Епархия Среднего Запада
Основная информация | |
---|---|
Страна | США |
Епархиальный центр | Чикаго |
Основана | 1922 |
Кафедральный храм | Свято-Троицкий собор (Чикаго) |
Сан правящего архиерея | епископ |
Титул правящего архиерея | Чикаго и Среднего Запада |
Сайт | [www.domoca.org/ www.domoca.org] |
Архиерей | |
Правящий архиерей | Павел (Гассиос) |
с | 27 декабря 2014 |
Епа́рхия Чика́го и Сре́днего За́пада (англ. Diocese of Chicago and the Midwest, также Чика́гская и Среднеза́падная епа́рхия) — епархия Православной Церкви в Америке на территории штатов Айова, Висконсин, Иллинойс, Индиана, Канзас, Миннесота, Миссури, Мичиган, Небраска, Огайо и Северная Дакота.
Кафедральный город — Чикаго. Кафедральный собор — Троицкий (Чикаго).
Содержание
История
Старейший приход епархии — в Миннеаполисе — был основан в 1887 году. До 1917 года мигранты-славяне основали 28 из ныне действующих приходов.
Епархия ведёт историю от Чикагского викариатства Алеутской и Северо-Американской епархии Русской Православной Церкви, учреждённого в 1922 году. Епархия продолжила своё существование в составе вскоре обособившейся русской «Северо-Американской митрополии» и обрела статус самостоятельной вероятно в 1930-х годах. Уже с середины 1930-х годов литургию на некоторых приходах начали служить на английском языке.
С 1970 года — в составе автокефальной Православной Церкви в Америке.
Ныне епархия включает в себя приходы и монастыри на территории Средне-Западных штатов США: Айовы, Висконсина, Иллинойса, Индианы, Канзаса, Миннесоты, Миссури, Мичигана, Небраски, Огайо и Северной Дакоты.
Епископы
- Феофил (Пашковский) (3 декабря 1922 — 1931)
- Алексий (Пантелеев) (1931 — ноябрь 1932)
- Павел (Гаврилов) (12 декабря 1932 — 10 апреля 1933)
- Леонтий (Туркевич) (10 июля 1933 — 8 декабря 1950)
- Иоанн (Гарклавс) (1955 — 17 декабря 1956) в/у, еп. Детройтский
- Дионисий (Дьяченко) (17 декабря 1956 — 5 января 1957)
- Иоанн (Гарклавс) (1 февраля 1957 — сентябрь 1978)
- Борис (Гижа) (11 ноября 1978 — ноябрь 1988)
- Марк (Форсберг) (1988—1992) в/у, еп. Форт-Лодердэйлский
- Иов (Осацкий) (5 ноября 1992 — 18 декабря 2009)
- Иона (Паффхаузен) (декабрь 2009 — 24 февраля 2011) в/у, архиеп. Вашингтонский, митр. всея Америки и Канады
- Тихон (Моллард) (24 февраля — 30 апреля 2011) в/у, еп. Филадельфийский
- Матфий (Моряк) (30 апреля 2011 — 15 апреля 2013)
- Александр (Голицын) (15 апреля 2013 — 27 декабря 2014) в/у, еп. Толедский
- Павел (Гассиос) (с 27 декабря 2014)
Благочиния
- Chicago Deanery
- Cleveland Deanery
- Indianapolis Deanery
- Kansas City Deanery
- Michigan Deanery (Midwest)
- Minneapolis Deanery
Монастыри
- Введенский монастырь (женский; Кантон, штат Огайо)
- Иоанно-Богословский монастырь (мужской; Хайрам, штат Огайо)
Напишите отзыв о статье "Епархия Среднего Запада"
Ссылки
- domoca.org/ официальный сайт
- [oca.org/dioceses/diocese-of-the-midwest Diocese of the Midwest] на официальном сайте ПЦА
- [drevo-info.ru/articles/10677.html ЧИКАГСКАЯ ЕПАРХИЯ ПЦА] // Открытая православная энциклопедия «Древо»
Отрывок, характеризующий Епархия Среднего Запада
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.