ЕрАЗ-762

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ЕрАЗ 762»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
ЕрАЗ-762
Общие данные
Производитель: Ереванский автомобильный завод (Ереван, СССР)
Ереванский автомобильный завод (Ереван, Армения)
Годы пр-ва: 19671996
Сборка: Ереванский автомобильный завод (Ереван, СССР)
Ереванский автомобильный завод (Ереван, Армения)
Иные обозначения: ЛАРЗ-977 «Луганск», РАФ-977 «Латвия»
Дизайн
Тип(ы) кузова: 4‑дв. фургон (2‑мест.), 5-мест. пикап.
Платформа: ГАЗ-21 «Волга»
Компоновка: переднемоторная, заднеприводная
Двигатели
Трансмиссия
Характеристики
Массово-габаритные
Длина: 5060 мм
Ширина: 1790 мм
Высота: 2060 мм
Клиренс: 205 мм
Колёсная база: 2700 мм
Колея задняя: 1420 мм
Колея передняя: 1410 мм
Масса: 2625 кг
На рынке
Предшественник
Предшественник
Преемник
Преемник
Связанные: ГАЗ-21 «Волга»,
РАФ-977 «Латвия»
Похожие модели: Nysa, Żuk, Volkswagen Transporter T2, УАЗ-452
Другое
Грузоподъёмность: 1000
Объём бака: 37 л (ЕрАЗ-762),
55 л (ЕрАЗ-762В)
ЕрАЗ-762ЕрАЗ-762

ЕрАЗ-762 (762A, 762Б, 762B) — развозной фургон, выпускавшийся Ереванским автомобильным заводом с 1967 по 1996 год на платформе ГАЗ-21 «Волга».

Разработан как РАФ-977К.





История

Первая партия 1-тонных фургонов РАФ-977К была изготовлена «Рижской автобусной фабрикой» в 1966 году на основе микроавтобуса РАФ-977Д «Латвия». Ограниченные производственные мощности РАФа не позволили тогда развернуть их серийное производство, и модель передали на ЕрАЗ. Модель, исторически принадлежащая к 50-м годам, производилась в Ереване вплоть до 1996 года, несмотря на свою архаичность, поскольку развозные автофургоны малой грузоподъёмности были крайне востребованы народным хозяйством. Фактически за 30-летнюю историю производства продукция завода модернизировалась незначительно.

С 1966 по 1971 годы выпускался фургон ЕрАЗ-762, который имел гладкие стенки бортов.

Внешние изображения
ЕрАЗ-762
[i.wheelsage.org/pictures/e/eraz/762/eraz_762_2.jpg]

С 1971 по 1976 годы выпускался фургон ЕрАЗ-762А, который получил штамповки-фальшокна на боковинах кузова, а также в дверях грузового салона.

Внешние изображения
ЕрАЗ-762А
[i.wheelsage.org/pictures/e/eraz/762/eraz_762a_1.jpg]

С 1976 по 1979 годы выпускался фургон ЕрАЗ-762Б, который получил агрегаты от автомобиля ГАЗ-24 «Волга». Внешне отличался наличием трех выпуклых гофрированных полос на боковинах и задней части кузова, а также иной, более сложной штамповкой фальшокон.

Внешние изображения
ЕрАЗ-762Б
[i.wheelsage.org/pictures/e/eraz/762/eraz_762b_2.jpg]

С 1979 года был освоен выпуск фургона ЕрАЗ-762В. В экономических целях на нём стали использовать двигатель от автомобиля-такси ГАЗ-24-01 работавшем на более дешёвом бензине А-76. Внешне отличался наличием трех вогнутых линий на листах обшивки кузова, разрывающихся между сварными швами, в том числе и на задней двери. А также появившимися фонарями заднего хода (количество задних фонарей вместо четырёх стало шесть).

Внешние изображения
ЕрАЗ-762В
[cn15.nevsedoma.com.ua/photo/634/121_files/004.jpg]

До нашего времени дошло не так уж много экземпляров автофургонов ЕрАЗ и в основном это автомобили последних лет существования СССР, принадлежащие ныне частным лицам, поскольку во времена СССР эти автомобили являлись исключительно государственным автотранспортом и работали в грузовых автомобильных парках. Кроме этого срок эксплуатации автомобилей ЕрАЗ как правило ограничивался от силы пятью годами. Здесь сказывалось так же и относительно невысокое качество изготовления этих автомобилей.

Конструкция

Кузов — закрытый, цельнометаллический, вагонного типа, четырёхдверный. В грузовом помещении одна боковая и одна задняя одностворчатая двери.

Модификации

ЕрАЗ-762 (1966—1971)
ЕрАЗ-762А (1971—1976)
ЕрАЗ-762Б (1976—1981)
ЕрАЗ-762В (1981—1996)
ЕрАЗ-762ВГП (1988—1996) — пятиместный фургон
ЕрАЗ-762ВДП (1992—1996) — пятиместный пикап
ЕрАЗ-762Р  — рефрижератор

Напишите отзыв о статье "ЕрАЗ-762"

Литература

  • Шугуров Л. М. Автомобили России и СССР. — М.: ИЛБИ, 1994. — Т. 2. — С. 13, 15. — ISBN 5-87483-006-5.

Ссылки

  • [imgsrc.ru/oldbusclub/a289006.html ЕрАЗ-762. Сохранившиеся машины.]


Отрывок, характеризующий ЕрАЗ-762

Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.