Ерофеев, Дмитрий Владимирович
| Дмитрий Владимирович Ерофеев | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Место рождения | ||
| Дата смерти |
31 декабря 1994 (21 год) | |
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Годы службы |
1990 — 1994 | |
| Звание | ||
| Награды и премии |
| |
Дмитрий Владимирович Ерофеев (1973—1994) — российский офицер, командир группы 67-й отдельной бригады специального назначения Главного разведывательного управления Генерального Штаба Вооружённых Сил Российской Федерации, лейтенант, Герой Российской Федерации.
Биография
После окончания средней школы в 1990 году поступил в Новосибирское высшее военное командное училище. После окончания училища был направлен в Бердск, где располагалась 67-я отдельная бригада специального назначения ГРУ ГШ.
В декабре 1994 года в составе бригады отправился в командировку в Чечню. В бою 31 декабря 1994 года группа, в составе которой был Дмитрий Ерофеев, попала в засаду в районе железнодорожного вокзала в Грозном. Лейтенант Ерофеев получил ранение при попадании в БПМ из гранатомёта, но под вражеским огнём вынес из горящей БМП в укрытие двоих раненых членов экипажа. Прикрывая отход группы, пулеметным огнём уничтожил две огневые точки врага. Продолжал вести бой, несмотря на серьёзные ранения, пока не погиб.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 1995 года лейтенанту Ерофееву Дмитрию Владимировичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Память
Приказом Министра обороны Российской Федерации навечно зачислен в списки 1-й роты 691-го отдельного отряда специального назначения ГРУ ГШ.
Именем Дмитрия Ерофеева названа муниципальная средняя общеобразовательная школа № 1 в поселке Топчиха. Памятники Дмитрию Ерофееву воздвигнуты на мемориале Героям-выпускникам Новосибирского военного общевойскового командного училища и на Аллее Героев поселка Топчиха.
Напишите отзыв о статье "Ерофеев, Дмитрий Владимирович"
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7378 Ерофеев, Дмитрий Владимирович]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Ерофеев, Дмитрий Владимирович
– Князь хочет.– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
