Енисейские кыргызы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Енисейские киргизы
Численность и ареал

Южная Сибирь, Монголия, Тянь-Шань

Археологическая культура

Таштыкская культура, чаатас, Аскизская культура, сууктер

Язык

древнекыргызский язык, Тюркская группа

Религия

Шаманизм

Родственные народы

Гаоцзюй, Телэ, Телеуты, Теленгиты, раннесредневековые тюркские народы

Происхождение

Динлины

Енисе́йские киргизы (древние киргизы, кит. упр. 黠戛斯, пиньинь: xiájiásī, палл.: сяцзясы) — древний тюркский народ, проживавший в районе Саяно-Алтая; родственный динлинам и предки современных хакасов, киргизов[1][2][3][4][5], алтайцев, фуюйских киргизов и сарыг-югуров.





Киргизы в хуннское время

Первое упоминание о киргизах содержится в «Исторических записках» Сыма Цяня в связи с подчинением их [прото]государственного образования хунну (201 год до н. э.)[6]. Китайский источник IX века описывает древних киргизов как европеоидов: «…[они] вообще рослы, с рыжими волосами, с румяным лицом и голубыми глазами. Чёрные волосы считались нехорошим признаком»[7]. Китайцы считали, что у киргизов было собственное государство Цзянькунь (堅昆) (или Цзюу 居勿, Цзегу 結骨), население которого считали смешанным с динлинами. По легенде, правили киргизами потомки хуннского чжуки-князя, китайского полководца Ли КирЛина (李陵).

Кыргызы при тюрках и уйгурах

В VVIII веках киргизы были подчинены жужаням, Тюркскому каганату, Уйгурскому каганату. При уйгурах киргизов было довольно много: больше 100 000 семейств и 80 000 воинов. От земель кыргызов до ставки уйгурского кагана было 3000 ли или 40 дней пути на верблюдах[8].

Описание страны

В китайских хрониках сохранилось достаточно подробное описание страны киргизов, составленное посольством, шедшим из Ордоса через Уйгурский каганат в земли киргизов. В 841 году по указу императора династии Тан У-цзуна чиновники ритуального приказа опросили киргизских послов и составили следующее описание их страны.

Почвы болотистые, зимы снежные. Женщин больше, чем мужчин. Мужчины носят серьги в ушах, по характеру — отважные и сильные. Повсеместны татуировки: у воинов на руках, у замужних женщин на лице. Браки не очень крепкие. Знают месяцы, сезоны и 12-летние циклы годов. Сеют просо, пшеницу, овсюг, ячмень. Муку делают ручными жерновами. Сеют в апреле, жнут в октябре. Делают пиво. Овощи и фрукты не выращивают. Разводят крупных и сильных лошадей. Много коров, овец, меньше верблюдов. Лошадьми и овцами платят калым, богачи дают 100—1000 голов. Стада богачей в несколько тысяч голов коров. Из еды предпочитают мясо и молоко, для правителя делают пиво и пироги.

Охотятся на тарпанов, козулей, дзеренов, баранов, оленей, чернохвостых коз. Ловят рыбу, судя по описанию — осётры. Охотятся на птиц: гуси, утки, ястребы, сороки, орлы. В их стране растут деревья: берёзы (больше всего), сосны, ива, ель, вяз. Добывают золото, железо, олово для чего вырывались шахты, которые местные жители позже именовали чудские копи. Во время дождя (?) выплавляли железо называемое цзяша (迦沙) из которого делали крайне острое оружие, поставляемое тюркам.

Носят белые валяные шляпы, пояса с точилом. Бедные одеваются в овчины и шляп не носят. Женщины одеваются в шерстяные платья или привозной шёлк. Зимой живут в избах, покрытых корой. На войне используют луки, знают знамёна, у всадников есть деревянные щитки для рук и ног, наплечники от сабельных ударов и стрел. Воинов собирают из всех родов.

Правителя называют «ажо» (阿熱) и династия также называется Ажо.[9] Перед домом царя установлено знамя, он одевается в соболью шапку зимой и колпак с золотым ободом летом. Его ставка у поросших лесом гор (青山), вокруг деревянные стены. Шатёр ажэ называется мидэджи (密的支).

Народ платит подати соболями и белками. Есть чиновники шести разрядов. Военные: семь министров, трое командующих, десять чжиши (職使). Гражданскими делами занимаются 15 чанши (長史), остальные чиновники не имеют определённого числа. За бегство в сражении, нерадивости в посольстве, подачу плохого совета царю, и за воровство рубят голову. Если у вора жив отец, то он должен носить с собой голову сына до самой смерти.

Из инструментов знают флейту, бубен, Шэн, бамбуковый рожок (觱篥), барабан. Любят канатоходцев и представления с обученными животными.

Жертвы духам приносят в поле в любое время. Шаманов называют «гань» (甘, ср.). На свадьбах платят калым. На похоронах оплакивают покойного, три раза обёртывают его в саван и сжигают, через год останки зарывают и снова оплакивают.

Язык их взаимопонимаем с уйгурским, знают письменность[10].

Разгром уйгуров и расселение киргизов

В первой половине VII века кыргызы попали в зависимость от сюеяньто, и уйгуры поставили к ним наместника (кит. 頡利發) для надзора. Впрочем, сохранилась власть царя и его трёх советников: цисибэя (кит. 訖悉輩), цзюшабобэя (кит. 居沙波輩), амибэя (кит. 阿米輩).

В 648 году сюеяньто были разгромлены империей Тан, и многие уйгуры вступили в танское подданство. Кыргызы решили отправить послов к императору. Ко двору приехал старейшина Сылифа Шибоку Ачжань (кит. 俟利發失缽屈阿棧). На пиру он попросил императора сделать его своим вассалом. Император велел принять земли этого старейшины под названием губернаторства цзянькунь (кит. 堅昆府), старейшина получил военное звание цзо туньвэй да цзянцзюнь (кит. 左屯衛大將軍, ранг неясен), назначен главой округа (都督, дуду) и подчинён Яньжаньскому наместничеству (燕然都護).

С 650 по 683 гг. отправили 2 посольства в Китай.

В 707—710 гг. прислали подарки императору Тан Чжун-цзуну, и он упомянул, что выделяет кыргызов из своих вассалов из-за близости происхождения[11].

С 712—756 гг., при императоре династии Тан Сюань-цзуне, четыре раза присылали подарки.

В 758 году уйгуры Моян-чура завоевали кыргызов. Похоже, кыргызы разделились на несколько княжеств. Были налажены связи с арабами-даши (приходили караваны с узорчатыми тканями), Тибетской империей, карлуками, которых использовали как проводников на караванных путях. Ажэ получил от тюрок титул пигадуньцзецзинь (кит. 毗伽頓頡斤, пига=бильге=мудрый).

В 840 году они разгромили Уйгурский каганат и образовали Кыргызский каганат, более 80 лет бывший подавляющей силой в Центральной Азии. Примерно в 818 году Ажэ объявил себя каганом, свою мать (она была из тюргешей) — ханшей-вдовой (可敦), жену (она была дочь тибетского генерала) — ханшей. Уйгуры отправили армию во главе с министром, но не смогли победить. Война продлилась 20 лет, и уйгуры не достигли успехов. Ажэ уверовал в скорую победу. У уйгур случилось междуцарствие, и старейшина Цзюйлу Мохэ (кит. 句錄莫賀) привёл кыргызскую армию в столицу уйгуров. Хара-балгас был сожжён, посреди пепелища Ажэ поставил свою золотую палатку. В числе трофеев к нему попала Тайхэ (кит. 太和公主), китайская царевна и вдова четырёх каганов. Каган перенёс ставку в горы Лаошань и отправил китайскую царевну с эскортом в Тан, но по пути напал Уге-хан и забрал царевну. Каган отправил Чжуу Хэ Су (кит. 註吾合素) к императору, чтобы поведать о случившемся.

В 841 году к императору династии Тан У-цзуну прибыл кыргызский посол. Император очень радушно принял его, поставил его выше посла из государства Бохай (кит. 渤海). Распорядитель (кит. ) Чжао Фан (кит. 趙蕃) отправился к кагану с ответным визитом. Также император приказал министрам и чиновникам из «Ритуального приказа» (кит. 鴻臚寺) опросить послов и составить описание страны кыргызов. Министр Дэ Юй (德裕) предложил составить родословную Ажэ и написать его портрет.

Ажэ стал преследовать Уге-хана, укрывшегося у маленького племени «чёрнотележников», и попросил у Тан поддержки. Но империя невероятно ослабла и держалась только по причине уничтожения уйгур и распада Тибета. Император приказал наградить Ажэ титулом Цзун Инсюну Ченмин кэхань ({{lang-cn|宗英雄武誠明可汗ЪЪ), но в 846 году Тан У-цзун умер, не успев отправить послов, и новый император Тан Сюань-цзун не стал торопиться. На общем совете высших чинов решили, что титулы давали уйгурам, когда они были сильны и если награждать и кыргызов, то они возгордятся и станут опасны. Император отозвал грамоту.

В 847 году кыргызы совершили крупный поход на Амур против бежавших туда уйгуров и укрывшего их племени шивэй, в походе принимало участие 70 тысяч всадников во главе с министром Або[12].

В 847 году каган умер. Император дал новому кагану титул Ину Чен Ми кэхань (英武誠明可汗).

С 860—874 гг. кыргызы три раза присылали послов в Тан. После историки не вели записей.

Впоследствии каганат распался на несколько княжеств, включенных Джучи в 1207 г. в состав Монгольской империи.

Разделение кыргызов и вытеснение их из Южной Сибири

Енисейские кыргызы в долине Енисея и горах Алтая стали родоначальниками современных хакасов.

Кыргызы Южной Сибири имели в начале XVII века конфедерацию четырёх княжеств (большая часть которых находится на территории современной республики Хакасии РФ)— улусов, получившую в русских источниках название Киргизская землица, в таком составе:

Енисейские кыргызы около 100 лет сдерживали продвижение русских в Южной Сибири, однако в основной массе были вынуждены в 1703 г. покинуть Хакасско-Минусинскую котловину. В 1667 и 1679 гг. кыргызский полководец бек Иренек дважды осаждал Красноярский острог, основанный в 1628 году именно для защиты от набегов кыргызов. Кыргызы Енисея были в своей массе уведены в Джунгарию в 1703 г. После ее разгрома Цинами в 1757/1758 гг. уцелевшая часть кыргызов была депортирована в Маньчжурию.

Другими потомками енисейских кыргызов являются современные кыргызы, на что указывали многие ведущие тюркологи и историки, такие как Г. Ф. Миллер, И. Э. Фишер, В. В. Радлов, А. Н. Бернштам и др. Антрополог и историк В. П. Алексеев, после проведения анализа антропологических материалов, также высказался в пользу родства енисейских кыргызов и современных киргизов[13].Еще одними потомками древних киргизов являются фуюйские кыргызы, проживающие в провинции Фуюй КНР[14], и сарыг-югуры, проживающие в китайской провинции Ганьсу[15].

Первоначальный язык кыргызов — древнекыргызский — является предком современных языков хакасской подгруппы (см. тюркские языки): чулымского, фуюйско-кыргызского (небольшая группа в Маньчжурии), хакасского,шорского, сарыг-югурского, алтайского и киргизского[15].

Напишите отзыв о статье "Енисейские кыргызы"

Примечания

  1. Миллер Г.Ф. Описание Сибирского царства и всех произошедших в нём дел от начала, а особливо от покорения его Российской державе, по сии времена.. — 1750. — С. 12-19.
  2. Фишер И.Э. Сибирская история.. — 1774..
  3. Валиханов Ч.Ч. Записки о киргизах. — Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985. — Т. 2. — С. 59.
  4. Радлов В.В. Этнографический обзор турецких племён Сибири и Монголии. — Иркутск, 1929. — С. 20. — 1 с.
  5. Бернштам А.Н. История киргиз и Киргизстана с древнейших времён до монгольского завоевания // Краткие сообщения института истории материальной культуры.. — 16. — 1947. — С. 176. — 1 с.
  6. [www.analitika.org/article.php?story=20060627223426277 Керимбекова Н. Формирование этнической территории и государственной границы Кыргызстана]
  7. [www.kyrgyz.ru/?page=67 Худяков Ю. С. Проблемы истории древних кыргызов]
  8. Верблюд проходит около 50 км в день по хорошей дороге
  9. 其君曰「阿熱」,遂姓阿熱氏
  10. вероятно Древнетюркское руническое письмо
  11. Правящая фамилия Ли 李 происходила от тюрок по крайней мере с женской стороны.
  12. [www.nbdrx.ru/pdf/Kyzlasov/ax0000014_4.pdf История Хакасии: с древнейших времен до 1917 года. РАЗДЕЛ II. ХАКАСИЯ В ЭПОХУ ФЕОДАЛИЗМА. (VI — первая половина XIX в.). Глава 3. ДРЕВНЕХАКАССКОЕ ГОСУДАРСТВО (VI—XIII вв.). ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ. 4. Древнехакасское государство в IX—XII вв.]. — Москва : Издательская фирма «Восточная литература», 1993. — С. 68.</span>
  13. Алексеев В.П. Хакасы, енисейские киргизы, киргизы // Труды Киргизской археолого-этнографической экспедиции. — 1956. — Т. 1. — С. 114-115. — 2 с.
  14. Бутанаев В. Я., Худяков Ю. С. История енисейских кыргызов. Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н. Ф. Катанова, 2000
  15. 1 2 Мудрак О. [www.polit.ru/article/2009/04/30/mudrak/ Язык во времени. Классификация тюркских языков - ПОЛИТ.РУ]. www.polit.ru. — «На территория Сибири есть тюркские языки. Туда входят языки Хакасии, Алтая, Чулыма, Тувы и якутский язык. Сюда же входит киргизский, хотя сейчас они живут на территории Средней Азии. Их выделение и миграция во второй половине XI в. совпадает с сарыг-югурским обособлением, которые родственны хакасам, и живут сейчас на территории Китая в провинции Ганьсу. Они появляются на данных территориях со времен распада последнего большого Киргизского Каганата. Данную территорию после Тюркских и Уйгурского Каганатов захватывает новый этнический элемент с верхушкой, которая себя называет «кыргыз» и которая по языку родственная современным хакасам, шорцам, чулымцам и алтайцам. В это время на территорию Киргизию мигрирует часть населения с Алтая, а часть населения остается в самом начале Шелкового Пути. С ликвидацией Каганата прекращается контакт с остальным населением и они формируются как отдельные языки.»  Проверено 6 августа 2016.
  16. </ol>

Литература

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.
  • [www.eurasica.ru/articles/kyrgyz/kitayskie_pismennye_istochniki_o_drevnih_kyrgyzah/ Китайские письменные источники о древних кыргызах] // Подготовлены для сайта www.kyrgyz.ru С. Угдыжековым.
  • Азбелев П. П. Древние кыргызы. Очерки истории и археологии. [kronk.spb.ru/mono/mono.htm Онлайн версия].
  • Азбелев П. П. [web.archive.org/web/20080615185855/kronk.narod.ru/library/azbelev-pp-1989.htm Значение архивных материалов для изучения культуры енисейских кыргызов]. // Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательской работе музеев. Красноярск: 1989, с.131-133.
  • Бичурин Н. Я. (Иакинф) [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/Bicurin/Sobr_sved_o_narodach/Tom_I/frametext73.htm Собрание сведений…{/}I. Хакяньсы. Хагас ]
  • Бутанаев В. Я. [www.eurasica.ru/articles/library/vya_butanaev_kyrgyzskoe_gosudarstvo_vi_v_ne__1207_gne/ Кыргызское государство (VI в. н. э. — 1207 г.н. э.)]
  • Бутанаев В. Я., Худяков Ю. С. История енисейских кыргызов. Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н. Ф. Катанова, 2000.
  • Грач А. Д., Савинов Д. Г., Длужневская Г. В. [web.archive.org/web/20100110220031/kronk.narod.ru/library/grach-ad-1998.htm Енисейские кыргызы в центре Тувы (Эйлиг-Хем III как источник по средневековой истории Тувы)]. М.: Фундамента-Пресс, 1998. 84 с.
  • Длужневская Г. В. [archive.is/20121225061702/kronk.narod.ru/library/dluzhnevskaya-gv-1982.htm К определению названия археологической культуры енисейских кыргызов VI—XII вв.] // Проблемы археологии н этнографии Сибири (Тезисы докладов конференции). Иркутск: 1982.
  • Длужневская Г. В. [web.archive.org/web/20071202091019/kronk.narod.ru/library/dluzhnevskaya-gv-1994a.htm Енисейские кыргызы. Историко-культурный аспект] // Fasciculi Archaeologiae Historicae. Fasc. VII. Lódź: 1994. С. 9-12.
  • Савинов Д. Г. Археологические данные о связи енисейских и тян-шанских кыргызов в конце I — начале II тыс. н. э. // Вопросы этнической истории киргизского народа. Фрунзе: 1989. С. 77-90.
  • Скобелев С. Г. [www.eurasica.ru/articles/library/sg_skobelev_stvorka_panagii_iz_pogrebeniya_eniseyskogo_kyrgyza_pozdnego_srednevekovya/ Створка панагии из погребения енисейского кыргыза позднего средневековья]
  • Угдыжеков С.А. [www.dissercat.com/content/sotsialnaya-struktura-rannesrednevekovykh-kyrgyzov Социальная структура раннесредневековых кыргызов] / Дисс. на соиск. степ. канд. ист. наук. — Абакан, 2000. — 172 с. Платный доступ.
  • Эсен уулу Кылыч. Древние кыргызы. Кыргызы в Средней Азии.-Бишкек,-1993.-99 с.
  • Эсен уулу Кылыч. Древнекыргызское государство Хагяс.-Бишкек, 1994.-144с.
  • Эсен уулу Кылыч. Хагяс. История енисейских кыргызов (С древнейших времен до нач. XVIII века).(второй вариант).-Ассоциация историков Кырг. Респ., Кырг. гос. унив-т им. И. Арабаева.-Бишкек.-2013.-438 с.
  • Яхонтов С. Е. [web.archive.org/web/20080615185917/kronk.narod.ru/library/yahontov-se-1970.htm Древнейшие упоминания названия «киргиз»] // СЭ. 1970. № 2. С. 110—120.
  • [kronk.narod.ru/library.htm Большая библиография по древним кыргызам]

Ссылки

  • [www.zaimka.ru/kochevie/lion_sibsun.shtml Бобров Л. А. Военная история енисейских кыргызов в IX—XII веках]


Отрывок, характеризующий Енисейские кыргызы

– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.