Емельянов, Василий Семёнович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Емельянов Василий Семенович»)
Перейти к: навигация, поиск
Василий Семёнович Емельянов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по использованию атомной энергии — Министр СССР
3 июня 1960 — 14 февраля 1962
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Андраник Мелконович Петросянц
Постоянный представитель СССР при МАГАТЭ
1957 — 1959
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Леонид Митрофанович Замятин
Председатель Комитета стандартов при СНК СССР
1943 — 1946
 
Место погребения: Троекуровское кладбище, участок № 1
Дети: Юрий, Надежда
Партия: КПСС (с 1919)
Образование: Московская горная академия
Учёная степень: доктор технических наук
Учёное звание: профессор
член-корреспондент АН СССР
 
Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Васи́лий Семёнович Емелья́нов (1901 — 1988) — советский учёный и государственный деятель, председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по использованию атомной энергии (1960—1962). Член-корреспондент АН СССР. Герой Социалистического Труда. Лауреат двух Сталинских премий.





Биография

Родился 30 января (12 февраля) 1901 года в Хвалынске (ныне Саратовская область) в семье плотника. Член РКП(б) с 1919 года. В 1928 году окончил Московскую горную академию (МГА) по специальности инженер-металлург.

В 1928—1931 годах — ассистент МГА. Разработанный Емельяновым технологический процесс производства ферромарганца был положен в основу проекта Запорожского завода ферросплавов.

В 1931—1932 годах — заместитель директора «Спецстали» в Москве.

В 1932—1934 годах — уполномоченный НКТП СССР на заводах Круппа в Эссене, Германия.

В 1934—1935 годах — уполномоченный наркомата тяжёлой промышленности на заводах Круппа в Берлине, Германия.

В 1935—1937 годах — технический директор завода ферросплавов в Челябинске. Доктор технических наук, профессор.

В 1937—1939 годах — заместитель главного инженера, главный инженер, начальник 7-го Главного управления (броневая сталь) наркомата оборонной промышленности СССР.

В 1939—1940 годах — начальник Главного управления НКСП СССР.

В 1940—1943 годах — заместитель председателя, в 1943—1946 годах — председатель Комитета стандартов при СНК СССР.

В 1946—1953 годах — начальник научно-технического отдела — заместитель начальника Первого главного управления при СМ СССР.

В 1953 году избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению технических наук (металлургия).

В 1953—1955 годах — начальник научно-технического управления министерства среднего машиностроения СССР.

В 1955—1957 годах — заместитель министра среднего машиностроения СССР по новой технике; одновременно в 1955—1965 годах — член Научно-консультативного комитета при ООН.

В 1957—1960 годах — начальник Главного управления по использованию атомной энергии при Совете Министров СССР[1], одновременно в 1957—1959 годах — постоянный представитель СССР при Международном агентстве по атомной энергии. Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР.

В 1960—1962 годах — председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по использованию атомной энергии.

В 1962—1965 годах — заместитель председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по использованию атомной энергии.

С 1966 году — председатель Комиссии по научным проблемам разоружения АН СССР.

В 1978—1988 годах — член Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике.

В 1961—1966 годах являлся кандидатом в члены ЦК КПСС.

Умер 27 июня 1988 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Автор книг

  • «О времени, о товарищах, о себе...» (1968)
  • «На пороге войны» (1971)
  • «Молибден в ядерной энергетике» (1977)
  • «С чего начиналось» (1979)

Семья

  • сын — Юрий.
  • дочь — Надежда (р. 16.11.1928, Москва).

Награды и звания

Напишите отзыв о статье "Емельянов, Василий Семёнович"

Примечания

Литература

  • Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В. И. Ивкин. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — ISBN 5-8243-0014-3.
  • Богуненко Н. Н., Пелипенко А. Д., Соснин Г. А. Емельянов Василий Семёнович // Герои атомного проекта. — Саров: Росатом, 2005. — С. 136—137. — ISBN 5-9515-0005-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10269 Емельянов, Василий Семёнович]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.knowbysight.info/YeYY/00471.asp Емельянов Василий Семёнович]
  • [az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/SNames/as133/138d30c0 Емельянов Василий Семёнович]
  • [isaran.ru/isaran/isaran.php?page=fond&guid=380C2FC3-7620-BF49-DB68-FC343D13F342&ida=1&sid=5u7gff3n6139sftg425b04qh43 Емельянов Василий Семенович] Архив РАН. Фонд № 2016.
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50429.ln-ru Профиль Василия Семёновича Емельянова] на официальном сайте РАН
  • [archive.is/20121225184640/moscow-tombs.narod.ru/1988/emelyanov_vs.htm Могила В. С. Емельянова]


Отрывок, характеризующий Емельянов, Василий Семёнович

– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.