Еремеева, Татьяна Александровна

Татьяна Еремеева
Имя при рождении:	Татьяна Александровна Битрих
Дата рождения:	4 июля 1913(1913-07-04)
Место рождения:	Архангельск, Российская империя
Дата смерти:	29 ноября 2012(2012-11-29) (99 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Профессия:	актриса
Гражданство:	Российская империя Российская империя→ СССР СССР→ Россия Россия
Годы активности:	1930—2012
Псевдонимы:	Еремеева
Театр:	Малый театр
Награды:
IMDb:	ID 0947580

Татья́на Алекса́ндровна Ереме́ева (настоящая фамилия — Битрих; 4 июля 1913, Архангельск — 29 ноября 2012, Москва) — советская и российская актриса театра и кино, заслуженная артистка РСФСР (1949), народная артистка РСФСР (1972).

Биография

Татьяна Еремеева родилась 4 июля 1913 года в Архангельске.

В 1930 году окончила студию Театра рабочей молодёжи в Архангельске.

• В 1931—1932 — артистка Севастопольского театра им. А. Луначарского,
• В 1932—1933 — Могилёвского театра русской драмы,
• В 1933—1934 — Рязанского театра,
• В 1934—1935 — в театре г. Великий Устюг,
• В 1935—1936 — в театре русской драмы г. Белорецка,
• В 1937—1944 — в Тамбовском театре им. А. Луначарского.

В 1944 году из Тамбова играть на сцене Малого театра она была приглашена Константином Зубовым.

Автор автобиографической книги «В мире театра» (изд. «Искусство»), а также книги воспоминаний «Игорю Ильинскому — артисту и человеку» (изд. «Лазурь», 2001) и романа «Ожидание» (изд. «Лазурь», 2008)

Скончалась 28 ноября 2012 года в Москве. Похоронена рядом с мужем на Новодевичьем кладбище.

Семья

• Татьяна Еремеева была супругой народного артиста СССР Игоря Ильинского (1901—1987). Познакомились они ещё во время репетиций первого совместного спектакля «Двенадцатая ночь» Шекспира, а официально оформили свои отношения в 1950 году.
• Сын — журналист, радиоведущий Владимир Игоревич Ильинский (род. 1952).
• Внуки — Игорь и Антон.
  • Правнучка — Александра.

Признание и награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2004)
• Орден Почёта (2000)
• Заслуженная артистка РСФСР (1949)
• Народная артистка РСФСР (1972)

Творчество

Роли в театре

Малый театр

• 1945 — «Двенадцатая ночь» Шекспира — Виола Себастьян
• 1945 — «Сотворение мира» Н. Ф. Погодина — Симочка
• 1946 — «Новеллы Маргариты Наварской» Э. Скриба и Э. Легуве — Инфанта Изабелла
• 1947 — «Русский вопрос» К. Симонова — Джесси
• 1948 — «Пигмалион» Б. Шоу — Элиза Дулитл
• 1948 — «Минувшие годы» Н. Ф. Погодина — Катя
• 1949 — «Коварство и любовь» Шиллера — Луиза
• 1949 — «Рюи Блаз» В. Гюго — Королева
• 1949 — «Молодость» Л. Г. Зорина — Лера
• 1950 — «Снегурочка» А. Н. Островского — Снегурочка
• 1951 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова — Наталья Дмитриевна
• 1951 — «Волки и овцы» А. Н. Островского — Глафира
• 1953 — «Когда ломаются копья» Н. Ф. Погодина — Раиса
• 1953 — «Эмилия Галотти» Г. Лессинга — Эмилия
• 1955 — «Стакан воды» Э. Скриба — Королева Анна
• 1958 — «Крылья» А. Корнейчука — Татьяна Свиридова
• 1958 — «Ярмарка тщеславия» У. Теккерея — Бекки Шарп
• 1960 — «Любовь Яровая» К. А. Тренёва — Панова
• 1961 — «Веер леди Уиндермир» О. Уайльда — Миссис Эрлин
• 1963 — «Госпожа Бовари» Г. Флобера — Эмма Бовари
• 1966 — «Стакан воды» Э. Скриба — Королева Анна
• 1966 — «Ревизор» Н. В. Гоголя — Анна Андреевна
• 1970 — «Человек и глобус» В. Лаврентьева — Бармина
• 1971 — «Свадьба Кречинского» А. В. Сухово-Кобылина — Атуева
• 1974 — «Лес» А. Н. Островского — Гурмыжская
• 1975 — «Золотые костры» И. Штока — Милочка
• 1978 — «Возвращение на круги своя» Иона Друцэ — Софья Андреевна Толстая
• 1982 — «Вишнёвый сад» А. П. Чехова. Режиссёр: Игорь Ильинский — Раневская
• 1984 — «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского — Мамаева
• 1986 — «Человек, который смеётся» В. Гюго — Анна, королева Англии
• 1993 — «Дядя Ваня» А. П. Чехова. Режиссёр: С. А. Соловьёв — Войницкая
• 1996 — «Волки и овцы» А. Н. Островского Режиссёр: Виталий Иванов — Анфуса Тихоновна
• 2000 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова. Режиссёр: Сергей Женовач — Графиня Хрюмина

Фильмография

• 1946 — Страницы жизни — Нина Ермакова
• 1952 — Волки и овцы — Глафира Алексеевна
• 1952 — Горе от ума — Наталья Дмитриевна Горич
• 1957 — Стакан воды — королева Анна
• 1975 — Лес — Гурмыжская
• 1975 — Свадьба Кречинского — Атуева Анна Антоновна
• 1979 — Возвращение на круги своя — Софья Андреевна Толстая
• 1983 — Вишнёвый сад — Любовь Андреевна Раневская

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_cinema/6142/ЕРЕМЕЕВА Энциклопедия кино]

Отрывок, характеризующий Еремеева, Татьяна Александровна

Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.