Ермошкин, Никита Григорьевич
Никита Григорьевич Ермошкин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Памятник на территории Махачкалинского бондарного завода</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | 1885 село Сергиевка, Сапожковский уезд, Рязанская губерния, Российская империя[1] | |
| Смерть: | 1918 село Ново-Теречное, Терская область, Российская империя | |
| Партия: | РСДРП(б) | |
Никита Григорьевич Ермошкин (1885, Рязанская губерния — 1918, Терская область) — революционный деятель начала XX века, участник гражданской войны,участник борьбы за установление советской власти в Дагестане.
Содержание
Биография
Никита Григорьевич родился в селе Сергиевка Константиновской волости Сапожковского уезда Рязанской губернии[1] в семье батрака.
В поисках работы попал в город Петровск-Порт, где устроился бондарем на механический бондарный завод. На заводе примнул к социал-демократическому кружку. В 1914 году возглавил антивоенную группу среди рабочих. После Февральской революции избран в Петровский совет рабочих и солдатских депутатов. В ноябре 1917 года вошёл в состав Военно-революционного комитета г. Петровск-Порт. Ермошкин создал дружину из рабочих по борьбе с контрреволюционерами, позже дружина была преобразована в красноармейский отряд.
В мае 1918 года назначен руководителем продовольственного отдела в Порт-Петровском Совдепе. В сентябре 1918 года город был захвачен бичераховцами. После тяжёлых боёв красноармейский отряд во главе с Ермошкиным вынужден был отступить на остров Чечень, где был окружён и разоружён белогвардейцами. В середине сентября все бойцы отряда были расстреляны у станицы Новотеречной Кизлярского отдела Терской области.
Память
Именим Ермошкина названы улицы в городах Махачкала (быв. Степная), Буйнакск, и в селах Магарамкент и Крайновка.
Его именем был назван Махачкалинский бондарный завод. На территории завода ему был установлен памятник. Кроме того, памятники установлены на острове Чечень и в селе Крайновка; на месте расстрела воздвигнут обелиск.
Напишите отзыв о статье "Ермошкин, Никита Григорьевич"
Примечания
- ↑ 1 2 Ныне — Путятинский район, Рязанская область, Россия.
Литература
- Кажлаев Д. Г. Их именами названы улицы Махачкалы. — Махачкала: Дагучпедгиз, 1983. — 142 с.
Отрывок, характеризующий Ермошкин, Никита Григорьевич
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
