Ендогуров, Сергей Иванович

Сергей Иванович Ендогуров
Имя при рождении:	Ендогуров Сергей Иванович
Дата рождения:	11 октября 1864(1864-10-11)
Место рождения:	Петербург
Дата смерти:	4 декабря 1894(1894-12-04) (30 лет)
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Жанр:	пейзаж
Учёба:	Морское училище (1884)
Стиль:	классический реалистичный пейзаж
Работы на Викискладе

Сергей Иванович Ендогуров (* 11 октября 1864, Петербург — † 4 декабря 1894) — русский художник, акварелист, мастер классического пейзажа. Младший брат живописца Ендогурова И. И. (1861—1898). Работы художника находятся в собраниях Государственного Русского музея (Санкт-Петербург), Государственной Третьяковской галереи (Москва), в региональных музеях и галереях России.

Биография и творчество

Сергей Иванович Ендогуров родился как второй ребёнок в семье потомственного морского офицера, контр-адмирала Российского Императорского флота, Ивана Андреевича Ендогурова (1812—1871) и Марии Фёдоровны Андреевой (урождённой Юрьевой, дочери адмирала Ф. А. Юрьева). Следуя примеру отца, С. Ендогуров окончил Морское училище (1884), затем служил морским офицером. Участвовал в кругосветном плавании на клипере «Вестник» (август 1885—июнь 1888). В отличие от старшего брата Ивана Сергей Ендогуров не получил специального художественного образования. Со временем свой рано проявившийся художественный талант он с успехом применил в акварельной живописи. С 1889 года С. Ендогуров становится членом Общества русских акварелистов, на выставках которого экспонирует свои замечательные работы. Много путешествуя по стране и за рубежом, художник за свою недолгую жизнь оставил большое количество акварелей с видами мест, в которых побывал: «Берег ручья» (1884, ГРМ), «Италия», «Пейзаж», «Ручеёк» (ок. 1889), «Мастерская И.С» (ок. 1889), «Морской вид в Норвегии» (1890, ГТГ), «Этюд с натуры» (ГРМ), «Залив Палермо» (1893 год (ГТГ), «Утро на Онежском озере» (1890), «Последние листья» (1890), «Итальянский ландшафт», «Парголовское озеро», «Горный пейзаж», «Гавань в Аяччио» (1891), «Пруд, имение графа Платер» (ок. 1893), «Лебеди» 1893), «Зима на Корсике» (1894), «Река Пальон близ Ниццы» и многие др.

Сергей Ендогуров умер 4 декабря 1894 года, как впоследствии и его старший брат, от туберкулёза лёгких.

В 1899 году, спустя год после смерти своего старшего сына, вдова контр-адмирала И. А. Ендогурова М. Ф. Андреева на свои средства учредила при Императорской Академии художеств премию по разделу пейзажной живописи имени своих безвременно ушедших сыновей — братьев И. И. и С.И. Ендогуровых, — «За картину достойнейшему из пейзажистов». Премия вручалась за лучшее произведение пейзажной живописи, выполненное оканчивавшими курс Высшего художественного училища живописи, скульптуры и архитектуры при Академии, и считалась одной из самых престижных и материально значимых того времени (премия существовала до 1917).

Памятью о Сергее Ендогурове стала не только престижная, совместно с его братом имени премия — работы художника широко представлены во многих музеях и галереях России.

Семья

• Отец — Ендогуров Иван Андреевич (23.10.1812—19.06.1871), контр-адмирал Российского Императорского флота
• Мать — Андреева (в девичестве Юрьева) Мария Фёдоровна
• Брат — Ендогуров Иван Иванович (1861—1898)
• Дочь — Ендогурова Мария Ивановна

Ссылки

• [www.art-catalog.ru/artist.php?id_artist=582 Биография С. И. Ендогурова. Art-каталог.]
• [artinvestment.ru/auctions/41960/biography.html Портал ARTInvestment-RU.]

См. также

• Ендогуровы

Отрывок, характеризующий Ендогуров, Сергей Иванович

Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.