Емельянов, Николай Александрович

Емельянов Николай Александрович
Дата рождения:	20 декабря 1871 (1 января 1872)(1872-01-01)
Место рождения:	Сестрорецк, Санкт-Петербургская губерния, Российская империя
Дата смерти:	13 августа 1958(1958-08-13) (86 лет)
Место смерти:	Сестрорецк, Ленинградская область, РСФСР, СССР
Гражданство:	Российская империя, СССР

Николай Александрович Емельянов (20 декабря 1871 (1 января 1872), Сестрорецк — 13 августа 1958, Сестрорецк) — российский революционер.

Биография

В партии большевиков (РСДРП(б)) с 1904 года, занимался перевозкой оружия и литературы из Финляндии. С 1905 года знаком с В. И. Лениным. Весна-лето 1917 г. депутат Петросовета. Известен как один из организаторов подполья В. И. Ленина с 10 июля 1917 года в посёлке Разлив под Сестрорецком, там же укрывал и Г. Е. Зиновьева. В настоящее время это памятники Сарай и Шалаш.

Участвовал в штурме Зимнего дворца. В 1919 году председатель Сестрорецкого горсовета. В 1921 году участвует в подавлении мятежа в Кронштадте. В том же году в системе Наркомата внешней торговли работает за границей. Имел рекомендательные письма В. И. Ленина. С 1925 года на хозяйственной работе возглавлял Сестрорецкий райком партии, а затем, опять же по партийной линии, уехал на работу в Москву.

В 1932 г. был удостоен персональной пенсии, но уже в декабре этого года репрессирован (выступил в защиту Зиновьева) вместе с женой, приговорен к 10 годам лагерей, затем находился в ссылке в Казахстане. Освобождён после смерти Сталина, в 1956 году Емельянову была возвращена персональная пенсия.

Похоронен на кладбище города Сестрорецка.

Семья

Жена — Надежда Кондратьевна (1877—1961), была репрессирована одновременно с Н. А. Емельяновым. В семье было 7 сыновей. Сыновья — Александр, Кондратий и Николай Емельяновы. Кондратий работал помощником главного инженера Мосжилстроя, Николай руководил крупным предприятием в Москве. Александр Емельянов возглавлял лечебное хозяйство Сестрорецкого курорта. После 1934 года все они были арестованы, Николай и Кондратий расстреляны в 1937 году. Александр дважды отбывал сроки заключения, реабилитирован после 1956 года.

Награды

• Орден Ленина (1956)

Память

Надгробие Н. А. Емельянова на кладбище города Сестрорецка (1960 г.) является памятником монументального искусства культурно-исторического наследия федерального уровня охраны.

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810299001

• Постановление Совета министров РСФСР от 04.12.1974 № 624
• Указ Президента РФ от 20.02.1995 № 176.
• Постановление Правительства РФ от 10.07.2001 № 527.

Емельяновы

Старший и самый известный из братьев Николай Александрович — высококвалифицированный слесарь-механик, входивший в состав экспертной заводской комиссии наравне с инженерами.

Первое поколение большевиков Емельяновых — братья Николай, Василий и Иван. Все трое участники трёх российских революций, гражданской войны и социалистического строительства. Николай вступил в партию большевиков в 1904 году, в июле 1917 года он укрывал Ленина и Зиновьева в Разливе.

Василий большевик с июля 1905 года, состоял в боевой дружине, в январе 1907 года был арестован и сослан в Вологодскую губернию на два года. Затем служба в пехотном полку крепости Свеаборг, возвращение на сестрорецкий завод. В августе 1910 года второй арест вместе с братом Иваном, два года следствий и каторга на шесть лет за вооружённое нападение и принадлежность к анархистам-коммунистам. Февраль 1917 года вернул их с каторги. В Сестрорецке Василий сразу вступает в Красную гвардию, как и оба его брата. Задания Военно-революционного комитета, охрана Смольного, разгром мятежа Керенского-Краснова. В октябре 1918 года в Комиссариате продовольствия Северной области, во главе которого стоял Восков С. П. 18 октября 1918 года Василий был избран председателем союза рыбаков и работал на этом посту до 1930 года. До 1939 года работал управляющим ленинградских контор «Рыбконсервэкспорт» и «Экспортхлеб». С 1939 года на пенсии. В годы Великой Отечественной войны занимался продовольственным обеспечением частей действующей армии и населения блокадного Ленинграда. После войны на руководящей работе в Ленинградском отделении Всесоюзного объединения «Союзвнештранс». На пенсии вёл активную общественную работу. Награждён двумя орденами Ленина, орденом «Знак Почёта», медалями.

Иван Александрович (1890—1979) до 1917 год жизнь повторила жизнь Василия. С апреля 1917 года в партии большевиков, Красная гвардия, участник Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде и гражданской войны в Сибири. С 1920 года депутат Сестрорецкого Совета, участник подавления Кронштадтского мятежа. С 1923 года по 1937 год работал на Сестрорецком заводе. В 1937 году исключён из партии за связь с братом Николаем и его сыновьями. Во время Великой Отечественной войны в отряде самообороны под Ленинградом. В 1955 году он восстановлен в партии. В 1958 году избран депутатом Сестрорецкого районного Совета. С 1966 года — на пенсии.

Ещё один брат Савва умер от тифа в 1919 году. Был также революционером.

Старший брат Николай по рекомендации Ленина командирован за границу в 1921 году, для борьбы с воровством и саботажем заграничных чиновников Внешторга. Работал в Эстонии, затем в Москве. С 1932 года на пенсии. В 1935 году арестован — повод высказывания с сыновьями в 1927 году в поддержку троцкистско-зиновьевской оппозиции. — 10 лет тюрьмы. 1937 год ссылка в Сарапу. С 1941 по 1945 годы жил в Омске и работал в совхозе под Омском. В 1945 году вернулся в Разлив. В 1954 году восстановлен в партии и награждён орденом Ленина. Его жена Надежда Кондратьевна (1877—1961 г.г.) член партии с 1907 года по 1925 год, выбыла из партии по инвалидности. Не репрессировалась. В 1956 году награждена орденом Трудового Красного Знамени.

Сыновья:

Александр Николаевич (1899—1982) — член партии с 1917 года, красногвардеец. Помогал отцу обеспечивать безопасность Ленина и Зиновьева в Разливе. Участник Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде. После службы в Красной армии работал на Сестрорецком заводе токарем. По рекомендации Ленина в октябре 1920 года поступил на командные кавалерийские курсы. Директор лечебного хозяйства Сестрорецкого курорта. Арестован в 1934 году в Смоленске, где находился на курсах по переподготовке кадров. Освобождён в феврале 1939 года, жил и работал в Омске до 1941 года. В годы Великая Отечественная война на фронте. С 1946 по 1949 год работал токарем в совхозе под Омском. В 1949 году арестован. В 1954 освобождён и приехал в Разлив на завод. 1957 — реабилитация с восстановлением партстажа с 1917 года. 1965 год пенсионер союзного значения. 1970 — награждён орденом Красной Звезды.

Кондратий Николаевич (1901—16 декабря 1937) Член партии с 1917 по 1927 год. С 1917 по 1930 служил в Красной гвардии, потом в Красной Армии. В 1921 году по рекомендации Ленина поступил в Военно-инженерную Академию и окончил её. После демобилизации работал инженером в Сестрорецке и в Москве. Арестован в 1934 году, приговорен к 4 годам ИТЛ, расстрелян в 1937 году. Реабилитирован.

Сергей Николаевич (1902—1919), член РКСМ, служил в Курсантской бригаде Котовского. При штурме Перекопа был смертельно ранен и умер в госпитале в Таганроге.

Николай Николаевич (1905—1937 или 1938), в 12 лет на покосе в Разливе нёс дозорную службу и помогал чем мог. Член ВЛКСМ. Окончил рабфак при Политехническом институте затем командировка в Германию для учёбы на кинооператора. В 1928 году отозван. Жил и работал в Москве. Арестован в 1935 году, убит якобы при попытке к бегству.

Анатолий Николаевич (1907-????). Работал на Сестрорецком заводе. В 1929 году уехал на крупную стройку пятилетки. Дальнейшая судьба неизвестна.

Лев Николаевич (1911 год рождения), член КПСС с 1964 года. Участник Великой Отечественной войны, живёт в Москве. Токарь. Имеет награды, персональный пенсионер.

Георгий Николаевич (1914—1945), беспартийный, шофёр. Погиб в 1945 году в боях за освобождение Румынии.

Внуки:

Емельянов Николай работал в 1970 году сборщиком на Сестрорецком инструментальном заводе

Литература

• Муштуков В., Рядовой ленинской гвардии, М., 1965
• Муштуков В., Н. А. Емельянов // Герои Октября, т. 1, Л., 1967
• Большая Советская энциклопедия, 3-е издание. М.: 1969—1978
• Кукушкин Василий. Емельяновы. Повесть. Лениздат. 1974 год. 319 стр.

Ссылки

[smena.ru/news/2007/11/07/12589/ С. Андреев. Спасителей Ленина сгноили в лагерях за книжку.] Интернет издание Смена.ру

Отрывок, характеризующий Емельянов, Николай Александрович

После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.