Епархия Бове
Поделись знанием:
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
| Епархия Бове | |
| лат. Dioecesis Bellovacensis фр. Diocèse de Beauvais | |
 Собор Святого Петра, Бове | |
| Латинский обряд | |
|---|---|
| Главный город | |
| Страна | |
| Дата основания | |
| Кафедральный собор | |
| Митрополия |
Реймс |
| Приходов |
45 |
| Иерарх |
Жак Бенуа-Гоннен |
| Площадь епархии |
5 855 км² |
| Население епархии |
779 916 чел. |
| Число католиков |
690 000 чел. |
| Доля католиков |
88,5 % |
| Официальный сайт |
[www.catho60.cef.fr ho60.cef.fr] |
Епархия Бове (лат. Dioecesis Bellovacensis, фр. Diocèse de Beauvais) — епархия в составе архиепархии-митрополии Реймса Римско-католической церкви во Франции. В настоящее время епархией управляет епископ Жак Бенуа-Гоннен.
Клир епархии включает 137 священников (120 епархиальных и 17 монашествующих священников), 22 диакона, 41 монах, 194 монахини.
Адрес епархии: 15 rue Jeanne Hachette, B.P. 20636, 60026 Beauvais CEDEX, France. Телефон: 344 062828. Факс: 344 062823.
Территория
В юрисдикцию епархии входит 45 приходов в департаменте Уаза во Франции.
Кафедра епископа находится в городе Бове в церкви Святого Петра. В городах Нуайон и Санлис находятся соборы упраздненных одноимённых епархий. Оба храма освящены в честь Пресвятой Девы Марии.
История
Кафедра Бове была основана в конце III века. По преданию, первым епископом епархии Бове был мученик, святой Люсьен (Лукиан). Имена многих епископов, занимавших кафедру Бове до IX века, впервые встречаются в документах эпохи Средневековья.
После 1013 года епископы Бове получили титул графов и право осуществлять светскую власть в границах епархии.
В XVI веке Луи де Вилье де Лиль-Адам был последним епископом, избиранным капитулом собора. Его преемник Антуан Ласкарис был избран королём Франции. В том же веке, кардинал-епископ Оде де Колиньи принял кальвинизм, за что он был признан виновным в ереси, отлучен от Церкви, лишен кафедры и сана кардинала. В результате этих нестроений, епархия оставалась вакантной в течение шести лет.
После конкордата 1801 года буллой Qui Christi Domini Папы Пия VII от 29 ноября 1801 года епархия Бове была упразднена, а её территория была включена в состав епархии Амьена.
Новый конкордат, заключенный между Святым Престолом и Францией в июне 1817 года, одним из пунктов вклюячал восстановление епархии Бове. Но это соглашение не вступило в силу, поскольку не было ратифицировано парламентом в Париже.
6 октября 1822 года буллой Paternae charitatis Папа Пий VII епархия Бове была окончательно восстановлена на прежней территории с включением в её состав территорий упраздненных епархий Нойона и Санлиса.
12 апреля 1851 года епископам Бове было позволено титуловаться также епископами Нуайона и Санлиса.
Ординарии епархии
- святой Луциан (290);
- Таласис (292);
- Виктор (306);
- Ханар (337);
- Нумиций (350);
- Лицерий (375);
- Темер (375);
- Бертегезиль (392);
- Родомар (418);
- Ансольд (456);
- Риберт (480);
- Когерим (526);
- Ансельм (535);
- Маврин (545);
- Константин (555—561);
- Химберт (VI век);
- Радинг (VI век);
- Додо (580);
- Хильдеман (VI/VII век);
- святой Марин (610);
- Рокоальд (640);
- Мирольд (654);
- Климент (666 — 680);
- святой Константин II (680—697);
- Эркамбертус (700);
- Остринг (VIII век);
- Деодат (740—744);
- Андрей (упоминается в 755);
- Аустринг (770);
- Адальман (792—811);
- Рагимберт (811—821);
- святой Хильдеман (821 — 08.12.844);
- Эрминфрид (846—859);
- святой Одо (861—881);
- Ротгарий (882—883);
- Гонорат (884 — 13.01.901);
- Херлуин (902—921);
- Бовон (921);
- Хильдегар (933—972);
- Валлеран (X век);
- Эрве (987—997);
- Юг (998);
- Роже I де Блуа (1002 — 24.06.1022);
- Герен (1022 — 04.11.1030);
- Дрого (Дрюон) (1035—1058);
- Гильбер (1059 — 12.09.1063);
- Гидо (1063—1085);
- Урсьон де Мелён (1085—1089);
- Фульк де Даммартен (1089—1095) — бенедиктинец;
- Роже II (1095—1096);
- Ансель (12.07.1096 — 21.11.1099);
- Гальон (1100—1104/1105) — назначен епископом Парижа;
- Годфруа де Писслё (1105 — 02.12.1113);
- Пьер де Даммартен (12.06.1114 — 08.11.1133);
- Одо II (1133—1144);
- Одо III (1144—1148);
- Генрих Французский (1149 — 14.01.1162) — назначен архиепископом Реймса;
- Бартелеми де Монкорне (1162 — 17.05.1175);
- Филипп де Дрё (1175 — 04.11.1217);
- Милон де Нантёй (19.12.1217 — 06.09.1234);
- Годфруа де Клермон (25.12.1234 — 1236);
- Робер де Крессонсак (1237—1248);
- Гильом де Гре (1249 — 22.02.1267);
- Рено де Нантёй (31.03.1267 — 27.09.1283);
- Тибо де Нантёй (1283 — 26.12.1300);
- Симон де Клермон де Нель (28.06.1301 — 22.12.1312);
- Жан де Мариньи (08.01.1313 — 14.05.1347) — назначен архиепископом Руана;
- Гильом Бертран (14.05.1347 — 19.05.1356);
- Филипп д’Aлансон (08.06.1356 — 03.07.1359) — назначен архиепископом Руана;
- Жан де Дорман (12.07.1359 — 22.09.1368);
- Жан д’Ангеран (1368 — 24.01.1375);
- Милон де Дорман (31.01.1375 — 17.08.1387);
- Гильом де Вьенн (26.08.1387 — 29.03.1389) — бенедиктинец, назначен архиепископом Руана;
- Тома д’Этутвиль (29.03.1389 — 22.03.1395);
- Луи д’Oрлеан (02.04.1395 — 1397);
- Пьер де Савуази (16.01.1398 — 13.09.1412);
- Бернар де Шевнон (29.03.1413 — 16.02.1420);
- Осташ де Лестр (1420—1420);
- Пьер Кошон (21.08.1420 — 29.01.1432) — назначен епископом Лизье;
- Жан II Жювенель дез Юрсен (Джованни Орсини) (29.01.1432 — 03.04.1444) — назначен епископом Лаона;
- Гильом де Элланд (03.04.1444 — 03.04.1462);
- Жан де Бар(14.05.1462 — 15.03.1488);
- Луи де Вилье де Л'Иль-Адан (1488 — 24.08.1521);
- Мишель де Савуа (02.10.1521 — 1522);
- Антуан Ласкарис (12.01.1523 — 10.01.1530) — назначен епископом Лиможа;
- Шарль де Вилье (10.01.1530 — 27.09.1535);
- Оде де Колиньи (20.10.1535 — 1563) — апостольский администратор;
- Sede vacante (1563—1569);
- Шарль де Бурбон-Вандом (26.08.1569 — 24.08.1575) — апостольский администратор;
- Николя Фюме (24.08.1575 — 03.03.1593);
- Рене Потье (23.09.1596 — 04.10.1616);
- Огюстен Потье (21.08.1617 — 1650);
- Николя Шоар де Бузенваль (03.10.1650 — 31.07.1679);
- Туссен де Форбен-Жансон (25.09.1679 — 24.03.1713);
- Франсуа-Оноре-Антуан де Бовилье де Сен-Эньян (30.08.1713 — 10.04.1728);
- Этьенн-Рене Потье де Жевре (24.04.1728 — 22.05.1772);
- Блаженный Франсуа-Жозеф де Ла Рошфуко (22.06.1772 — 02.09.1792);
- Клод-Луи де Лескен (13.01.1823 — 12.01.1825) — назначен епископом Ренна;
- Франсуа-Жан-Иасент Фётрье (26.01.1825 — 27.06.1830);
- Жан-Луи-Симон Лемерсье (07.09.1832 — 28.12.1837);
- Пьер-Мари Коттре (27.12.1837 — 13.11.1841);
- Жозеф-Арман Жиньу (15.12.1841 — 01.03.1878);
- Франсуа-Эдуард Асле (04.06.1878 — 12.02.1880) — назначен архиепископом Авиньона;
- Дезире-Жозеф Даннель (12.02.1880 — 01.07.1884) — назначен епископом Арраса;
- Жозеф-Максанс Перонн (01.07.1884 — 20.02.1892);
- Эдмон-Фредерик Фузе (26.11.1892 — 07.12.1899) — назначен епископом Руана;
- Мари-Жан-Селестен Дуэ (07.12.1899 — 28.02.1915);
- Эжен-Станислас Ле Сенн (01.06.1915 — 14.03.1937);
- Феликс Рёде (14.08.1937 — 21.02.1955);
- Пьер-Мари Лакуэнт (23.03.1955 — 23.04.1965);
- Стефан-Эмиль-Альфред Демазьер (02.08.1965 — 20.09.1978);
- Жак-Андре-Мари Жюлльен (20.09.1978 — 21.05.1984) — назначен епископом-коадьютером Ренна;
- Адольф-Мари Гюстав Арди (13.04.1985 — 13.05.1995);
- Ги-Мари-Александр Томазо (13.05.1995 — 28.08.2002) — назначен епископом Монпелье;
- Жан-Поль-Андре-Дени-Марсель Жаме (09.01.2003 — 08.07.2009) — назначен епископом Нанта;
- Жак Бенуа-Гоннен (с 18 марта 2010 года — по настоящее время).
Статистика
На конец 2006 года из 779 916 человек, проживающих на территории епархии, католиками являлись 690 000 человек, что соответствует 88,5 % от общего числа населения епархии.
| год | население | священники | диаконы | монахи | приходы | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| католики | всего | % | всего | белое духовенство | черное духовенство | число католиков на одного священника |
мужчины | женщины | |||
| 1948 | 394.500 | 396.724 | 99,4 | 376 | 361 | 15 | 1.049 | 60 | 572 | 551 | |
| 1959 | 435.000 | 450.000 | 96,7 | 463 | 370 | 93 | 939 | 208 | 580 | 710 | |
| 1970 | ? | 540.998 | ? | 376 | 327 | 49 | ? | 72 | 545 | 712 | |
| 1980 | 475.000 | 620.450 | 76,6 | 282 | 244 | 38 | 1.684 | 5 | 59 | 490 | 709 |
| 1990 | 583.000 | 712.000 | 81,9 | 255 | 192 | 63 | 2.286 | 12 | 100 | 394 | 706 |
| 1999 | 698.000 | 780.000 | 89,5 | 156 | 141 | 15 | 4.474 | 18 | 50 | 275 | 45 |
| 2000 | 685.000 | 765.011 | 89,5 | 132 | 117 | 15 | 5.189 | 18 | 45 | 275 | 45 |
| 2001 | 700.000 | 765.011 | 91,5 | 195 | 182 | 13 | 3.589 | 19 | 44 | 261 | 45 |
| 2002 | 710.000 | 766.441 | 92,6 | 180 | 152 | 28 | 3.944 | 21 | 57 | 247 | 45 |
| 2003 | 690.000 | 766.441 | 90,0 | 164 | 136 | 28 | 4.207 | 19 | 54 | 238 | 45 |
| 2004 | 685.000 | 766.441 | 89,4 | 154 | 123 | 31 | 4.448 | 19 | 45 | 215 | 45 |
| 2006 | 690.000 | 779.916 | 88,5 | 137 | 120 | 17 | 5.036 | 22 | 41 | 194 | 45 |
Источники
- Annuario Pontificio за 2007 и предыдущие годы на сайте [www.catholic-hierarchy.org Сatholic-hierarchy.org], страница [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dbeav.html]
- [catho60.cef.fr/ Официальный сайт епархии Бове]
- Pius Bonifacius Gams, [www.wbc.poznan.pl/dlibra/doccontent?id=65154&dirids=1 Series episcoporum Ecclesiae Catholicae], Leipzig 1931, pp. 511–512 (лат.)
- Konrad Eubel, Hierarchia Catholica Medii Aevi, [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002716&mediaType=application/pdf vol. 1], p. 132; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002717&mediaType=application/pdf vol. 2], p. 104; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002718&mediaType=application/pdf vol. 3], p. 131; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002719&mediaType=application/pdf vol. 4], p. 113; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol05eubeuoft#page/117/mode/1up vol. 5], p. 117; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol06eubeuoft#page/119/mode/1up vol. 6], p. 119 (лат.)
- [www.gcatholic.org/dioceses/diocese/beau1.htm Границы епархии Бове] на сайте [www.gcatholic.org/ gcatholic.org]
- [books.google.it/books?id=9Jd6UdDs2aoC&pg=PA245 Булла Qui Christi Domini], в Bullarii romani continuatio, Том XI, Romae 1845, pp. 245–249 (лат.)
- [books.google.it/books?id=as_XHufGgeYC&pg=PA577 Булла Paternae charitatis], в Bullarii romani continuatio, Том XV, Romae 1853, pp. 577–585 (лат.)
См. также
- Епархия Нуайона
- Епархия Санлиса
- Собор Святого Петра (Бове)
- Собор Нотр Дам де Нуайон
- Собор Нотр Дам де Санлис
Напишите отзыв о статье "Епархия Бове"
Отрывок, характеризующий Епархия Бове
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
