Ерашов, Валентин Петрович

Ерашов Валентин Петрович
Псевдонимы:	Вл. Новиков
Дата рождения:	18 марта 1927(1927-03-18)
Место рождения:	село Старое Альметьево, Билярский район, Татарская АССР
Дата смерти:	11 января 1999(1999-01-11) (71 год)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	→ Россия Россия
Род деятельности:	прозаик
Дебют:	сборник рассказов «Рассвет над рекой»

Валентин Петрович Ерашов (1927—1999) — русский писатель.

Родился в селе Старое Альметьево Билярского района Татарской АССР в семье агронома. В 1932 году его семья переехала в Казань, а в 1936 году — в Мензелинск.

12 февраля 1942 года В. Ерашова приняли в комсомол, а в мае утвердили секретарем школьного комитета ВЛКСМ. Потом Валентин вошел в состав районного комитета ВЛКСМ, был председателем комиссии по пропаганде и агитации.

В 1943 году он поступил на подготовительные курсы в Казанский юридический институт, потом на первый курс. В январе 1944 года перешёл на заочную форму обучения и вернулся в Мензелинск. Там стал инструктором райкома комсомола, а с августа того же года — председателем районного совета общества «Осоавиахим».

С 1944 года Ерашов — на службе в армии, где продолжал работу в комсомоле. В 1947 г. вступил в партию. В 1949 году он поступил на курсы офицеров-политработников. После курсов он попал на должность замполита роты в Калининград. Там он в 1954 г. окончил заочно исторический факультет Калининградского педагогического института и получил диплом историка. В 1958 году уволился в запас в звании гвардии майора. За службу в армии награждён шестью медалями. В том же году Калининградское книжное издательство выпустило первую книгу В. П. Ерашова — сборник рассказов «Рассвет над рекой».

Поступил на работу в областную газету «Калининградская правда», где с мая 1958 г. по апрель 1963 г. был литературным сотрудником и заведующим отделом. В 1958 году принят в Союз журналистов СССР.

В 1961 году он стал членом Союза писателей СССР. С 1964 по 1967 гг. руководил Калининградской писательской организацией. В 1967 году Валентин Ерашов переехал из Калининграда в Москву. С момента переезда занимался только литературным трудом, состоял в Московской писательской организации.

В 1988 году вышла его художественно-биографическая повесть «Как молния в ночи». Дебютировал в художественно-документальной литературе книгой «Навсегда, до конца» (повесть об Андрее Бубнове) в 1978 году. Автор однотомника избранной прозы «Бойцы, товарищи», повестей «Семьдесят девятый элемент», «Товарищи офицеры», «Человек в гимнастерке», «Июнь — май» и др.

Часть книг была издана под псевдонимом Вл. Новиков.

В 1990 году вышла повесть в жанре альтернативной истории — «Коридоры смерти».

Скончался 11 января 1999 года, похоронен в Москве, на Новом Донском кладбище.

Книги

1. Сборник рассказов «Рассвет над рекой» Калининград, 1958
2. «Солнце над морем» : Сб. рассказов. — Калининград, 1964.
3. «Бессмертные люди: Повести. Рассказы», 1978
4. «Навсегда, до конца» 1978 г. об Андрее Бубнове, переиздана в 1984.
5. «Тогда и после» 1981
6. «Преодоление : Повесть о Василии Шелгунове» — М.: Политиздат, 1982.
7. «Свет далеких костров», 1985
8. «Как молния в ночи», 1988
9. «Керенский», 1998
10. «Коридоры смерти» : Ист.-фантаст. хроника, рассказы, М.: «Пик», 1990
11. «Коридоры смерти» : Ист.-фантаст. хроника, М.: «Пик», 1991,
12. «Шульгин», 2004
13. «Поезда всё идут…»
14. «Снег падает отвесно»
15. Живое слово науки. Очерки об ученых-лекторах
16. «Янтарная комната»
17. «Коридоры смерти» Москва, 1990, Альтернативная история

Рассказ «Для чего ветер построил дюны» включён в Антологию калининградского рассказа

Ссылки

• [mssh1087.narod.ru/russian/Eraschev.htm]
• [militera.lib.ru/prose/russian/sb_rodiny_soldaty/index.html Родины солдаты: Повести и рассказы / Сост. В. Ерашов. — М.: Мол. гвардия, 1983. — 448 с. — (Б-ка юношества).]

Источники

• Арбитман Р. [В. Ерашов. Коридоры смерти. — М.: ПИК, 1990.] // Нева, 1991. № 9. С. 187—188. [Литературный календарь]
• Ерашов Валентин Петрович //Писатели Москвы: Биобиблиографический справочник. — М.: МР, 1987. С. 154.

Отрывок, характеризующий Ерашов, Валентин Петрович

Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого