Ярославский, Емельян Михайлович
Поделись знанием:
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.
В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
(перенаправлено с «Емельян Ярославский»)
| Емельян Ярославский | |||
 | |||
| Имя при рождении: |
Миней Израилевич Губельман | ||
|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||
| Место рождения: | |||
| Дата смерти: | |||
| Место смерти: | |||
| Гражданство: | |||
| Вероисповедание: |
отсутствует (атеист) | ||
| Партия: | |||
| Род деятельности: |
антирелигиозная пропаганда | ||
| Награды: |
| ||
Емелья́н Миха́йлович Яросла́вский (настоящие имя и фамилия Мине́й Изра́илевич Губельма́н; 19 февраля [3 марта] 1878 года, Чита, Забайкальская область, Российская империя — 4 декабря 1943, Москва) — российский революционер, советский партийный деятель, идеолог и руководитель антирелигиозной политики в СССР. Один из инициаторов создания журнала «Сибирские огни». Председатель «Союза воинствующих безбожников».
Академик АН СССР (28.01.1939). Лауреат Сталинской премии первой степени (1943). Член РСДРП с 1898 года.
Старший брат М. И. Губельмана, отец Ф. Е. Ярославского.[1]
Содержание
Биография
Родился в семье ссыльнопоселенцев.
В 1898 году вступил в РСДРП, организовал социал-демократический кружок на Забайкальской железной дороге. В 1901 году — за границей, корреспондент «Искры».
В 1902 году — член Читинского комитета РСДРП.
В 1903 году на нелегальном положении, член Петербургского комитета РСДРП. Стал одним из руководителей Боевого центра РСДРП. Боевой центр создал хорошо вооружённые формирования, занимавшиеся так называемыми экспроприациями — грабежами банков и частных лиц, средства от которых направлялись, в том числе, на партийные нужды.
Организатор стачки текстильщиков в Ярославле (отсюда псевдоним Ярославский).
Ярославский был участником Революции 1905—1907 годов. Невеста Ярославского, тоже революционерка Ольга Михайловна Генкина (1882—1905), была убита черносотенцами при попытке провоза партии оружия для революционеров[2]. Ярославский вёл партийную работу также в Екатеринославе и Петербурге (редактор газеты «Казарма»); участвовал в 1-й конференции военных и боевых организаций РСДРП в Таммерфорсе, был членом Московского комитета РСДРП и военной организации большевиков, делегатом 4-го и 5-го съездов РСДРП[3].
В 1907 году он был арестован и отправлен на каторгу (отбывал в Горном Зерентуе, Нерчинская каторга), затем жил на поселении в Восточной Сибири.
В 1915—1917 годах заведовал Якутским краеведческим музеем.
После февральской революции 1917 года стал членом Якутского комитета общественной безопасности, затем в мае возглавил Якутский совдеп. С июля 1917 работал в Московской военной организации Московского комитета РСДРП(б).
Делегат 6-го съезда РСДРП(б).
В дни Октябрьской революции Ярославский — член Московского партийного центра по руководству вооружённым восстанием, член Военно-революционного комитета, первый комиссар Кремля, бежал из Кремля во время восстания юнкеров.
Ярославский был одним из редакторов московских газет «Социал-демократ» и «Деревенская правда». В 1918 примыкал к группе «левых коммунистов» по вопросу о Брестском мире.
В 1918—1919 годах Ярославский — уполномоченный ЦК РКП(б) по проведению мобилизации в Красную армию, комиссар Московского военного округа[4].
В 1919—1921 годах — кандидат в члены ЦК ВКП(б).
В 1919—1922 годах — секретарь Пермского губкома, член Сибирского областного бюро ЦК РКП(б). В 1921—1923 годах — член ЦК РКП(б). В 1921 году — секретарь ЦК и член Оргбюро ЦК РКП(б). В 1921 году был государственным обвинителем на процессе Романа Унгерна.
Ярославский был старостой Общества бывших политкаторжан, а с 1931 года — председатель Всесоюзного общества старых большевиков и Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев (1929—1935). Был членом редколлегии «Правды», журналов «Большевик» и «Историк-марксист», газеты «Безбожник», редактором «Исторического журнала»[3].
В 1923—1934 годах — член Центральной контрольной комиссии (в 1923—1934 годах член Президиума, в 1923—1926 член Секретариата, в 1924—1934 секретарь Партколлегии Центральной контрольной комиссии). Кандидат в члены Исполкома Коминтерна (1928).
В 1934—1939 — член Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).
C 1939 года до смерти — член ЦК ВКП(б).
С 28 января 1939 года — академик АН СССР по специализации: история. Руководил кафедрой истории ВКП(б) в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б) и лекторской группой ЦК.
Ярославский был членом ЦИК СССР, депутатом Верховного Совета СССР[3].
С начала 1930-х Ярославский — активный сторонник Сталина.
На XVII съезде ВКП(б) заявил: «Товарищ Сталин был наиболее зорким, наиболее далеко видел, наиболее неуклонно вёл партию по правильному, ленинскому пути».
В 1939 году написал книгу «О товарище Сталине». Одну из глав книги Ярославский назвал «Вождь народов». Главная её идея: «Рядом с Лениным, начиная с конца 1890-х годов, и всегда вместе с Лениным, всегда по одной дороге, никогда не сворачивая с этого пути, идёт товарищ Сталин…»[5]. В этой книге-панегирике Ярославский несколько раз подчёркивает «беспощадность Сталина к врагам»[6].
Был автором большого числа других публикаций по истории Коммунистической партии и революции.
В годы Великой Отечественной войны статьи и речи Ярославского призывали бойцов Красной Армии и всех советских людей к стойкости и мужеству, полному разгрому врага. С. Л. Фирсов отмечает, что Ярославский «вынужден был по воле Сталина в первые месяцы войны написать статью „Почему религиозные люди против Гитлера“, тональность которой кардинально отличалась от тональности всех его антирелигиозных статей, написанных до того»[7].
Умер 4 декабря 1943 года в Москве от рака желудка[1]. После смерти был кремирован, прах помещён в урне в Кремлёвскую стену на Красной площади. В 1953 году, во время дела врачей, некоторым врачам было предъявлено обвинение в преступной халатности, которая выражалась в «запоздалом диагностировании» рака желудка у Ярославского[1].
Награды и премии
- орден Ленина (1938).
- Сталинская премия первой степени (194]) за коллективный научный труд «История гражданской войны», том 2 (1942). Вместе с другими лауреатами (всего 15 человек) передал в марте 1943 года 400 000 рублей в Фонд обороны на строительство танковой колонны «За передовую науку».
Именем Ярославского были названы улицы в ряде городов. Например, в Ярославле его имя в 1944—1993 годах носила Большая Фёдоровская улица, на которой стоит церковь Николы Пенского (до «перестройки» — единственная действовавшая в старой части города), служившая кафедральным собором Ярославской епархии.
Именем Ярославского в 1974 году был назван теплоход Дальневосточного морского пароходства.
Безбожник
Н. С. Хрущёв вспоминал, что в ВКП(б) Ярославского называли «советским попом», так как в 1920—1930-х годах он являлся главным авторитетом партии по «церковному вопросу», был одним из главных инициаторов и руководителей антирелигиозной политики советского руководства.
С 1925 года Ярославский — председатель Центрального совета Союза воинствующих безбожников (1925—1943). В 1923 году вышла его книга «О религии».
Ярославскому принадлежит ставшая знаменитой в СССР максима: «Борьба против религии — борьба за социализм». Был редактором журналов «Безбожник», «Безбожный крокодил», «Безбожник у станка», под его руководством издавалось множество антирелигиозных брошюр, плакатов и открыток.
Журнал «Безбожник» печатал статьи большевистских лидеров, дававшие ориентиры для деятельности местных партийных и советских структур, такие как «…выселение богов из храмов и перевод в подвалы, злостных — в концлагеря» (из статьи Николая Бухарина).
В конце 1920-х годов Ярославский выступал за запрет на исполнение церковной музыки, в том числе Петра Чайковского, Сергея Рахманинова, Моцарта, Баха, Генделя и других композиторов. «В данный момент, — писал Ярославский, — церковная музыка, хоть бы и в лучших её произведениях, имеет актуально-реакционное значение»[8].
При участии Ярославского составляли списки запрещённых книг, в которые вошли произведения Платона, Иммануила Канта, Владимира Соловьёва, Льва Толстого, Фёдора Достоевского и др. Все свои действия Ярославский теоретически обосновывал, например: «Толстой в настоящее время, если брать его отрицательное отношение к государству, если взять его отрицательное отношение к классовой борьбе, его враждебность к науке, является выразителем идей и настроений социальных прослоек, не имеющих никакого будущего, политическое значение которых для сегодняшнего дня ничтожно».
…одним из убежищ, одним из прикрытий для крестьянина, который не хочет в колхоз… остается религиозная организация с гигантским аппаратом, полторамиллионным активом попов, раввинов, мулл, благовестников, проповедников всякого рода, монахов и монашек, шаманов и колдунов и т. п. В активе этом состоит вся махровая контрреволюция, ещё не попавшая в Соловки, ещё притаившаяся в складках огромного тела СССР, паразитирующая на этом теле.[9]
В частности, Ярославский говорил: «Религия там, где нет знания, религия против науки».
Сочинения
- Отчего нет товаров в деревне, хлеба в городах. — М.: Волна, 1917.
- Н. Г. Чернышевский. — М., 1919.
- Как родятся, живут и умирают боги и богини, М., Красная новь, 1923
- Библия для верующих и неверующих. Ч. 1-5. М., 1923-1925.
- [www.chuhloma.narod.ru/party/gubel1.pdf О партэтике.] Доклад на II пленуме ЦКК РКП(б) 5 октября 1924 г. Л., 1925
- Агитационно-пропагандистская работа Р. К. П. (между XI-м и XII-м съездами). — М.: Красная новь, 1923.
- Что такое «Рабочая Правда». — [Харьков], «Пролетарий», 1924. 29 с. 3 000 экз.
- Вождь рабочих и крестьян. Л., ГИЗ, 1924 — 92 с.
- Жизнь и работа В. И. Ленина. М., ГИЗ, 1924 — 296 с.
- Жизнь и работа В. И. Ленина. Л., ГИЗ, 1924 — 360 с.
- [elib.shpl.ru/ru/nodes/24628-yaroslavskiy-e-m-zhizn-i-rabota-v-i-lenina-23-aprelya-1870-21-yanvarya-1924-l-m-1925#page/1/mode/grid/zoom/1 Жизнь и работа В. И. Ленина. — Л.; М., ГИЗ, 1925 — 356 с.]
- Как вести антирелигиозную пропаганду. М., Безбожник, 1925
- Новая оппозиция и троцкизм. Л., «Прибой», 1926. 160 с.
- [www.chuhloma.narod.ru/party/gubel3.pdf Мораль и быт пролетариата в переходный период], 1926
- Вооруженное восстание в декабре 1905 г. в Москве. М., 1926.
- Завершенный круг. Л., Прибой, 1926
- Партия большевиков в 1917 г. М.—Л., Гос. изд., 1927. 108 с. 65 000 + 30 000 экз.
- «Рабочая оппозиция». «Рабочая группа». «Рабочая Правда». М.—Л., «Молодая гвардия», 1927. 80 с., 10 000 экз.; 2-е изд. М.—Л., Молодая гвардия, 1927. 80 с. 5 000 экз.
- Против оппозиции. Сборник статей. — М.-Л., ГИЗ, 1928.
- Об итогах VI конгресса Коминтерна. [Харьков], «Пролетарий», 1928. 53 с. 20 000 экз.
- 5 лет по пути Ленина. М., ГИЗ, 1929
- За последней чертой. Троцкистская оппозиция после XV съезда. М.-Л., ГИЗ, 1930 — 196 с.
- Краткая история ВКП(б). М.-Л., ГИЗ, 1930
- Третья сила. Статьи 1917—1931 гг., направленные против эсеровской и меньшевистской партий. — М.: Партиздат, 1932.
- Против религии и церкви. Т. 5: Библия для верующих и неверующих / Ярославский Ем. — М.: ГАИЗ. — 1933. — 420 с.
- Тридцатилетие ВКП(б) и наши задачи / Ярославский Ем.- М. Партиздат. 1933.
- Карл Маркс и революционное народничество. М., 1933
- Против религии и церкви. В 4 т. — М., 1935.
- Биография Ленина. — М.: Партиздат, 1934. — 128 с.
- Международное значение Октябрьской революции. М., 1934
- Чего требует партия от коммуниста. М., Партиздат, 1935
- Сталинская конституция и вопрос о религии. М., 1936.
- Антирелигиозная пропаганда и профсоюзы. — М.: Профиздат, 1937.
- Очерки по истории ВКП(б). 3-е изд. Ч. 1. — М., 1937.
- Атеизм Пушкина. — М.: Гаиз, 1937.
- О религиозных пережитках и задачах антирелигиозной пропаганды и агитации. — М.: Гаиз, 1937.
- Библия для верующих и неверующих. М., Гаиз, 1933., 420 с., 25 000 экз.
- Библия для верующих и неверующих. М., Гаиз, 1934., 420 с., 30 200 экз.
- Библия для верующих и неверующих. М., Гаиз, 1936., 420 с., 20 200 экз.
- Библия для верующих и неверующих. — М.: Антирелигиозное изд-во. — 1937. — 406 с., 25 200 экз.
- Библия для верующих и неверующих. М., Гаиз, 1938., 388 с., 20 000 экз.
- Библия для верующих и неверующих / Ярославский Емельян Михайлович. — М.: Госполитиздат. — 1958. — 408 с.
- Библия для верующих и неверующих / Ярославский Емельян Михайлович. — М.: Госполитиздат. — 1959. — 408 с., 150 000 экз.
- Библия для верующих и неверующих. — М.: Госполитиздат. — 1962. — 408 с., 850 000 экз.
- Библия для верующих и неверующих. — М.: Политиздат. — 1965. — 430 с., 135 000 экз.
- Библия для верующих и неверующих / Предисл. М. И. Шахновича. — Л.: Лениздат. — 1975. — 399 с., 200 000 экз.
- [sovphil.narod.ru/atheism/atheism033.rar Библия для верующих и неверующих] / Емельян Ярославский; [Общ. ред., вступит. статья и примеч. д-ра ист. наук М. М. Шейнмана]. — М.: Политиздат. — 1977. — 375 с.: ил., 300 000 экз.
- [web.archive.org/web/20140427194648/scaramouche2004.webs.com/apps/photos/album?albumid=7161454 К 35-летию II съезда РСДРП]. М., 1938
- Биография В. И. Ленина. - М.-Л., Госполитиздат, 1938, 184 с.
- О роли интеллигенции в СССР. — М.: Госполитиздат, 1939.
- О товарище Сталине. — М., Госполитиздат, 1939.
- Анархизм в России, — М., Госполитиздат, 1939. - 120 с., 100 000 экз.
- Биография В. И. Ленина. - М., Госполитиздат, 1940, 216 с.
- Как родятся, живут и умирают боги. М., Воениздат, 1941
- Борьба славянских народов против германского фашизма. — М.: Военмориздат, 1941.
- Биография В. И. Ленина. — М.- Л., изд. АН СССР, 1942.
- В руках Красной Армии судьба нашей Родины. Роль и задачи агитаторов в Красной Армии. (Статьи из газет «Советская Сибирь» и «Красная звезда»). — Новосибирск: Новосибизд. 1942.
- Великая Отечественная война советского народа против гитлеровской Германии. (Статьи из газет и журналов). — М.: Госполитиздат, 1942.
- За боевую, доходчивую, правдивую агитацию. — Пенза: Газета «Сталинское знамя», 1942.
- Советы агитаторам. — М.: Госполитиздат, 1942.
- Тридцать лет большевистской «Правды». — М.: Гос. изд-во политической лит-ры, 1942.
- Фашисты хотят восстановить на Советской земле крепостное право. — М.: Молодая гвардия, 1942.
- Двадцать пять лет советской власти. М., Госполитиздат, 1942
- О религии. — М., Госполитиздат, 1957, 1958.
Семья
- Жена — Кирсанова, Клавдия Ивановна (1888—1947), профессиональный революционер, член РСДРП с 1904 года. Была помощником Я. М. Свердлова в Перми в 1905 году[10]
- Дочь — Ярославская (Губельман) Марианна (1915—2003) — скульптор. Была женой кинооператора Романа Кармена, затем женой полпреда СССР в Испании Марселя Розенберга (1896—1938)[11][12].
- Внук — Роман Кармен (1933—2013), режиссёр, оператор
- Сын — Ярославский Владимир Емельянович (1922— зима 1941/42), лётчик, участник Великой Отечественной войны.
- Сын — Ярославский Фрунзе Емельянович (1924—1983), лётчик, участник Великой Отечественной войны. Генерал-майор авиации.
- Внук — Ярославский Александр Фрунзевич (1949—1979), военный корреспондент[13].
- Дочь — Ярославская (Губельман) Марианна (1915—2003) — скульптор. Была женой кинооператора Романа Кармена, затем женой полпреда СССР в Испании Марселя Розенберга (1896—1938)[11][12].
Память
- В городе Ленинске-Кузнецком имя Ярославского носит один из городских дворцов культуры.
- В Челябинске именем Ярославского названа площадь в историческом центре города. Переименование площади из Соборной в площадь имени пламенного безбожника, вероятно, по мысли идеологов 1930-х годов, носило символический характер.
- В Чите, а также в Новосибирске, Иркутске, Нерчинске, Якутске, Саранске, Перми и Туле имя Ярославского носят улицы. Улица Ярославского есть в Пашковском микрорайоне Краснодара — квартал улицы, на котором находится Свято-Вознесенский храм, носит название «улица Церковная».
- Посёлок Ярославский в Хорольском районе Приморского края.
- Именем Ярославского назван теплоход типа «ОМ», работающий в Якутии[14][15].
Напишите отзыв о статье "Ярославский, Емельян Михайлович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.eleven.co.il/article/15241 Ярославский Емельян] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
- ↑ Ольга Михайловна Генкина // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
- ↑ 1 2 3 Большая советская энциклопедия, 3-е изд.
- ↑ Ярославский Е. М. [leftinmsu.narod.ru/polit_files/books/october_guard_files/388.htm Гвардия Октября. Москва.] — М.: Политиздат, 1987.
- ↑ О товарище Сталине. — М., 1939. — С. 149.
- ↑ Волкогонов Д. А. Сталин. — М., 1991.
- ↑ Фирсов, 30.10.2002.
- ↑ [www.hrono.ru/biograf/bio_ya/jaroslavski_em.php Ярославский Емельян Михайлович]. Проверено 6 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fsd6ilw2 Архивировано из первоисточника 14 апреля 2013].
- ↑ Емельян Ярославский. Соцсоревнование и антирелигиозная пропаганда. // Правда. — 1 мая 1929
- ↑ Свердлова К. Т. Яков Михайлович Свердлов. — 4-е изд. — М.: Мол. гвардия, 1985.
- ↑ [www.pseudology.org/Abel/Rozenberg_MI.htm Биография М. И. Розенберга на сайте www.pseudology.org]
- ↑ [www.museum.sakha.ru/show.php?i=759 Музеи Якутии]
- ↑ [baza.vgd.ru/1/13981/ Данные на сайте Всероссийское генеалогическое древо]
- ↑ [fleetphoto.ru/ship/11056/ Емельян Ярославский – Тип ОМ, проект 252П — Водный транспорт]
- ↑ [commons.wikimedia.org/wiki/Category:Yaroslavskiy_(ship,_1954) Category:Yaroslavskiy (ship, 1954) - Wikimedia Commons]
</ol>
Литература
- Абрамов А. У Кремлёвской стены. — М., 1978. С. 253—255.
- Агалаков В. Т. Ем. Ярославский в Сибири. — [Иркутск], 1964.
- Воскобойников В. М. Товарищ Емельян. — Л.: Детская литература, 1979.
- Григорьев Б. Г., Кутьев В. Ф. Боец и летописец революции. — М., 1960.
- Ленин В. И. Поли. собр. соч., 5 изд., Справочный том, ч. 2. С. 490.
- Минц И. И. О Емельяне Ярославском. — М., 1988.
- О Емельяне Ярославском. Воспоминания, очерки, статьи. — М.: Политиздат, 1988.
- Рубан В. А. Емельян Ярославский в «Правде» 1918—1919 гг. — Киев: Изд-во КГУ, 1959.
- Савельев С. Н. Емельян Ярославский — пропагандист марксистского атеизма. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1976.
- Торчинов В. А., Леонтюк А. М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. — Санкт-Петербург, 2000.
- Фатеев П. С. Е. М. Ярославский. (Партийные публицисты). — М.: Мысль, 1980.
- Фирсов С. Л. [www.ng.ru/ng_religii/2002-10-30/7_ussr.html Была ли безбожная пятилетка?] // «Независимая газета»-Религии. — 30.10.2002. [www.peeep.us/2378281f Архивировано] из первоисточника 25 июня 2014.
Ссылки
- [oldbelievers.wordpress.com/2012/04/18/old-believer-spiritual-resistance-in-1930s/ Прокол Ярославского на безбожном выступлении в Тагиле]
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:703951 Ярославский, Емельян Михайлович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- [www.hrono.ru/vkpb_17/12_4.html Речь товарища Ярославского на XVII съезде ВКП(б). (Заседание 1 февраля 1934 г., вечернее)]
- [www.hrono.ru/biograf/yaroslavski.html Биография на hronos.km.ru]
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52954.ln-ru Профиль Емельяна Михайловича Ярославского] на официальном сайте РАН
- [annales.info/sbo/bibliogr/yarosl.htm Список работ по краеведению Якутии]
Отрывок, характеризующий Ярославский, Емельян Михайлович
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.
В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Категории:
- Родившиеся 3 марта
- Родившиеся в 1878 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Чите
- Умершие 4 декабря
- Умершие в 1943 году
- Умершие в Москве
- Кавалеры ордена Ленина
- Лауреаты Сталинской премии
- Политики по алфавиту
- Революционеры России
- Делегаты IV съезда РСДРП
- Делегаты XVII съезда ВКП(б)
- Государственные деятели СССР
- Политические псевдонимы
- Действительные члены АН СССР
- Депутаты Верховного Совета СССР 1 созыва
- Члены ЦК КПСС
- Члены Всероссийского Учредительного собрания
- Члены Центральной контрольной комиссии ВКП(б)
- Родившиеся в Забайкальской области
- Похороненные в некрополе у Кремлёвской стены
- Большевики
- Левые коммунисты
- Борьба с религией в СССР
- Ссыльные в Якутии
- Персоналии:Якутск
- Члены ЦИК СССР
- Члены Оргбюро ЦК ВКП(б)
- Секретари ЦК КПСС
