Епифаний Кипрский
| Епифаний Кипрский | |
| Ἐπιφάνειος Κύπρου | |
 | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть |
403 |
| В лике | |
| День памяти |
12/25 мая |
| Труды |
ересеологические, догматико-полемические, экзегетические |
Епифаний Кипрский (Епифаний Саламский, греч. Ἐπιφάνειος Κύπρου; ум. май 403) — один из ранних Отцов Церкви, который прославился неистовыми обличениями ересей, одним из главных источников которых он считал учение Оригена. Воззрения его слагались под влиянием аскетов Египта и Палестины, во время самой горячей борьбы церкви с арианством, в которой и сам Епифаний принимал деятельное участие.
Биография
По происхождению финикиец, получивший образование в доме богатого еврея и потому сначала был иудей; после смерти своего воспитателя принял христианство, раздал полученное наследство бедным и удалился в Египет; возвратясь в Палестину, сделался учеником знаменитого Аввы Илариона; предавался аскетическим подвигам в уединенной пустыне, где едва не был убит бедуинами; ходил с проповедью Евангелия к огнепоклонникам-парсам; наконец, переселился на остров Кипр, где в 367 был сделан епископом Саламина и управлял церковью кипрской 36 лет, отличаясь благочестием и благотворительностью. В 403 г. по навету Феофила Александрийского отправился в Константинополь, чтобы добиваться смещения с кафедры Иоанна Златоуста, который якобы укрывал у себя еретиков-оригенистов. Убедившись в ложности обвинений, Епифаний отплыл обратно на Кипр, но умер во время морского перехода.
По церковному преданию, воскресил умершего сына язычника[1].
Сочинения
Епифаний много путешествовал по разным странам и подолгу жил в тех местностях, которые в первые века были главными центрами развития сект; имел непосредственные сношения с некоторыми сектами, особенно гностическими; обладая редким для того времени знанием языков, преимущественно восточных, пользовался собраниями сочинений противоеретических и еретических и притом таких, которые потом были утрачены. Но он не имел хорошего общего философского образования, не изучал систематически и самого богословия, почему в ересеологических сочинениях его мало критики, многое представлено неточно и неверно; особенно неудовлетворительны хронологические показания. Отношение Епифания к античной культуре категорически отрицательное; философские и теологические мысли вызывали у него подозрения.
Обличению ересей посвящены два его сочинения: «Анкорат» (греч. ανκύρωτος, якорь), где раскрывается православное учение о Троице, воплощении, воскресении мертвых и будущей жизни, преимущественно против ариан, полуариан, духоборцев и аполлинаристов; и «Панарион» (греч. πανάριον — аптека, ящик с лекарствами), в котором описываются и опровергаются 20 ересей дохристианских и 80 христианских. Оригена, к которому наиболее знаменитые богословы III и IV вв. относились с особенным уважением, широко пользуясь его трудами и идеями, Епифаний считает более языческим философом, чем христианином и приписывает ему такие мнения, которых Ориген никогда не высказывал. При всех своих недостатках, оба сочинения Епифаний представляют обильный материал для истории развития христианских идей и в особенности идей еретических, заключая в себе, вместе с тем, массу сведений из других областей истории.
Другие сочинения Епифания:
- «Книга о весах и мерах» (библейских), важная для истории метрологии; здесь же сведения о греческих переводах Библии;
- «Физиолог» — наблюдения над свойствами библейских животных (в этом сочинении Епифанию принадлежат лишь примечания);
- «О камнях» — объяснение 12 камней, бывших на нагруднике иудейского первосвященника;
- «О 22 пророках Ветхого Завета и трех Новых Заветов и о 12 апостолах и 70 учениках Христовых» — сочинение, ценное по устным церковно-историческим преданиям;
- 12 проповедей, подлинность которых оспаривается.
Издания его сочинений:
- Д. Петавия (греческий текст и латинский перевод, с примечаниями и с древней биографией его) — «Sancti Epiphanii Opera» (Париж, 1622 г. и Кёльн, 1682 г.). Следующие издания перепечатывались с него.
- Минь, в «Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca» (тт. XLI-XLIII).
- Dindorf — Лейпциг, 1860 г.
- Oeler’a — греческий текст сочинений ересеологических, Берлин, 1859—1869 гг.
Лучшая биография Епифания — у Миня, т. XLI.
Напишите отзыв о статье "Епифаний Кипрский"
Примечания
- ↑ [pravoslavie.name/index.php?article=download/saints/May/12/life04&format=html&page=11 Житие святого отца нашего Епифания, архиепископа Кипрского]
Литература
Издание греческого текста: «Corporis haereseologici» (1856). Vol. II. Панарион Епифания (с латинским переводом): [www.archive.org/details/p1corporishaereseo02epipuoft Pt. 1]; [www.archive.org/details/p2corporishaereseo02epipuoft Pt. 2]; [www.archive.org/details/pt3corporishaere02epipuoft Pt. 3].
Русские переводы:
- Епифаний Кипрский. Творения. В 6 ч. / Пер. Московской духовной академии. М., 1863—1883.
- [www.odinblago.ru/epifaniy/ Панарион, или Против ересей Ч. 1. Ереси 1-33. 1863. 384 стр.] djvu
- [www.odinblago.ru/epifaniy2/ Панарион, или Против ересей Ч. 2. Ереси 34-56. 1864. 460 стр.] djvu
- [www.odinblago.ru/epifaniy3/ Панарион, или Против ересей Ч. 3. Ереси 57-66. 1872. 304 стр.] djvu
- [www.odinblago.ru/epifaniy4/ Панарион, или Против ересей Ч. 4. Ереси 66-73. 1880. 364 стр.] djvu
- [www.odinblago.ru/epifaniy5/ Панарион, или Против ересей Ч. 5. Ереси 74-80. 1882. 408 стр.] djvu
- [www.odinblago.ru/epifaniy6/ Ч. 6. Слово якорное (с. 5-212). 1883. 291 стр. + Указатель. М., 1885. CCCXVII стр.] djvu
- [web.archive.org/web/20080208094821/mystudies.narod.ru/library/e/epiphanius/panarion/panarion.htm Панарион] Перевод Р. Хазарзара (современная орфография, перевод и восстановление купюр)
Исследования
- Дунаев А. Г. , Макаров Е. Е. , Фокин А. Р. [www.pravenc.ru/text/190091.html Епифаний Кипрский] // Православная энциклопедия. Том XVIII: «Египет древний — Эфес». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 557-581. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-032-5
- Махарашвили С. И. Грузинский перевод сочинения Епифания Кипрского «О восьмидесяти ересях». Автореф. дисс. … к. филол. н. Тб., 1990.
См. А. В. Горского, «Епифаний Кипрский», в прибавлениях к творениям св. отцов, в русском переводе, т. XXII (1863 г.). Русский перевод его сочинений (МДА, 1863—1883 гг.) ценен по ученым примечаниям. См. также Дарраса, «Histoire de l'église», т. X; у Вильмена — в «Tableau de l'éloquence chrétienne au IVe siècle»; Липсиуса, «Zur Quellenkritik des Epiphanius» (оценка источников первых 37 ересей Панария, с неодобрительным отзывом о личности Епифания).
Ссылки
Отрывок, характеризующий Епифаний Кипрский
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
