Еремеев, Игорь Миронович

Игорь Миронович Еремеев Ігор Миронович Єремеєв<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Игорь Еремеев 25 февраля 2014 года в Верховной Раде Украины</td></tr>
Народный депутат Украины IV созыва
15 мая 2002 года — 25 мая 2006 года
Народный депутат Украины VII созыва
12 декабря 2012 года — 27 ноября 2014 года
Народный депутат Украины VIII созыва
27 ноября 2014 года — 12 августа 2015 года
Рождение:	село Острожец, Млиновский район, Ровненская область, Украинская ССР, СССР

И́горь Миро́нович Ереме́ев (укр. Ігор Миронович Єремеєв; 3 апреля 1968, село Острожец, Млиновский район, Ровненская область — 12 августа 2015, Цюрих) — украинский предприниматель и политический деятель. Народный депутат Верховной Рады IV, VII и VIII созывов.

Биография

1986—1988 гг. — служба в Вооружённых Силах СССР.

В 1989 г. — лаборант Украинского института инженеров водного хозяйства.

Предпринимательская карьера

С 1992 по 1995 год директор МПП «Континиум» (с. Острожец, Ровенская область), была создана им совместно с однокурсником и другом Степаном Ивахивым. Спустя три года компания была реорганизована в ООО «Континиум» и переместилась в Луцк, Еремеев возглавлял её вплоть до 2002 года, когда впервые был избран в парламент.

В группе компаний Континиум по состоянию на 2013 год работало около 14 тыс. человек, крупнейшим её активом была сеть АЗС WOG, объединяющая более 400 заправок.

С 2005 года — председатель наблюдательного совета ПАО «Банк инвестиций и сбережений».

Активы

В «Континиум» входят следующие предприятия в сфере энергетики и пищевой промышленности:

• Торговый дом Континиум-Галичина
• «Западная нефтяная группа»
• Завод «Галичина»
• «Континент Нафто Трейд» (ТМ WOG)
• Сеть АЗС «Вест Ойл Груп»
• «Западная молочная группа»,
• Херсонский нефтеперерабатывающий завод
• «Вог Аэро Джет»
• Гипермаркет «Там Там»

Политическая карьера

В 2002—2006 годах — народный депутат Украины от избирательного округа № 23 Волынской области. Член Комитета Верховной Рады по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности. Член фракций «Единая Украина», затем — «Аграрники Украины», Аграрной партии Украины, Народной аграрной партии Украины, Народной партии.

С 2005 г. — первый заместитель председателя Народной партии Владимира Литвина. На парламентских выборах 2006 года возглавил избирательный штаб Народного блока Литвина. В избирательном списке получил 7 место, но партия не смогла преодолеть избирательный барьер.

На парламентских выборах 2012 года прошёл в Верховную Раду как самовыдвиженец. По данным счётной комисии ВР голосовал в поддержку «законов 16 января», хотя сам говорил что не принимал участии в голосовании по законам, которые счёл не легитимными. 23 января вместе с восемью внефракционными депутатами зарегистрировал законопроект о признании утративших силу восьми из десяти «законов 16 января».

После расстрелов на Майдане 18 февраля 2014 года Игорь Еремеев был среди пришедших в Раду депутатов, которые приняли решение о выводе силовиков из центра Киева.

27 февраля создал межфракционную депутатскую группу «Суверенная европейская Украина» (укр. «Суверенна європейська Україна»), в которую вошло 37 депутатов. Объединение присоединилось к сформировавшейся после отстранения в конце февраля от власти Виктора Януковича коалиции. На внеочередных парламентских выборах 26 октября 2014 года Игорь Еремеев победил на одномандатном избирательном округе № 23 (Волынская область, Маневичи) в качестве самовыдвиженца, набрав 40,43 % или 41 510 голосов.

По оценке журналистов издания «Insider», в Верховную Раду VIII созыва вместе с Еремеевым прошло 12 его соратников. Сам он подтвердил намерение воссоздать в новом созыве депутатскую группу «Суверенная европейская Украина», для чего ведёт переговоры с другими самовыдвиженцами с целью увеличения численности объединения. 27 ноября 2014 года стал руководителем депутатской группы «Воля народа» (укр. «Воля народу») численностью 20 человек. Группа не вошла в коалицию, но часто голосовала за нужные президенту Петру Порошенко и проправительственным фракциям решения. Являлся членом Комитета Верховной Рады Украины по делам ветеранов, участников боевых действий, участников антитеррористической операции и людей с инвалидностью.

После начала антитеррористической операции на востоке страны Игорь Еремеев активно помогал украинской армии, в частности базирующейся на Волыни 51-й бригаде.

Смерть

26 июля 2015 года получил серьёзную травму головы в результате падения с лошади во время конной прогулки, впал в кому и был госпитализирован в реанимацию Киевского института нейрохирургии. Позже его отправили на лечение в одну из швейцарских клиник в Цюрихе. Скончался 12 августа 2015 года.

Отпевание прошло 15 августа в Свято-Троицком кафедральном соборе Луцка, панихида — в Волынском академическом областном украинском музыкально-драматическом театре имени Тараса Шевченко. Среди пожелавших проститься были политики, общественные деятели, представители бывшей и нынешней региональной власти, бойцы добровольческих батальонов и волонтёры. Игорь Еремеев был похоронен в родном селе Острожец.

Несмотря на смерть политика, в делегировавшем его в парламент одномандатном округе выборы не могли состоятся из-за отсутствие в Верховной Раде свидетельства о смерти.

4 февраля 2016 года Аппарат Верховной Рады Украины официально уведомил Центральную избирательную комиссию Украины об отсутствии в распоряжении парламента свидетельства о смерти Игоря Еремеева, необходимого комиссии для назначения промежуточных выборов в одномандатном избирательном округе №23 (Волынская область). 

16 мая 2016 года Председатель Верховной Рады Украины Андрей Парубий распорядился передать в ЦИК Украины документы о смерти Игоря Еремеева, ранее избранного депутатом парламента в одномандатном избирательном округе №23 в Волынской области, для объявления промежуточных выборов по этому округу. ЦИК назначил выборы на 17 июля.

Состояние

В составлявшемся журналом «Корреспондент» рейтинге самых богатых украинцев, состояние Игоря Еремеева за 2007 год составило 410 млн долларов США (33 место), в 2008 году — 454—499 млн (40 место), в 2009 году — 156 млн (32 место), в 2010 году — 249 млн (45 место), в 2011 году — 312 млн (37 место), в 2012 году — 145 млн (56 место), 2013 году — 151 млн (67 место).

В рейтинге журнала «Новое время» и инвестиционной компания Dragon Capital ТОП-100 самых богатых украинцев за 2014 год Игорь Еремеев занял 56 место с состоянием в 133 млн долларов США.

В рейтинге журнала «Фокус» за 2015 год состояние Игоря Еремеева оценивалось в 95 млн долларов, в то время как журналом «Forbes» — в 58 млн.

Образование

В 1992 году окончил Национальный университет водного хозяйства и природопользования (ранее — Украинский институт инженеров водного хозяйства), специальность — промышленное и гражданское строительство.

Благотворительность

Являлся основателем благотворительного фонда «Волинська родина».

Увлечения

Согласно официальной биографии, среди увлечений Игоря Еремеева были конный спорт и фотография.

Семья

Жена Татьяна, есть сын Роман и дочь София.

Ссылки

• [eremeev.com.ua/ Официальный сайт Игоря Еремеева]
• [files.lb.ua/person/368_eremeev_igor_mironovich.html Еремеев Игорь Миронович — Досье на LB.ua.]
• Евгений Швец. [lb.ua/news/2014/05/21/266923_igor_ieremeiev_ahmetov_tse_suchasniy.html Ігор Єремеєв: я би зробив 226 мажоритарних округів і 226 народних депутатів] // «LB.ua», 21.05.2014

Отрывок, характеризующий Еремеев, Игорь Миронович

С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.