Епархия Амьена
Поделись знанием:
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
| Епархия Амьена | |
| лат. Dioecesis Ambianensis фр. Diocèse d'Amiens | |
 Собор Нотр Дам де Амьен | |
| Латинский обряд | |
|---|---|
| Главный город | |
| Страна | |
| Дата основания | |
| Кафедральный собор | |
| Митрополия | |
| Приходов |
49 |
| Площадь епархии |
6 277 км² |
| Население епархии |
558 000 чел. |
| Число католиков |
491 000 чел. |
| Доля католиков |
88 % |
| Официальный сайт |
[catholique-amiens.cef.fr/ catholique-amiens.cef.fr] |
Епархия Амьена (лат. Dioecesis Ambianensis, фр. Diocèse d'Amiens) — епархия в составе митрополии Реймса Римско-католической церкви во Франции. В настоящее время кафедра епархии вакантна. Почётные епископы — Жери-Жак-Шарль Лейе, Франсуа-Жак Буссини, Жак-Муас-Эжен Нуаер.
Клир епархии включает 107 священников (100 епархиальных и 7 монашествующих священников), 11 диаконов, 36 монахов, 201 монахинь.
Адрес епархии: Parc de Beauville, Bat. G. 1, 80044 Amiens CEDEX 1, France. Телефон: 322 714600. Факс: 322 927725. Электронная почта — hexagone@nnx.com.
Территория
В юрисдикцию епархии входит 49 приход в департаменте Сомма во Франции.
Кафедра епископа находится в городе Амьен в церкви Нотр Дам де Амьен.
История
Кафедра Амьена была основана в конце III века. По преданию, основателем и первым епископом епархии Амьена был святой Фермен, проповедовавший Евангелие на севере Галлии.
Во время правления императора Константина на могиле святого Фермена на холме Абладен (ныне район Сен-Ашель) был построен первый собор в Амьене.
Следующая волна евангелизации после падения Западной Римской империи началась в VII веке. Миссионерами были основаны аббатства Сен-Валери, Сен-Рикье, Фармутье и Корбье. В XI и XII веках в епархии появились новые известные монастыри, такие как Валуар, Гард и Бертекур.
В период Контрреформации в Амьене вели активную деятельность иезуиты, которые в 1604 году открыли в городе школу, а в 1624 году основали епархиальную семинарию.
Во время Великой Французской революции епископ Луи-Шарль де Машоль был вынужден оставить кафедру и бежать в Турне. Только после конкордата 1801 года в епархии установился мир. 29 ноября 1801 года в состав епархии Амьена вошла территория упразднённой епархии Бове, но уже 6 октября 1822 года епархия Бове была восстановлена на прежней территории. С 1801 по 1822 год епархия Амьена входила в состав церковной провинции Парижа, а затем была возвращена в состав митрополии Реймса.
Ординарии епархии
- святой Фирмин I (конец III века)
- святой Евлогий (325—357)
- святой Фирмин II Исповедник (IV век)
- Леодард (V век)
- Авден (450—484)
- Эдибий (484—524)
- Беат (524—554)
- святой Гонорат (554—600)
- святой Сальвий (600—615)
- святой Берхунд (615—644)
- Бертефрид (644—670)
- Теодефрид (670—681)
- Деодат (VII век)
- Дадо (VIII век)
- Урсиниан (692—697)
- Доминик (VIII век)
- Кристиан (723—740)
- Раимберт (740—767)
- Витульф (767—777)
- Георгий (777—780)
- Иессей (800—836)
- Рагенарий (831—848)
- Хильмерад (849—872)
- Герольд (872—891)
- Отгарий (892—928)
- Дерольд (929—947)
- Тибо I (947—949)
- Рагембальд (949—972)
- Тибо II (972—975)
- Альманн (975—980)
- Готесманн (980—991)
- Фульк I (991—1030)
- Фульк II (1030—1058)
- Ги де Понтьё (1058—1073)
- Фульк III (1076)
- Рауль (1078—1081)
- Рорик (1081—1090)
- Жервен (1091—1102)
- святой Жоффруа I (1104 — 08.11.1115)
- Энгерран де Бове (1115 — 09.11.1127)
- Герен де Шатильон-Сен-Поль (1127—1144)
- Тьерри (1144—1164)
- Робер I де Камера (1164—1169)
- Тибо III д'Эйи (1169 — 30.04.1204)
- Ришар де Жерберуа (02.05.1205 — 14.05.1210)
- Эврар де Фуйуа (1211—1222)
- Жоффруа II д'Э (1222 — 25.11.1236)
- Арнуль де ла Пьер (1236—1247)
- Жерар де Конши (1247—1257)
- Алом де Нёйи (1258—1259)
- Бернар I д'Aббевиль (1259—1278)
- Гильом де Макон (1278 — 04.05.1308)
- Робер II де Фуйуа (1308 — 20.03.1321)
- Симон де Гукан (18.05.1321 — 03.12.1325)
- Жан I де Шершемон (18.02.1326 — 26.01.1373)
- Жан II де Ла Гранж (07.02.1373 — 20.12.1375), бенедиктинец
- Жан III Роллан (03.01.1376 — 17.12.1388)
- Жан IV де Буасси (29.03.1389 — 04.09.1410)
- Бернар II де Шевенон (20.03.1411 — 29.03.1413), назначен епископом Бове
- Филибер де Сольс (14.08.1413 — 10.05.1424), назначен епископом Кутанса
- Жан V д'Аркур (10.05.1424 — 04.03.1433), назначен архиепископом Реймса
- Жан VI Ле Жён (26.04.1433 — 24.10.1436), назначен епископом Теруанна
- Франческо Кондульмер (05.11.1436 — 27.03.1437), апостольский администратор
- Жан VII Авантаж (27.03.1437 — 26.11.1456)
- Ферри де Бовуар (14.01.1457 — 28.02.1473)
- Жан VIII де Гокур (05.07.1473 — 03.05.1476)
- Луи де Гокур (09.09.1476 — 1482)
- Пьер I Версe (07.10.1482 — 10.02.1501)
- Филипп де Клев (14.06.1501 — 09.08.1503), апостольский администратор; назначен епископом Отена
- Франсуа II де Алвен (09.08.1503 — 18.06.1538)
- Шарль Эмар де Денонвиль (09.12.1538 — 23.08.1540)
- Клод де Лонгви де Живри (24.09.1540 — 12.02.1546), апостольский администратор
- Франсуа III де Пислё (12.09.1546 — 1552)
- Никола де Пеллеве (24.08.1552 — 16.12.1562), назначен архиепископом Санса
- Антуан де Креки Канапль (14.07.1564 — 20.06.1574)
- Жоффруа III де Ла Мартони (26.10.1576 — 17.12.1617)
- Франсуа IV Лефевр де Комартен (17.12.1617 — 27.11.1652)
- Франсуа V Фор (23.03.1654 — 11.05.1687)
- Анри Федо де Бру (24.03.1692 — 14.06.1706)
- Пьер II де Сабатье (11.04.1707 — 20.01.1733)
- Луи-Франсуа-Габриэль д'Oрлеан де Ла Мотт (20.03.1734 — 10.07.1774)
- Луи-Шарль де Машо д'Aрнувиль (10.07.1774 — 06.11.1801)
- Жан-Кризостом де Вильяре (09.04.1802 — 17.12.1804), назначен епископом Казале Моферрато
- Жан-Франсуа де Мандоль (17.12.1804 — 14.08.1817)
- Марк-Мари де Бомбель (1817 — 05.03.1822)
- Жан-Пьер де Гальен де Шабон (27.03.1822 — 09.11.1837)
- Жан-Мари Мьолан (22.11.1837 — 07.12.1849), назначен епископом-коадъютором Тулузы
- Луи-Антуан де Салини (07.02.1849 — 12.02.1856), назначен архиепископом Оша
- Жак-Антуан-Клод-Мари Будине (07.04.1856 — 01.04.1873)
- Луи-Дезире-Сезар Батай (19.06.1873 — 09.06.1879)
- Эме-Виктор-Франсуа Гильбер (02.09.1879 — 05.06.1883), назначен архиепископом Бордо
- Пьер Анри Ламазу (03.07.1883 — 10.07.1883)
- Жан-Батист-Мари-Симон Жакене (10.11.1883 — 01.03.1892)
- Рене-Франсуа Рену (26.11.1892 — 30.05.1896), назначен архиепископом Тура
- Жан-Мари-Леон Дизьен (30.05.1896 — 27.03.1915)
- Пьер-Флоран-Андре дю Буа де Ла Вильерабль (01.06.1915 — 16.12.1920), назначен архиепископом Руана
- Шарль-Альбер-Жозеф Леконт (10.03.1921 — 17.08.1934)
- Люсьен-Луи-Клод Мартен (29.05.1935 — 26.12.1945)
- Альбер-Поль Друлер (17.02.1947 — 03.06.1950)
- Рене-Луи-Мари Стурм (19.01.1951 — 27.10.1962), назначен архиепископом Санса
- Жери-Жак-Шарль Лёлье (14.02.1963 — 15.01.1985)
- Франсуа VI Жак Бюссини (28.12.1985 — 06.03.1987)
- Жак-Моиз-Эжен Нуайе (31.10.1987 — 10.03.2003)
- Жан-Люк-Мари-Морис-Луи Буйере (10.03.2003 — 10.10.2013), назначен архиепископом Безансона
- Оливье Клод Филипп Мари Леборнь (с 20.02.2014)
Статистика
На конец 2006 года из 558 000 человек, проживавших на территории епархии, католиками являлись 491 000 человек, что соответствует 88 % от общего числа населения епархии.
| год | население | священники | диаконы | монахи | приходы | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| католики | всего | % | всего | белое духовенство | черное духовенство | число католиков на одного священника |
мужчины | женщины | |||
| 1955 | 415.000 | 464.150 | 89,4 | 493 | 432 | 61 | 841 | 49 | 900 | 669 | |
| 1970 | 470.000 | 512.113 | 91,8 | 387 | 324 | 63 | 1.214 | 72 | 524 | 835 | |
| 1980 | 501.000 | 553.101 | 90,6 | 285 | 253 | 32 | 1.757 | 1 | 56 | 442 | 836 |
| 1990 | 492.000 | 548.000 | 89,8 | 209 | 178 | 31 | 2.354 | 2 | 53 | 351 | 98 |
| 1999 | 482.000 | 547.825 | 88,0 | 146 | 130 | 16 | 3.301 | 6 | 57 | 260 | 54 |
| 2000 | 489.000 | 556.100 | 87,9 | 142 | 129 | 13 | 3.443 | 7 | 50 | 253 | 51 |
| 2001 | 489.000 | 556.100 | 87,9 | 30 | 18 | 12 | 16.300 | 7 | 48 | 232 | 52 |
| 2002 | 489.000 | 556.100 | 87,9 | 128 | 115 | 13 | 3.820 | 6 | 43 | 238 | 54 |
| 2003 | 489.000 | 556.100 | 87,9 | 118 | 107 | 11 | 4.144 | 8 | 41 | 232 | 49 |
| 2004 | 489.000 | 556.100 | 87,9 | 117 | 106 | 11 | 4.179 | 9 | 40 | 211 | 49 |
| 2006 | 491.000 | 558.000 | 88,0 | 107 | 100 | 7 | 4.588 | 11 | 36 | 201 | 49 |
Источники
- Annuario Pontificio за 2007 и предыдущие годы на сайте [www.catholic-hierarchy.org Сatholic-hierarchy.org], страница [www.catholic-hierarchy.org/diocese/damie.html]
- [catholique-amiens.cef.fr Официальный сайт епархии Амьена]
- Pius Bonifacius Gams, [www.wbc.poznan.pl/dlibra/doccontent?id=65154&dirids=1 Series episcoporum Ecclesiae Catholicae], Leipzig 1931, pp. 487–488 (лат.)
- Konrad Eubel, Hierarchia Catholica Medii Aevi, [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002716&mediaType=application/pdf vol. 1], p. 85; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002717&mediaType=application/pdf vol. 2], p. 86; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002718&mediaType=application/pdf vol. 3], p. 106; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002719&mediaType=application/pdf vol. 4], p. 80; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol05eubeuoft#page/81/mode/1up vol. 5], p. 81; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol06eubeuoft#page/79/mode/1up vol. 6], p. 79 (лат.)
- [www.gcatholic.org/dioceses/diocese/amie0.htm Границы епархии Амьена] на сайте [www.gcatholic.org/ gcatholic.org]
Напишите отзыв о статье "Епархия Амьена"
Отрывок, характеризующий Епархия Амьена
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
