Еропкин, Дмитрий Иванович

Дмитрий Иванович Еропкин
Еропкин в экспедиции по наблюдению зодиакального света, 1934 год
Дата рождения:	16 (29) августа 1908(1908-08-29)
Место рождения:	станция Горская близ Санкт-Петербурга
Дата смерти:	20 января 1938(1938-01-20) (29 лет)
Место смерти:	Грязовец
Страна:	СССР
Научная сфера:	Астрофизика
Место работы:	Пулковская обсерватория
Альма-матер:	СПбГУ

Дми́трий Ива́нович Еропки́н (16 (29) августа 1908, станция Горская близ Санкт-Петербурга — 20 января 1938, Грязовец) — советский астрофизик.

Внук декабриста Д. И. Завалишина. В 1924—1929 году учился на астрономическом отделении физико-математического факультета Ленинградского университета. В 1927 и 1928 годах проходил практику при Ташкентской обсерватории.

После окончания университета в 1929 году был зачислен сверхштатным сотрудником Астрономического института. В 1930 году поступил в аспирантуру при Пулковской обсерватории. До 1936 года работал в Пулковской обсерватории. В 1930—1936 годах также занимал должность учёного секретаря «Комиссии по исследованию Солнца».

4 декабря 1936 года арестован в связи с «пулковским делом». 25 мая 1937 года приговорён к 10 годам тюремного заключения с поражением в политических правах на 5 лет и с конфискацией имущества. Во время отбывания наказания в Грязовецкой тюрьме повторно судим Особой тройкой НКВД «за систематическую контрреволюционную троцкистскую фашистскую агитацию среди заключенных», приговорён к расстрелу и расстрелян 20 января 1938 года. Реабилитирован в 1955 году.

Работы относятся к физике Солнца, физике земной и планетных атмосфер, солнечно-земным связям. Изучал содержание озона в земной атмосфере, полярные сияния и зодиакальный свет. Принимал участие в арктической экспедиции на Землю Франца-Иосифа (1932). Ещё в 1933-1934 годах высказал мнение, что с удалением от Солнца и с ослаблением его радиации в атмосферах планет должно быть относительно больше сложных молекул. Поставил вопрос об обнаружении кислорода в атмосфере Марса по наблюдению в ней полос поглощения озона. Участвовал в наблюдении полного солнечного затмения 19 июня 1936 года.

Научные труды

• Eropkin, D. J. Ozon in den Planetenatmosphären. Die Naturwissenschaften, Volume 21, Issue 11, pp. 221–222
• Eropkin, D. J. Über die Extinktion des Lichtes in der Jupiteratmosphäre. Mit 4 Abbildungen. (Eingegangen am 29. Juni 1931)
• Eropkin, D., Okunev, B. Über den kurzperiodischen δ Cephei-Stern SW Aquarii. Astronomische Nachrichten, volume 240, p. 89
• Eropkin, D. Occultations d'étoiles par la Lune. Journal des Observateurs. Vol. 12, p. 100
• Eropkin, D. J. Über die Strahlenbrechung an der Grenze von bewegten Medien. Zeitschrift für Physik, Volume 58, Issue 3-4, pp. 268–272
• Еропкин Д. И. Первая всесоюзная конференция по изучению Солнца и солнечной энергии // Природа, 1931, № 8, с.810-813.
• Еропкин Д. И. Солнце и стратосфера (неизданная книга)

Литература

[www.ihst.ru/projects/sohist/papers/orl92h2.htm Н. Б. Орлова. МОЛОДОЙ АСТРОФИЗИК (Дмитрий Иванович Еропкин)]

Отрывок, характеризующий Еропкин, Дмитрий Иванович

Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.