Снядецкий, Анджей
| Анджей Снядецкий | |
| Jędrzej Śniadecki | |
 | |
| врач, биолог, химик | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
А́нджей Сняде́цкий (польск. Jędrzej Śniadecki, лит. Andrius Sniadeckis; 30 ноября 1768, под Жнином, Быдгощское воеводство, Речь Посполитая — 12 мая 1838, Вильна, Российская Империя) — врач, биолог, химик; профессор Виленского университета, младший брат Яна Снядецкого.
Биография
Родился 30 ноября 1768 года под Жнином в Быдгощском воеводстве (ныне Куявско-Поморское воеводство, Польша). Сын пивовара и бургомистра местечка Жнин, младший брат Яна Снядецкого и отец Людвики Снядецкой и Зофьи Снядецкой.
Изучал в Ягеллонском университете в Кракове медицину. Совершенствовался в Павии, Вене, Эдинбурге. В Эдинбургском университете, обучаясь у профессора Джозефа Блэка (1728—1799), заинтересовался химией.
Виленский период
По рекомендации брата Яна Снядецкого был в 1797 году назначен профессором химии в виленской Главной школе, вскоре преобразованной в императорский Виленский университет (1803). Лекции читал на польском языке. По его инициативе было сооружено специальное здание для преподавании химии и оборудована лаборатория. Написал первый польский учебник химии (2 тома, 1800) и трёхтомный труд по биохимии (1804—1811).
В 1823—1838 годах проживал на улице Большой в так называемом доме Франка[1]. Участвовал в обществе шубравцев (szubrawców, «бездельников») и в издаваемых ими сатирических «Уличных ведомостях» („Wiadomości Brukowe“). Один из основателей и активных сотрудников журнала „Dziennik Wileński“.
По ликвидации университета в 1832 году — профессор Виленской Медико-хирургической академии.
Талантливый врач, был со дня основания председателем Медицинского общества в Вильне (1806—1836).
Достижения
Считается отцом польской химии как учёный, разработавший основы польской химической номенклатуры и терминологии, и автор первого польского учебного пособия по химии („Początki chemii“, 1800). Оно пользовалось успехом и повторно выпускался в 1807 и 1816—1817.
Его труд «Теория органических существ» (3 тома, 1804—1811) — одна из первых монографий в области биохимии в мировой литературе. В книге рассматриваются закономерности развития живых организмов и биологические процессы как результат обмена веществ. Свою теорию Снядецкий основывал на новейших достижениях физиологии. Труд был переведен на немецкий (1810—1821), французский языки (1825), повторно выпускался в Вильне (1838, 1861), в Польше (1905).
Пропагандировал гигиену и диетику, а также физическое воспитание, которое благодаря ему стало проводиться в школах.
Систематически анализируя платину, обнаружил неизвестный ранее металл, который назвал вестием (vestium), по названию открытой в 1807 году малой планеты Весты. В 1808 году известил об этом петербургскую Академию наук и прочитал об этом публичный доклад в Вильне. Однако в том же году французский Институт науки заявил, что такого металла не существует. Позднее выяснилось, что описанные Анджеем Снядецким свойства вестия совпадают со свойствами рутения, открытого в 1844 году профессором Казанского университета К. К. Клаусом (1796—1864).
Труды
Писал труды по химии, биохимии, также литературно-критические статьи и сатирические фельетоны.
- Początki chemii («Начала химии», 1800)
- Teorja jestestw organicznych («Теория органических существ», 1804—1811)
- O fizycznym wychowaniu dzieci
Увековечение
Отделение медицинских наук Польской академии наук ежегодно вручает премию имени Анджея Снядецкого, учреждённую в 1972 году. Премия вручается учёным и группам учёных за наиболее выдающиеся достижения в развитии медицинских наук. С 1979 года премия вручается вместе с бронзовой медалью Анджея Снядецкого.[2] Награда относится, наряду с премиями Фонда польской науки, к наиболее престижным научным наградам Польши.[3] Имя Снядецкого носят лицеи в Быдгощи, Кельце, Лодзи, Ольштыне и других городах Польши. В ноябре 2008 года на химическом факультете Вильнюсского университета по улице Наугардуко (Naugarduko g. 24) открыта специально оборудованная аудитория Анджея Снядецкого.[4][5]
Напишите отзыв о статье "Снядецкий, Анджей"
Примечания
- ↑ Lietuvos TSR istorijos ir kultūros paminklų sąvadas. 1. Vilnius. Vilnius: Vyriausioji enciklopedijų redakcija, 1988. P. 207—209. (лит.)
- ↑ [dzialnauki.wum.edu.pl/files/Regulamin%20przyznawania%20Nagrody%20im.%20J%C4%99drzeja%20%C5%9Aniadeckiego.pdf Regulamin Nagród Naukowych Wydziału Nauk Medycznych PAN] (польск.) (pdf)(недоступная ссылка — история) (2001). Проверено 10 февраля 2009.
- ↑ [miasta.gazeta.pl/lodz/1,35153,1817141.html Nagroda im. Śniadeckiego dla łodzian] (польск.). Gazeta.pl Łódź. Agora SA (9 декабря 2003). Проверено 10 февраля 2009. [www.webcitation.org/61Av3uFny Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ [www.vu.lt/lt/naujienos/p:5/1432/ Atidaroma chemiko A. Sniadeckio auditorija] (лит.). Naujienos. Vilniaus universitetas (26 ноября 2008). Проверено 10 февраля 2009. [www.webcitation.org/61Av56KUS Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ [www.vilnensis.vu.lt/fakultetuose/36-fakultetuose/444-chemijos-fakultete-atidaroma-andriaus-sniadeckio-auditorija Chemijos fakultete atidaroma Andriaus Sniadeckio auditorija] (лит.). Universitas Vilnensis. Vilniaus universitetas (28 ноября 2008). Проверено 10 февраля 2009. [www.webcitation.org/61Av6aOGS Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
Отрывок, характеризующий Снядецкий, Анджей
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
