Ермаков, Николай Егорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Егорович Ермаков
Дата рождения

7 января 1924(1924-01-07)

Место рождения

Курская область

Дата смерти

5 декабря 2004(2004-12-05) (80 лет)

Место смерти

Антрацит,Луганская область

Принадлежность

СССР СССР Украина Украина

Род войск

пехота

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Часть

35-я гвардейская стрелковая дивизия

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Николай Егорович Ермаков (7 января 1924, Курская область—5 декабря 2004, Антрацит, Луганская область) — разведчик 34-й отдельной гвардейской разведывательной роты 35-й гвардейской стрелковой дивизии, гвардии красноармеец — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.



Биография

Родился 7 января 1924 года в селе Михайловка Черемисиновского района Курской области. В 1939 году окончил 9 классов. Работал переписчиком вагонов на станции Дебальцево Донецкой железной дороги.

В Красной Армии с 1942 года. На фронте в Великую Отечественную войну с ноября 1942 года. В составе 1-й гвардейской, 6-й и 8-й гвардейской армий воевал на Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах. Участвовал в Сталинградской битве, наступлении на донбасском направлении, в Харьковской оборонительной операции, освобождении Левобережной Украины. За форсирование Днепра в районе села Войсковое награждён медалью «За отвагу».

В ноябре 1943 года 35-я гвардейская стрелковая дивизия вела наступление от Днепра в направлении на Апостолово с целью отсечения никопольской группировки противника.

Разведчик 34-й отдельной гвардейской разведывательной роты гвардии красноармеец Ермаков при выполнении задания в составе разведывательной группы 25 ноября в районе села Александровка напал на боевое охранение противника, уничтожил гитлеровца и доставил в штаб полка ценные документы.

26 ноября, действуя в составе группы захвата, первым ворвался в окоп противника, уничтожил двух противников и одного взял в плен.

Приказом по 2-й гвардейской армии от 11 февраля 1944 года гвардии красноармеец Ермаков награждён орденом Славы 2-й степени.

19 декабря 1943 года, выполняя задание по разведке противника, Ермаков с группой в районе села Любимовка обнаружил двигавшийся по дороге автомобильный тягач с пушкой. Организовав засаду, он забросал его гранатами, уничтожив ещё и шесть противников из расчёта пушки, а затем подорвал само орудие.

Приказом командира 35-й гвардейской стрелковой дивизии от 28 декабря 1943 года за мужество, проявленное в боях с врагом, гвардии красноармеец Ермаков награждён орденом Славы 3-й степени.

После разгрома никопольско-криворожской группировки противника Н. Е. Ермаков участвовал в Березнеговато-Снигирёвской операции, освобождении Одессы, боях на Днестре. В июне 1944 года дивизия была переброшена под Ковель и вошла в состав 1-го Белорусского фронта. Войска форсировали реки Западный Буг и Висла.

В ночь на 15 августа 1944 года в ходе боёв за расширение магнушевского плацдарма Ермаков у высоты 132,1 подорвал дзот противника с его гарнизоном в составе пулемётного расчёта и четырёх автоматчиков.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с захватчиками, гвардии красноармеец Ермаков Николай Егорович награждён орденом Славы 1-й степени.

В дальнейшем он участвовал в Висло-Одерской и Берлинской операциях. После войны демобилизован. Жил в городе Антрацит Луганской области. Работал токарем на ремонтном заводе.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями.

Напишите отзыв о статье "Ермаков, Николай Егорович"

Литература

  • Дубров Б. И. Солдатская слава. 3-е изд. Киев, 1987.
  • Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16612 Николай Егорович Ермаков]. Сайт «Герои Страны». Проверено 6 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Ермаков, Николай Егорович

– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.