Ерменов, Мичо
| Мичо Ерменов | |
| болг. Мичо Ерменов | |
| Имя при рождении: |
Мичо Ерменов Мичев |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
| Основные идеи: | |
| Род деятельности: |
партизан; заместитель начальник армейского политуправления, участник политического заговора |
Mичо Ерменов Мичев (болг. Мичо Ерменов Мичев; 19 апреля 1925, Белиш) — болгарский военный и коммунистический политик. В 1940-х — боец партизанского движения. В 1960-х — заместитель начальника политуправления Болгарской народной армии. Участник заговора Ивана Тодорова-Горуни против Тодора Живкова.
Партизан и политрук
Родился в крестьянской семье. В 1943 примкну к партизанскому движению. Воевал в районах Габрово и Севлиево. Был заочно приговорён к смертной казни.
После прихода компартии к власти Мичо Ерменов окончил Национальный военный университет имени Васила Левского. Служил политическим функционером в Болгарской народной армии. К середине 1960-х имел звание генерал-майора и должность заместителя начальника политического управления.
Участник заговора
Мичо Ерменов придерживался ортодоксально-сталинистских политических взглядов. Он негативно относился к либерализации режима, наступившей после отстранения от власти Вылко Червенкова и к политике Тодора Живкова в целом[1]. В конце 1964 Ерменов примкнул к группе заговорщиков во главе с Иваном Тодоровым-Горуней. На 14 апреля 1965 планировался военный переворот, отстранение Живкова от власти и установление режима, подобного китайскому маоизму и албанскому ходжеризму. Ерменов играл важную роль в этих планах — предполагалось, что по его приказу на Софию двинется гвардейская дивизия.
Заговор был раскрыт госбезопасностью, Тодоров-Горуня покончил с собой, Ерменов арестован вместе с остальными участниками и осуждён на 10 лет заключения[2]. В 1990 реабилитирован как «борец против диктатуры Живкова».
См. также
Напишите отзыв о статье "Ерменов, Мичо"
Примечания
- ↑ [znam.bg/com/action/showArticle;jsessionid=C0D1106D56FCFC65F3A69DB7EAC652D6.znam2?encID=940&article=235992595§ionID=5&sq=%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD%EF%BF%BD Начело на “ювелирно” мероприятие]
- ↑ [www.blitz.bg/article/16788 Заговорът на Горуня — 45 години по-късно]
Отрывок, характеризующий Ерменов, Мичо
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
