовый — 1, известковых — 4, кирпичных — 102, гончарных — 51, фотогенных — 1, искусственных минеральных вод — 1, оружейный — 1, красильных — 51. Значительная часть фабрик и заводов носит кустарный характер. Кустарная промышленность, довольно распространенная в некоторых местностях губернии, состоит, главным образом, в производстве весьма разнообразных изделий из шерсти и частью из шелка, а преимущественно ковров и паласов (ковер без ворса). Ковровое производство особенно развито в городе Шуше и Шушинском уезде.
Торговля
Внутренняя торговля Елизаветпольской губернии имеет в общем характер мелочной и сосредоточивается преимущественно в городах и в селениях, где имеются базары. Всего в 1890 г. было выдано торговых документов 4555. Внешняя торговля Елизаветпольской губернии весьма значительна и с каждым годом возрастает. Главнейшими пунктами отправления из губернии товаров и привоза в неё являются станции (Елизаветполь, Евлах, Ляки, Шамхор, Дзегам, Поилы) Закавказской железной дороги, которая прорезывает северную часть губернии с северо-запада на юго-восток на протяжении около 224 вёрст. Всего в 1890 г. вывезено из Елизаветпольской губернии 3402309 пудов, в том числе (в пудах): хлеб в зерне — 973 685, овощи и плоды — 155 848, вино виноградное — 237 674, солодковый корень — 601 973, орехи — 110 089, медь — 147 288, шерсть — 41 302, виноград — 61 929, фрукты и ягоды — 22 271, мука пшеничная — 64 017, ковры (1889) — 29 026, дрова, дерево и изделия — 60 123, шелк и коконы — 21 558, кожи — 21 743, хлопок — 7607 и разных товаров — 875 202. Привезено в 1890 г. главнейших товаров (в пудах): нефть и нефтяные остатки — 404 693, соль — 237 292, сахар и сахарный песок — 114 914, железо, сталь и т. п. — 100 214, керосин — 114 000, мануфактура — 1140 43, лес строевой — 129 386, разных товаров — 1 379 398. По торговле с Персией привезено в Елизаветпольской губернию разных товаров на 241 641 руб. и вывезено из губернии на 55 036 руб.
Здравоохранение
Аптек в 1890 г. было в губернии 6 (вольных), больниц — 7.
Наука и образование
Учебных заведений — 516, с 8917 учащимися: гимназий — 1, реальных училищ — 1, профессиональных училищ — 1, трехклассных городских училищ — 3, сельских двуклассных — 12, сельских министерства народного просвещения — 20, частных школ — 12, училищ женских благотворительных обществ — 2.
Архитектура и достопримечательности
Приходских лютеранских — 3, армянских церковных — 27, мусульманских при мечетях — 433.
Напишите отзыв о статье "Елизаветпольская губерния"
Примечания
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=63 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г.]. [www.webcitation.org/65srGnsgk Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].
- ↑ Полное собрание законов Российской империи, собрание 2-е, т. XLII, ч.2, ст. 45259
- ↑ Мильман А. Ш. Политический строй Азербайджана в XIX—начале XX веков (административный аппарат и суд, формы и методы колониального управления). — Баку, 1966, с. 157
- ↑ 1 2 3 4 Елизаветпольская губерния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=372 Демоскоп Weekly — Приложение. Справочник статистических показателей]
- ↑ Язык указан как «татарский»
Источник
- Елизаветпольская губерния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
| ||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Елизаветпольская губерния
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
