Ершов, Владимир Аркадьевич (революционер)
| Ершов Владимир Аркадьевич | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
28 февраля 1922 (62 года) |
| Место смерти: | |
| Супруга: | |
Владимир Аркадьевич Ершов (1859—1922) — русский революционер.
Биография
Родился 28 мая 1859 года в Харькове в семье мещан. Брат — Ершов, Константин Аркадьевич (1862—1885).
В 1879 году окончил московское коммерческое училище. Затем учился в Московском техническом училище, которое не окончил.
В середине 1880-х годов жил в Москве, занимался преподаванием уроков, обратил на себя внимание жандармских властей отношениями с сестрами Верой и Евой Шефтель и другими политически неблагонадежными лицами.
В 1884—1885 годах состоял членом центральной московской народовольческой группы и входил в группу П. Н. Лебедева, своего товарища по коммерческому училищу, занимавшуюся пропагандой среди московских рабочих. В конце 1884 года от имени московской народовольческой организации вел переговоры с А. Н. Бахом. Был арестован 2 декабря 1885 года и привлечен к дознанию при Московском жандармском управлении по делу П. Н. Лебедева и других народовольцев по обвинению в хранении запрещенных изданий и в пропаганде среди рабочих. Содержался под стражей до 20 мая 1886 года.
16 июля 1887 года был подвергнут одиночному тюремному заключению на 6 месяцев. По отбытии наказания подчинен с 5 марта 1888 года негласному надзору с воспрещением жительства в столицах и столицах губерний. В марте 1888 года переехал в Тверь.
В Твери в 1888—1890 годах жил на одной квартире с поднадзорной В. И. Дмитриевой, на которой женился. В 1890 году был привлечен к дознанию по обвинению в связях с организовавшимся в Париже революционным кружком русских эмигрантов-террористов. Во время дознания находился под особым надзором. По окончанию дознания, 17 июня 1891 года, был подвергнут одиночному тюремному заключению на 6 месяцев с последующим подчинением негласному надзору на срок по усмотрению министра внутренних дел. Наказание отбывал в Петербургской одиночной тюрьме с 26 октября 1891 года по 14 апреля 1892 года. По отбытии наказания был подчинен негласному надзору с запретом жительства на 3 года, помимо столицы и столиц губерний, в университетских городах, в Твери, Нижнем Новгороде, Саратове и Рязани.
Затем поселился вместе с В. И. Дмитриевой в Воронеже, где устроился в качестве писца сначала в казенной палате, а потом в уездной земской управе. Службу оставил в 1899 году.
В конце 1890-х годов сотрудничал в местных газетах и состоял переводчиком иностранных языков в редакции газеты «Воронежский Телеграф».
В начале 1900-х годов жил в Ростове-на-Дону, где состоял корректором газеты «Донская Речь», а потом снова поселился в Воронеже.
В 1902 и 1905 годах был за границей. В 1902 году был подвергнут обыску и привлекался к дознанию по делу «Северного Союза».
В 1906—1907 годах был секретарем газеты «Воронежское слово». Принимал близкое участие в организации воронежского народного университета, был членом правления, работал там до Октябрьской революции в секции внешкольного образования.
В 1918—1919 годах работал в кооперации. В 1920 году поселился в Сочи, где работал в статистическом бюро и в Музее краеведения. В ноябре 1920 года был арестован, в следующем году — освобожден.
Умер в Сочи 28 февраля 1922 года.
Напишите отзыв о статье "Ершов, Владимир Аркадьевич (революционер)"
Примечания
Ссылки
- Ершов Владимир Аркадьевич // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
Отрывок, характеризующий Ершов, Владимир Аркадьевич (революционер)
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
