Ермилов, Владимир Владимирович

Владимир Владимирович Ермилов
Род деятельности:	литературовед, литературный критик
Язык произведений:	русский
Премии:
Награды:

Влади́мир Влади́мирович Ерми́лов (16 [29] октября 1904, Москва, — 19 ноября 1965, там же) — советский литературовед, критик. Лауреат Сталинской премии второй степени (1950). Член ВКП(б) с 1927 года.

Биография

Владимир Ермилов родился в Москве в семье педагога и журналиста Владимира Ермилова. В 1924 году окончил факультет общественных наук Московского университета.

Секретарь РАПП (1928—1932). Редактор журналов «Молодая гвардия», «Красная новь», а также «Литературной газеты» (1946—1950).

Автор статей о Максиме Горьком, В. В. Маяковском, А. Г. Малышкине, монографий о творчестве А. П. Чехова (1949, 1954), Ф. М. Достоевского (1949, 1956), Н. В. Гоголя (1953, 1959) и Л. Н. Толстого (1963).

Проводил «линию партии» в литературе. Непременный участник всех «проработочных кампаний» 20—50-х годов. В конце 1920-х гг. травил В. В. Маяковского вместе с командой борцов против «кумачёвой халтуры», «фальши» и «буржуазного идеализма попутчика». Кандидат филологических наук (1940).

Ермилову приписывается выражение «маразм крепчал». Ермилов был тем самым литературоведом и партийным критиком, с которым «недоругался» Маяковский, сожалевший об этом в своей предсмертной записке.

В. В. Ермилов умер 19 ноября 1965 года. По свидетельству Б. Сарнова, это был единственный известный ему случай за многие годы, когда покойника никто не пришёл проводить. Похоронен в Москве на Введенском кладбище.

Дочь литературовед Ермилова Елена замужем за литературоведом и публицистом В. В. Кожиновым.

Основные работы

• «Против мещанства и упадочничества» (М.—Л., 1927)
• «За живого человека в литературе» (М., 1928)
• «О творческом лице пролетарской литературы» // «На литературном посту», 1929, № 1
• «О настроениях мелкобуржазной „левизны“ в художественной литературе» // «На литературном посту», 1930, № 4
• «За самокритику» // «На литературном посту», 1930, № 23—24
• "Наши творческие разногласия". - М., 1930.
• «Против меньшевизма в литературной критике» (М.—Л., 1931)
• «За боевую творческую перестройку» // «На литературном посту», 1932, № 3—5
• «Михаил Кольцов. (Портрет художника)» (М., Жургаз, 1934)
• «Мечта Горького» (М., Советский писатель,1936)
• «Горький и Достоевский» // «Красная новь», 1939, № 4—6
• «Традиция и новаторство» // «Красная новь», 1940, № 2
• «Поэзия и действительность» // «Красная новь», 1941, № 3
• «Горький — борец против фашизма» (М., ГИХЛ, 1941)
• «Горький — борец против фашизма» (М., «Правда», 1941)
• "О гуманизме Горького" - М., 1941
• "Чехов" - М., Молодая гвардия, 1946. (ЖЗЛ)
• «Драматургия Чехова» (М., 1948)
• «А. П. Чехов (1860—1904)» (М., 1949)
• "Наш Пушкин". - М., 1949
• «Советская литература — борец за мир» (М., 1950)
• «Н. В. Гоголь» (М., 1952, 2-е изд. — М., Советский писатель, 1953)
• «Драматургия Чехова» (М., Гослитиздат, 1954)
• «Некоторые вопросы теории социалистического реализма» // «Знамя», 1951, № 7
• "О традициях советской литературы" М., 1955
• «Избранные работы» (М., 1955—1956, тт. 1—3)
• «Ф. М. Достоевский» (М., Гослитиздат, 1956)
• «Гений Гоголя» (М., Советская Россия, 1959)
• "А. П. Чехов". - М., 1959
• «Толстой-художник и роман „Война и мир“» (М., 1961)
• «Полемические заметки» // «Вопросы литературы», 1961, № 5
• «Литература и новый человек» (М., 1963)
• «Размышления над современной повестью» (М., 1963)
• «Роман Л. Н. Толстого „Анна Каренина“» (М., 1963)
• «Нечто непоправимо комическое…» // «Вопросы литературы», 1963, № 11.
• "Связь времен". - М., 1964
• «Толстой-романист» (М., 1965)

Награды и премии

• Сталинская премия второй степени (1950) — за книги «А. П. Чехов» и «Драматургия Чехова»
• орден Трудового Красного Знамени (22.01.1955)

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le4/le4-0765.htm Ермилов] — статья из Литературной энциклопедии 1929—1939
• Ермилов Владимир Владимирович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke2/ke2-8922.htm Ермилов, Владимир Владимирович] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.
• [feb-web.ru/feb/person/person/feb/ermilov.htm Страница] в базе данных ФЭБ
• Огрызко В. В. [web.archive.org/web/20111020105035/www.litrossia.ru/2011/37/06485.html Громила советской литературы]

Отрывок, характеризующий Ермилов, Владимир Владимирович

– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.